Княжич

Добрыня? А что Добрыня? Он поддерживал веру в своих дружинниках и горожанах. Верил ли он сам? Верил! Но в целом какая разница? Даже если бы он не верил, он лично своими зубами перегрыз бы глотку любому, кто ослабил бы оборону города. Даже простыми словами, что Велемир не придет. Все было слишком сложно и хрупко, потому даже слова решали многое, стойкость и моральный дух обороняющихся, вот, что могли сломать те слова!

Сбывалось видение Велемира! Понятно Добрыня о нем не знал и тем более не видел, но кроме некоторых мелочей. Дружинников было больше благодаря подкреплениям полученным из Орла и Рязани. Самого Велемира и Ждана не было в городе и потому Велемир не погибнет, а Ждан не будет выводить по секретному подземному ходу детей, пока хазары убивают их родителей.

— Не робей ребятки, готовь оборону! Так говорил Добрыня.

— Князь наш Сокол-батюшка, как знал окна вторых, третьих этажей под лучников. Продолжал командовать Добрыня. Мудр Апостол, ибо бабы долгое время будут оставаться серьезной силой, какая жена русича не может метать стрелу с лука? Разве криворучка какая. Да не боевого, да и нет денег на боевой. Но какая разница штурмующим?

Ворота пали, но за ними хазары встретили вторые, более крепкие ворота. Это были хлипкие баррикады и стальная, несгибаемая воля русского народа. Который погибал, но перед смертью вгрызался в кадык своего злейшего врага, того, кто пришел разорять его дом, уничтожать построенное потом и кровью, рушить культуру, традиции, да и саму жизнь.

— Не робей!

— Держать строй!

— Велемир идет!

— Великий князь рядом!

Эта фраза «Велемир идет», повторялась защитниками города даже на тех баррикадах, которые уже захлестнула толпа саранчи из хазар и где не было шансов выжить. Войско захватчиков втянулось в город, даже охрана осадных машин, бросила специалистов и увлеченно ворвалась в город, начиналась извечная забава хазар: грабеж, насилия, убийства, пьянство, снова грабеж и так по кругу.

И они не заметили. Как прорвались в рабочий квартал. Здесь оборону родного дома возглавлял Горын, богатый, уважаемый парень, простой шахтер, глава уличного конца. Он один из первых поверил в слово Велемирово, но даже ему с его верой было тяжко. Рядом падали соседи и друзья простые работяги, которые вместе жили и вместе с ним защищали улицу. У Горына был специальный, модный и дорогой доспех из пластин железа, которого он добывал в шахте и который не раз и не два спасал ему жизнь не только за время осаду, но уже целых три раза за время этого бесконечного боя за родную улицу!

Огромный боевой топор, который сжимал в своих огромных ручищах шахтер описал очередную дугу и разрубил дурую головушку захватчика вместе с каким-то бесполезным шеломом и зачем такие паршивые шеломы делают хазарские кузнецы подумалось Горыну…

Он оглянулся оставалась только горстка защитников, посмотрел наверх, женщины: жены и сестры защитников покидали верхние этажи отходя на следующий этап обороны, рабочий квартал агонизировал, но им надо было простоять еще немного Велемир придет! Надо дать время отойти женщинам. Перед городскими баррикадами скапливались новые толпы хазар, которых кнутами, как скот гнали в атаку сотники, ибо десятники уже погибли.

Горын злобно засмеялся и завыл по волчьи, начиная свою последнюю службу Велесу. Выступил чуть вперед на них стали написать враги, Горын сжимая сталью пальцев совсем изрубленный топор крушил.

— Липецк!

— Липецк!

Поддержало 2 десятка глоток, последних защитников конца и они завели волчью песню, завыв рядом со своим старешеной, ибо Велемир Идет!

И он пришел… Они сразу это ощутили, натиск на простившихся с жизнью ослаб, но они-то начали свою волчью песнь, потому нельзя остановить волчью стаю, они не отступали защитники рабочего квартала перешли в атаку!

К кагану хазар подбежал один из «безымянных воинов*» и доложил

— Велемир идет!

(безымянных воинов* каган не помнил всех своих воинов поименно, а не название подразделения его войск.)

— Казнить идиота! Приказал Барджик.

— Но великий — это правда! Русские в городе!

Случилось невероятное, невозможное, Велемир пришел и привел свою армию нового строя.

Велемир Липецк

Мы сходу вступили в бой прямо из походной колоны. Солдаты устали, но отдыхать было нельзя Липецк горел. Сразу были захвачены осадные орудия и какие-то придурки в халатах при них.

Кто это? Что за дебилы? Разбираться некогда! Вперед! Только вперед! Ибо важны горожане, а горящий город мелочи, отстроим лучше и больше! Потому судьба фетешистов в халатах, что решили себе отморозить бубенчики русской зимой ходя в халатах, меня сейчас мало заботила.

— Ждан, оставить охранную сотню при придурках! Скомандовал я.

Разбираться некогда! Оставляем сотню солдат для охраны и бьем в тыл опьяненным скорой победой хазарам. Солдаты были хуже воинов хазар обучены, но сколько тех воинов? Лучшие с каганом и ханами брали городские баррикады, а худшие подпирали тылы. Вот им в спину мы и вошли, как нож раскалённый нож в сливочное масло. Мы не таились, били в барабаны, играли горны. Надо было показать Добрыне, что мы пришли. И Добрыня понял!

Добрыня, метался средь улиц, пытался помочь везде, где только мог, но он был один, а врагов слишком много. Но что это? Барабаны? Только у Велемира, есть барабаны! Сокол-батюшка, пришел на выручку.

— Собрать всех дружинников в кулак! По коням, ударим разом!

Они стали напирать на хазар! Теперь те оказались в ловушке окруженные с двух сторон. Конница не имела преимуществ на улицах города. Тем более города, где защитники знают каждую улочку и каждый дом, а захватчики — нет! Бой продолжался не очень долго, те кто не сдался, были убиты в плен попал даже сам каган Барджик. Войско поганых перестало существовать, были лишь мертвые и пленные.

Велемир

Ведя бесконечный бой на улицах (реально он длился чуть более часа, но мне показалось прошли почти сутки)я увидел дружинну конных, которых вел Добрыня, мы уничтожили соперника и обнялись. Я был близок к тому, чтобы заплакать, но чем растерял бы весь авторитет. Но чу? Добрыня плакал, плакал как маленький ребенок…

— Ты пришел, пришел, шептал он сквозь рыдания и гладил по спине доспеха своими огромными богатырскими лапищами. Тогда не удержался и я и тоже заплакал, мне и было-то 13 лет…

— Дядька Добрыня…

Ну ничего потом летописцы опишут другую встречу, где два гордых воеводы ставят хазарских ханов на колени и отдают приказы не дрогнувшим голосом, а сейчас мои солдаты обнимались с незнакомыми им орловскими и рязанскими дружинниками, смеялись, многие плакали и не было в том позора.

Далее была тризна по убитым.

Моя армия нового строя совершила невозможное. Мы успели и разбили, хазар, фактически уничтожив хазарский каганат! Он был, как перезревшее яблоко, само падающее в руку. Ведь армии нет, каган в плену, приходи и владей…

Но и моя армия понесла колоссальные потери. Из 1.5 тысяч солдат вышедших в поход в строю оставалось не более 500, остальные были ранены или убиты.

— Ну рассказывай, потребовал дядька Добрыня. Когда мы с ним смогли поговорить после битвы и решения вопросов по размещению пленных хазар.

— Взяли мы Тулу.

— Это было невозможно Велемир, но я верил в тебя, только тебе такое было по силам.

Тула 15 дней ранее

Мы выиграли битву, но с треском проигрывали войну. Невозможно штурмовать город 1.5 солдат, когда в нем сидит 10 000 мужчин. Причем время играло против меня. Мне нельзя было ждать т. к. Хазарский каганат коршуном навис над княжеством липецким. Решение подсказал один из командующий гуляй-полем. Кто не помнит у нас их было три, одним командовал я, во втором держал оборону Ждан, ну и в третьем его выдвиженец Ратибор был командиром. Как только ночь опустилась на наш лагерь Ратибор оспешил в моё гуляй-поле и потребовал солдат несущих караул по охране моей палатки будить князя. Сонный еще мало соображающий приказал впустить Ратибора к себе….