Страница 17 из 19
– А разве для этого ему не нужно всякое, м-м, оборудование?
Виллем пожал плечами.
– Мне сложно представить, – светски улыбаясь, произнёс инквизитор, – чтобы он отправился с Дейермером, волоча за собой тележку с приборами.
Фродвин хрюкнул. Айдану же показалось уместным заметить:
– Ну, думаю, даже на Обратной Стороне найдутся материалы, из которых можно построить башню, чтобы кидать оттуда камни.
– А ваш приятель остряк, – безразлично промолвил бородач. Шаан даже вежливо посмеялся. – Это всё, что я знаю, – снова пожав плечами, он почесал затылок и сложил перед собой толстые волосатые руки с короткими пальцами.
Интересный разговор утих, едва начавшись, как робкое пламя в неумелых руках. Айдан понимал, что разумно было бы затаиться, смиренно ждать следующих откровений, он объявил войну любопытству, но быстро сдался.
– А что ещё вы знаете о Дейермере и его сподвижниках?
Виллем насмешливо крякнул. Фродвин, который лазил проверять замки на коробках, высунул из-под стола голову, оскалился и стал тормошить инквизитора:
– Вы-то чего притихли? Просветите уже святого брата!
– Что, простите?
– Уж вашенские-то наверняка послеживали за ним, а?
Шаан пожал плечами.
– Даже если кто-то и следил, я не знаю об этом.
Фродвин принялся громко жаловаться на то, что инквизиторы никогда не могут нормально рассказать, чем они занимаются. Сам он ещё раз пересказал, как видел Дейермера с некой немолодой дамой, а потом добавил, что на другой день у него кто-то купил ветку эльфийского белого огня.
– А что это? – Айдан подивился незнакомому названию.
– А вот, – Фродвин полез под стол, долго там копался, кряхтел и бранился, потом вынырнул с какой-то загогулиной, по виду вроде толстой закруглённой на конце ветки, но на ощупь – крюконосый любезно разрешил всем её потрогать – она походила скорее на многочленистую ножку рака-великана.
–Ну, и гадость! – вырвалось у Айдана.
– Нергеддеонова погань, – бросил Виллем.
– Я не думаю, что Владыка Мрака, не к ночи он будь помянут, поучаствовал в создании этого, м-м, предмета, – заметил инквизитор.
– Могли бы выспросить для начала, что ента штука делает, а уж потом порочить мой прекрасный товар! – гнев крюконосого выглядел почти натурально.
– Убери эту гадость, негодяй! – донеслось из глубины таверны.
– Тьфу, принесло нечестивца!
– Много вы смыслите! – бросил им Фродвин. – Честный товар, да со всехними разрешеньицами!
– А чего монах молчит? Эй, ряса!
– Да это тот самый, который мне всю картошку подавил!
Айдан пригляделся – и в самом деле, те двое с картошкой, и вид у обоих был воинственный. И зачем, раздражённо подумал он, Фродвин вообще достал эту штуковину? Сейчас поднимут против нас всю корчму – что делать будем?
– Владыка не запрещает магию, – собрав в голосе всю твёрдость, крикнул Айдан. – А за оскорбление клирика может и покарать, между прочим.
– Да какой ты клирик? Нацепил, понимаешь, а теперь…
– Слушайте, уймитесь, а? – крикнул им кто-то третий.
– О, пиво несут! Да наконец-то!
Айдана тряхнуло. Он подумал, что в другой раз лучше не попадаться на глаза этим двоим, не то однажды всего пива Гевинтера не хватит, чтобы утопить их рознь.
– Ишь растревожились. Да по́лно: енти токмо брехать и сильны, неча и слушать их было. Позырьте-ка лучше́й, – Фродвин схватился за рукоять и с хитрой улыбочкой провёл над изгибом ладонью; в центре полукружья зажёгся бледный, беспокойный огонёк.
– Что-то света от него немного, – пошутил Айдан.
– Так он и не для ентого. Он выявляет души, – зловеще просвистел Фродвин.
– Призраков, что ли?
– Души на Обратной Стороне, – уронил Виллем.
Инквизитор повернулся к нему.
– М-м, вы ведь из Соединённых провинций, да? Кажется, идея о том, на Обратную Сторону попадают души умерших, впервые предложили ваши исследователи, не так ли?
– Исследователи? Безбожники, которые сами не понимают, о чём пишут, – отозвался южанин.
– Почему же вы вспомнили об этом сейчас?
Виллем выдохнул изрядный клок дыма. Он явно не собирался отвечать. – Так ясно дело, – пришёл на помощь Фродвин, – На Обратной Стороне Нергеддеоновы полоняне! Кого Падший прельстил своими злопакостными посулами! Сказывают ведь, что там его вотчина.
– Лично я в этом сомневаюсь, – поёжился Шаан.
– Так святоши говорят. Скажете, брешут?
– Святоши? Нет…
Перекинувшись ещё парой пустых замечаний, странники стали расходиться. Когда за столом с ним остался лишь Айдан, инквизитор спросил:
– Вы хорошо знали мастера Бернхарда?
– В какой-то степени. Я два года проработал под его началом, но у меня почти не было возможностей поговорить с ним лично, – он хотел добавить, что теперь жалеет об этом: ведь старик очень много знал, и речь не о тонкостях богословия – мастер мог иногда расщедриться на удивительные сведения о мире, хоть и делал это неохотно, словно стыдясь своих откровений. Может быть, кольнуло Айдана, поэтому его и убили. Шаан молчал, словно дожидаясь иного ответа, и монах брякнул: – Знаете, когда барон заставлял нас приукрашать подвиги своих дружинников, превращать на пергаменте поражения в победы, мастер Бернхард спорил с ним чуть ли не до драки, чтобы только мы смогли написать, как было на самом деле.
– И всё же он не хотел, чтобы кто-нибудь исследовал Обратную Сторону или путешествие Дейермера? – откликнулся инквизитор.
– Ну… да, – Айдан подумал, что Шаан как-то слишком много знает о старом хронисте для человека, лишь проездом побывавшего в Ланциге. – Я не знаю, почему. Никто не знает, почему.
– Да, – инквизитор задумчиво кивнул. – Но теперь он мёртв, и вы едете по следам Дейермера, – он сказал это самым обычным голосом и не расщедрился на взгляд, но Айдан затрепетал, словно перед ним уже и судья, и обвинитель. И в самом деле, не найти подозреваемого лучше: траванул старика – и в бега с его архивом. А барон будет невинным соучастником, чьей одержимостью воспользовался коварный убийца.
Приговор не прозвучал; Шаан поднялся и, не поднимая глаз, пошёл к себе, оставив Айдана наедине с мыслями о грядущем процессе. Конечно, думал монашек, здесь, на Пустом Тракте, на этом пунктирном шве между двух полотен неизвестности, он не заявит о своих подозрениях, да и я от него никуда не сбегу – не таков, чтобы найти приют у волков с разбойниками – но как только мы окажется с Толимаре, будут и кандалы, и пытки, наверное. А там и колдовство припомнят.
Айдан так напугал себя, что его даже начало подташнивать, и он вышел подышать свежим воздухом.
Снаружи, особенно после спёртого жара тесной корчмы, было более чем прохладно. Северный ветер своими когтями изодрал облака; теперь сквозь дыры глядели внимательные огоньки, рыжеватое сияние Осенней Луны угадывалось прямо над головою, серебристый краешек Бледной Луны выглядывал из-за крыши амбара, а рыхлые строчки Дороги Титанов, сиреневые с зелёным, терпеливо ждали переводчика, который разгадает скрытые в них премудрости. Быстрая полоса прочертила небо. Если верить хроникам, астрологи древности умели предсказывать грядущее, наблюдая, откуда и под каким углом приходят падающие звёзды. Нечестивые бредни, конечно же, хмыкнул Айдан, а сам стал тщетно вспоминать, считалось ли такое направление благим или зловещим.
Там, куда указал небесный штрих, угадывалась большая тёмная масса – гребень холма, должно быть, а ниже, на самом краю освещённого пятна, покоился плоский камень, и на нём сейчас кто-то стоял, кто-то в куртке с капюшоном, безмолвно и неподвижно, сжав в кулак правую руку. Айдан вздрогнул. Это она, конечно же, в одиночестве смотрит на звёзды, словно запершись в другом мире, пока толпа гудит и гогочет в грязной таверне. Может быть, подойти к ней? Хотя не так уж и много видно, я узнаю некоторые созвездия, я знаю истории, которые скрываются за их названиями, я мог бы…
Он уже почти подобрался к ней, когда что-то хрустнуло под ногами. Она резко обернулась, увидела, что к ней крадётся ужасно растерянный, позабывший разом все пять известных ему языков монашек. Она соскочила с камня и, не обращая внимания на его робкие извинения, удалилась, нет, почти убежала прочь, едва не толкнув плечом нечаянного обидчика.