Страница 16 из 19
– Ишь нежный какой, а? Да сиживайте смирно! Не меня вам надобно бояться, не меня, а вот этих вот маленьких сволочей! – он вытащил из-под стола что-то гадкое, продолговатое, шевелящее ножками.
К счастью, именно в этот момент принесли деревянные ложки и долгожданную еду: пиво, серый хлеб и каждому по миске сваренной на сале гречневой каши.
– Хоть не бобы, – стоически заметил Шаан.
Совсем не так отреагировал Фродвин: испустив радостный клич, он схватил свою ложку и чуть ли не носом зарылся в еду.
– Да вы что тут, и ложки, что ли, едите? – страдальчески выдохнул инквизитор. И впрямь, такое ощущение, что от его ложки кто-то отгрыз немаленький кусок.
Виллем, глядя на них, только качал головою. Айдан же так проголодался, что сжевал бы и миску, но сдержал недостойную поспешность и предварил свою трапезу краткой молитвой.
На какое-то время за столом воцарилось молчание, прерываемое лишь чавканьем, стуком ложек и вздохами инквизитора – не считая, конечно же, смеха и воплей, прилетавших со всех сторон. Айдан, едва замечая кашу, падающую в его желудок, представлял, как там сидит она со своим спутником. Сняла ли она капюшон? Молчит или шутит непринуждённо с этим толстошеим бараном? Кто он? Просто телохранитель? Друг? Любовник? Посеянная столь неосмотрительно рассада ревности давала обильные всходы, и к концу трапезы он уже почти что ненавидел её приятеля. Чтобы хоть как-то отвлечься, он решил поговорить о других беспокоящих, но всё же менее опасных вещах.
– Фродвин, я хотел спросить… Ведь вы в некотором роде специалист. Есть ли какие-нибудь яды, которые… э… вызывают удушье и сердцебиение?
– Ну… – Фродвин округлил глаза и шумно втянул в себя воздух. – Да скокмо прикажете! Красавка, аконит… Белена, поди. Побольше бы симптомов. А что вам за дело? – он сверкнул глазами и довольно зловеще заулыбался.
– Да ничего. Чисто теоретический интерес.
– Ай, да надобно ль отпираться? Скажите просто: такой-то опротивел…
– Да я же…
– … хочу со свету сжить! Чего тут такого?
– … не поэтому совсем!
Знахарь ещё больше развеселился, заколотил по столу костлявыми пальцами.
– Я б на месте моего юного друга поостерёгся спрашивать о таковских вещах, когда под боком инквизитор.
Шаан, до этого сидевший в пол-оборота, рассматривая что-то в глубине залы, поворотился и рассеянно махнул рукой.
– Да не переживайте, – и уже было вернулся к своим наблюдениям, но потом глянул на Айдана и этак серьёзно, доверительно молвил: – Но есть вы всё-таки знаете о чём-то, м-м, подозрительном, то лучше расскажите кому следует.
Тот сперва хотел ответить «Я подумаю», быстро осознал, насколько это было бы глупо и неосмотрительно, сглотнул – и тут же едва успел поймать на языке не менее дурацкое «Да, у нас есть кому сообщить». Пока силился выдавить из себя хоть какой-нибудь нормальный ответ, понял, что никто и не думает интересоваться его мнением.
– … говорю: у меня единого таких травушек, вон, полные короба!
– Да, – согласился Шаан. – А ещё есть довольно много заклятий, вызывающих похожие, м-м, признаки. Хотя… Знаете, нам часто приходят жалобы на, м-м, подозрительные смерти, но обычно оказывается, что ничего такого, естественная причина.
– А, что, у вас, у инквизиторов, проклятья-то поди обычное дело, а? Как там с ними на югах али откудова приковылял мой добрый друг?
– С проклятьями… – снисходительная улыбка, – Или с жалобами на них? Делами о колдовстве мы завалены по горло. Чего только не бывает… Вот как вам такое: меня прокляли, и я теперь, м-м, слаб в постели. И, – он тряхнул у виска пальцами, – он точно знает, что сделала это, к примеру, сестра его жены. Обвинение в нанесении урона колдовством – это серьёзное дело, приходится разбираться. А на самом деле он просто много пил вина и мало двигался. Такими, м-м, подвигами и наполнены рабочие часы инквизиции, а вы, наверное, думаете, что мы там сплошь на чародеев охотимся.
– Я так не думал, – брякнул Айдан.
Фродвин сплюнул и только качал головой, но взгляд у него был весёлый.
– Все так думают, – молвил Шаан.
– А как вы определяете, прокляли человека или нет? В инквизиции ведь нет чародеев?
– Нет, по крайней мере в Гевинтере. Вы не хуже меня знаете, что чародей тут может служить в Королевской гильдии или в Ааренданне, больше нигде. Но с помощью особых чароискателей…
– А кстати, – встрял Фродвин, – у меня есть парочка, первостатейные, и цена – пальчики оближете! Господин не желает посмотреть?
– А, что? – инквизитор слегка нахмурился и потёр шею. – У меня пока есть. Но спасибо, буду иметь в виду.
– Завсегда рад угодить, – тот развёл руками, изображая глубокий поклон.
– Ну, да, – Шаан явно не сразу нашёл хвост потерянной мысли. – Но если всё-таки оказывается, что виновата магия, чаще всего мы передаём дело в Королевскую гильдию. Слишком опасно. С чародеем справится только чародей.
– Только чародей, да, – неожиданно – Айдан аж вздрогнул – подал голос Виллем те Роом. Вытащив изо рта трубку, он перевернул её и нацелил мундштук на инквизитора. – Или мушкет, – отрубил он и трубка возвратилась на своё место.
– Тоже верно, – кивнул Шаан.
– Любезный Виллем знает ведь, что огнеструй у нас под запретом?
– Огнеструй?
– Ну, енто… Бух, бах! – Фродвин попробовал изобразить выстрел из мушкета.
– Огнестрельное оружие? А. Ну, да, – буркнул тот.
– Зато в Соединённых Провинциях запрещена магия.
– А мой друг не мушкетами барыжить прикатил, а? Защитничкам-то ведерских рубежей навыдавай мушкетов – вот ведь будет потеха!
– Оно же запрещено, – бросил Виллем.
Трактирщик явился вновь, много кланялся, осведомился, каким любезные гости нашли угощение, совершенно бесстрастно выслушал жалобы на обгрызенную ложку – и удалился вместе с пустой посудой.
– На севере не умеют варит пиво, – грустно вздохнул инквизитор.
– Ишчо и ложки грызут, – ухмыльнулся Фродвин. – Кстати, я слыхал, что эльфы могут жрать деревяшки. Не от хорошей жизни, само собой, и не какое-нибудь крепкое полено – веточки-листочки, скорей всего, но и то в лесу не пропадут с голодухи.
– Я, м-м, не думаю, что это так, – Шаан нахмурился.
– Брешут, что ли? Обидно. Я уж думал, не эльф ли попортил вам ложку, пока дожидался тутошней снеди. А, между прочим, – он повернулся к Виллему, – один из ваших разузнавал, каково будет человеку, ежели его кормить деревяшками, готовил их и так и сяк, – Фродвин изобразил, как мешает что-то в котле, – Не помню, кстати, чем дело кончилось. Может, вы подскажете?
– Не знаю, о чём вы, – пожал плечами Виллем.
– Как бишь его звали-то? – знахарь прижал ко лбу пальцы. – Вроде, Вальфариус. Вальфариус Ам-стед.
– Вальрафиус, – поправил его южанин. – Вальрафиус Аамстед. Из Синт Ка́лийна. Только он не занимался той чушью, которую вы описываете.
– За что купил, за то продаю! – поспешил уверить Фродвин.
– Впрочем, он действительно изучал свойства дерева, хотел найти способ защитить наши суда от корабельных червей.
– Он, кстати, проезжал по ентому тракту. Как знать, может, и сюда заглядывал и наблюдал воочию, как мощные северяне жрут ложки назло эльфишкам.
– Вальрафиус Аамстед был в отряде Дейермера, не так ли? – промолвил Шаан.
Хронист насторожился, готовый ловить каждое слово.
– Был, – кивнул Виллем.
– Неблизкое путешествие для… м-м, он ведь был исследователем?
– Да, – Виллем смотрел прямо и уверенно, а слова с его губ падали вескими глыбами. – У нас таких называют естествоиспытателями. Как объяснить? Это которые камни с башен бросают, пялятся в небо и корпят над пробирками. Как по мне, чудной народ. Но Аамстеда ценили. Он занимался не только пустыми экспериментами, он и для Провинций много полезного сделал. Усовершенствовал затворы аркебуз. Я слышал, под конец он заинтересовался тем, как Обратная Сторона влияет, как бы это сказать, на законы природы. Может, решил проверить всё на месте, поэтому и отправился с Дейермером.