Немоногамия

— Наш секс втроём никак негативно не отобразился на ваших с Титовым дружеских отношениях?

Ян достаёт из бара широкий бокал и бутылку виски. Заметно хмурится, когда слышит вопрос.

— Нет. Думаешь, должен?

— Я не знаю, — пожимаю плечами. – Ты не рассказывал, как это было, когда вы вместе трахали девушку Вовы.

— Тебе интересны подробности? – спокойно спрашивает Каминский, плеснув янтарную жидкость на дно бокала.

Его вопрос тут же вгоняет меня в краску, потому что да, мне дико интересно. И если совсем откровенно, то после нашего прошлого разговора с мужем, я много раз прокручивала в голове эти сцены. Одновременно со смесью стыда, возбуждения и почти физически болезненной ревности.

— Расскажи, — прошу у Яна.

Он выпивает виски, наливает новую порцию и расслабленно садится на диван. С азартным блеском в глазах – смотрит в мои.

— Девушку звали Марина – она встречалась с Володей чуть больше, чем полгода. Секс втроём предложил сам Титов, когда увидел интерес своей девушки в мою сторону. Я согласился, приехал к ним в гости. В этот раз эксперимент с групповым сексом прошёл куда лучше, чем в мой первый. Если мужчины получают почти мазохистское наслаждение от честного соперничества, то девушки зачастую его не выносят.

— Тебе понравилось?

— Не то, чтобы я поймал чистый восторг, но было хорошо. Чаще всего сильные эмоции и ощущения получает пара, как, например, мы с тобой, а третий мужик используется для дополнительной стимуляции по всем фронтам.

— Не было обидно, что тебя вроде как использовали? – снова заваливаю Яна вопросами.

К собственному ужасу понимаю, что спокойно и с интересом общаться у нас получается только на тему группового секса. Приплыли.

— Нет, абсолютно. Интересный опыт. Лучший групповой секс получается, когда мужики умеют работать в команде и понимать друг друга по одному лишь жесту или взгляду. Марине тоже понравилось, но больше мы не практиковали. Ребята расстались.

— Из-за тебя? Вове было невыносимо делить с тобой девушку?

— Мы никогда не делили девушек, Майя, — качает головой Ян. — Во-первых, потому что у нас разные вкусы. Во-вторых, потому что слишком дорожили дружбой. В-третьих, потому что разделяли понятия секса, чувств и отношений. В-четвёртых, я терпеть не могу определение «делить» — как будто речь идёт не о живом человеке, а о вещи.

Я ёрзаю в кресле и пригубляю вино. Слушаю с таким интересом, что захватывает дух. И почему, когда я была значительно младше, все подробности проходили мимо меня? Я понятия не имела, что Ян участвовал во всех этих развратных штуках!

— Перед экспериментом желательно проговорить основные правила и тогда не будет особых проблем, — поясняет Каминский.

— Какие правила были у тебя по отношению ко мне? – склоняю голову набок.

— Я хотел, чтобы Титов был максимально нежен с тобой.

Мои щёки снова ярко горят. Он был. Правда был.

— Марину вы тоже трахали в той же позе, что и меня?

Ян иронично выгибает бровь и, кажется, не хочет отвечать. Но я смотрю на него в упор и не пасую.

— Мы начинали сразу же с double penetration, маленькая.

Я прекрасно знаю английский, но сейчас мечтаю не понимать ни единой произнесённой буквы из услышанных. Высокая волна из обиды и ревности несётся навстречу. Накрывает с головой, топит. Не даёт возможности выплыть. Не спасает ситуацию первое ласковое слово от Яна. Не помогает даже то, что он встаёт с дивана, подходит ко мне и, присев на корточки, опускает ладони на мои бёдра.

Двойное проникновение с некой Мариной. Впечатляет.

Я отворачиваюсь, ставлю бокал на низкий стеклянный столик. Близость и ласка от мужа — пьянит похлеще любого вина.

Когда Ян брал меня замуж и заговаривал о том, чтобы вести немоногамный образ жизни, я думала, он будет изменять мне налево и направо. Взрослый, красивый, состоятельный. Энергетика такая, что сбивает с ног. Почему бы и нет?

Шли месяцы, годы. Нам было вместе очень клёво. Я не замечала ни единого подвоха, ни малюсенького намёка на то, что параллельно со мной у мужа есть хоть кто-то ещё…

— Хочешь попробовать? – интересуется Ян, когда я сдаюсь и глажу его по волосам.

Внутри всё переворачивается, сжимается и дрожит. Я даже не сразу понимаю о чём он. Просто киваю.

— Для чего тебе это? – задаю встречный вопрос. – Интерес, новизна и эмоции — это всё понятно. А в целом?

Ян развязывает мой шёлковый халат, снимает его с плеч. Оставляет в коротких шортах и топе на тонких бретелях. Ведёт ладонями вверх, оголяет и целует живот. На коже сию же секунду появляются миллионы мелких мурашек, потому что муж много раз делал так, когда я была беременна.

— В целом… Мне хотелось посмотреть смогу ли я согласиться на развод и отпустить тебя в новую жизнь, — отвечает Ян, опустив взгляд и вдавив пальцы в мою кожу. — Попробовал. Когда ты кончала с Титовым — на секунду представил, что это вовсе не эксперимент, а на самом деле происходит. У тебя другой мужик. Ты хочешь его, течёшь от него. Пробрало так, что земля качнулась под ногами. Я понял, что на развод не соглашусь. Точно не добровольно, Майя.

Глава 25.

***

— Майя Матвеевна, — перехватывает меня завкафедрой во время перерыва. – Я отправлял Яну Михайловичу приглашение на конференцию. Ваш муж ничего не ответил, но может быть вы в курсе: его ждать или нет?

Мне стоит огромных усилий сделать непроницаемое лицо и произнести одну из заранее подготовленных фраз. Такую шаблонную, что сводит зубы.

— У Яна Михайловича о-очень много работы, — серьезно отвечаю. – К сожалению, его не будет.

— Понимаю. В любом случае, передайте ему мою благодарность за спонсорскую помощь на новое оборудование для кафедры.

— Обязательно передам.

Я быстро киваю и отвожу взгляд. Улыбка с моего лица плавно сползает, а стыд неприятно жжёт щёки. Я не знаю, сильно ли расстроился завкафедрой, что Каминского не будет на конференции, но я давно смирилась и привыкла.

За шесть лет моей работы Яна приглашали на мероприятия десятки раз. Им восхищались, его мечтали увидеть. Молодой успешный бизнесмен, спонсор и общественный деятель. Вот только мой муж ни разу не почтил своим личным присутствием наш университет. Слишком мелко, слишком бессмысленно. Это вам не выгодная сделка, не многомиллионный контракт. И как только у моих коллег не заканчивается терпение и настойчивость звать Яна снова и снова?

Перед началом конференции творится кромешный ад. Я ничего не успеваю, бегаю по залу. Отвлекаюсь на мелкие поручения от начальства, решаю организационные вопросы и помогаю рассадить важных гостей.

Позже спохватываюсь и начинаю искать флешку с презентацией. Выступаю с опозданием, немного волнуясь и всё же с гордостью представляя университет.

— Мы невероятно рады приветствовать вас в стенах нашего вуза, — произношу с улыбкой и внимательно обвожу взглядом зал.

Привыкнуть к тому, что Ян никогда не приходит – очень легко. Перестать искать его глазами – абсолютно нереально.

Мне часто хочется зацепиться за знакомую фигуру в чёрном костюме, увидеть родную улыбку и знакомый прищур. Почувствовать как подпрыгивает к горлу сердце, а затем падает и трепыхается, словно птичка в клетке.

Снова убедившись в том, что мужа нет и не будет в зале, я продолжаю спокойно и размеренно общаться с аудиторией. За спиной меняются слайды презентации. Каждое сказанное слово – на своём месте. Будь я не такой скромной – могла бы сама собой восхититься, раз никто этого больше не делает. Родителям всегда было плевать на мои карьерные достижения. Они считали, что главное – удачно выйти замуж и родить много детей. Сестре было некогда, мужу тем более.

Когда дверь в зал открывается – я на секунду осекаюсь, хотя появление этого мужчины нельзя назвать столь неожиданным. Пульс против воли учащает удары, а план заготовленной речи словно неустойчивая игрушечная пирамида осыпается под ноги. Передо мной вовсе не Ян, а Вова, но с недавних пор он вызывает во мне чересчур много противоречивых эмоций с которыми я отчаянно борюсь, но также отчаянно и проигрываю.