Немоногамия

— Ничего особенного, — жму плечами. – У меня сломался ноутбук на котором осталась важная презентация. Если я не завершу её до понедельника, то боюсь, что меня уволят.

Я искреннее пытаюсь пошутить, но под прицелом Вовы получается из ряда вон плохо. Моё сердце то замирает, то колотится как ошалелое. И я ничего не могу с собой поделать.

— Мое предложение с работой всё ещё актуально, — без тени улыбки произносит Титов.

— Сколько у вас платят?

— Думаю, точно больше, чем у вас. В любом случае, при твоём согласии — мы договоримся, — тут же подмигивает.

Кофемашина сигнализирует о том, что напиток готов. Я отворачиваюсь, выкладываю в плетённую корзину песочное печенье.

Направляюсь к стойке, угощаю гостя. Вова перелавливает мой взгляд и мне деваться больше некуда — смотрим друг на друга почти неотрывно. Расстояние не больше полутора метров. В голове мешаются воспоминания, мысли и запахи. Абсолютно всё.

Отмечаю, что у Титова глаза светло-карие, проницательные и пытливые. Тонкие губы слегка приоткрыты, брови нахмурены. Вова неприкрыто любуется мной несмотря на непримечательную одежду.

— Если хочешь, я могу проверить, что с твоим ноутбуком, — произносит он спустя несколько секунд зрительного контакта.

— Хочу.

Вова разворачивает ноутбук к себе, ненадолго задумывается. В одну секунду даже кажется, что напряжение между нами лопается, словно мыльный пузырь.

Я мысленно молюсь, чтобы получилось починить гаджет, иначе мне и правда крышка. Ректор лично попросил меня сделать чёртову видеопрезентацию как можно скорее. Если начинать её с нуля — я физически не успею к нужной дате.

— Как думаешь, есть шанс его реанимировать? – спрашиваю с нескрываемым интересом.

— Шанс есть всегда, — отвечает Вова. – На ноутбук не проливалась жидкость?

— Две капли чая за завтраком считаются?

Не получив ни слова ответ, я делаю над собой усилие и подхожу к барной стойке почти вплотную, чтобы увидеть, чем занимается Титов. Складываю руки на столешнице, почти не дышу. Только бы получилось! Только бы!

— Можешь принести, пожалуйста, отвертку? – просит Вова.

Я в две секунды срываюсь с места и несусь к кладовке, где обычно Ян хранит свои инструменты. Не совсем разобравшись какая именно отвёртка подойдёт, я решаю взять сразу три.

Вова отключает ноутбук из сети, изымает из него батарею. Откручивает болты, которые удерживают крышку отсека. Аккуратно, отодвинув в стороны фиксаторы, извлекает оттуда плату. Продувает разъёмы, чистит модуль от пыли. Активно комментирует каждое действие, а я с умным видом киваю, словно понимаю, в чём дело.

— По идее должен заработать, — произносит Вова и включает ноутбук.

Когда вместо чёрного экрана загорается моя любимая заставка – я вне себя от радости! Вплескиваю руками, включаю мышку и загружаю презентацию.

— Я спасена, что ли, — заявляю с облегчением. – Надеюсь, ректор будет доволен.

— Разумеется, будет. Он сильно хвалил тебя.

— Неужели? – недоверчиво хмурюсь.

Мысль о том, что Титов разговаривал обо мне с ректором университета в непринуждённой обстановке, громким пульсом отдаётся в висках. Яну всегда было плевать на мою работу. Он считал преподавательство капризом, блажью.

При всех миллионах, что зарабатывал мой муж я могла бы безбедно сидеть дома до самой старости, но вместо этого я с удовольствием выкладывалась и старалась, старалась... Быть молодым преподавателем в вузе – очень непросто. Это ответственность, нервы и бессонные ночи над проверкой курсовых и контрольных. Стоило мне хоть раз пожаловаться Каминскому – он говорил в ответ лишь одно: увольняйся.

— Правда, Майя, — кивает Титов. — Мы случайно заговорили о тебе и я услышал много тёплых слов. Готов поспорить – тебя бы ни за что не уволили.

Улыбнувшись в ответ, отвожу взгляд. Когда понимаю, что все слайды до одного сохранились, то переполняюсь восторгом и благодарностью.

— Спасибо тебе большое, Вов. Спрашивать, должна ли я тебе что-то – не буду.

— Не надо, — слегка усмехается. – Боюсь, то, что я хочу – ты всё равно не сможешь дать.

Губы пересыхают, я быстро облизываю их. Тело моментально бросает в жар.

Когда в прихожей раздаётся хлопок входной двери, то мы с Вовой как по команде оборачиваемся.

— Ян пришёл, — произношу тихо и забираю со стола ноутбук. – Хорошего вам вечера.

— Ты к нам не присоединишься? – не без доли разочарования в голосе спрашивает Титов.

— Увы. Много работы.

Я разворачиваюсь и направляюсь в прихожую. Встав на носочки, целую мужа в щёку. Слышу за спиной тяжёлые шаги, чувствую как снова сгущается воздух. Почему-то огромного пространства дома резко становится мало для нас троих.

Глава 24.

***

Оторвав взгляд от монитора, я чувствую, что адски устала и хочу пить.

На часах одиннадцатый час, а мужские голоса на первом этаже не то, что не стихают – они становятся громче и шутливее. Мои губы непроизвольно плывут в улыбке.

Работая над презентацией, я не раз ловила себя на мысли, что была бы не против прерваться и присоединиться к просмотру матча, но что-то крепко меня держало. Скорее всего, здравый смысл.

Захлопнув крышку ноутбука, я встаю из-за стола и медленно разминаюсь. Делаю наклоны, повороты. Нужно всего лишь спуститься на первый этаж и взять бутылку воды. Это же так просто и одновременно с этим невероятно сложно.

Ян всегда утверждал, что это мой дом и я обязана чувствовать себя в нём максимально уверено и комфортно несмотря на то, что финансово вложилась на один процент из ста. Из моих покупок здесь только мелкий декор, шторы в спальне и постельное белье. Ах да, и идеи, которые помог воплотить гениальный дизайнер. Но я точно уверена, что при разводе, если того пожелаю, муж отдаст мне дом целиком. Что-что, а жадным Каминский никогда в жизни не был. Другое дело, что я не пожелаю брать чужое.

Уверено двинувшись к лестнице, я слышу как Титов восторженно и живо рассказывает весёлую шутку. Ян сначала молча слушает, а затем взрывается настолько честным и заразительным смехом, что меня неожиданно пробирает до дрожи. Я цепляюсь в перила, прикрываю глаза. В груди болит так сильно, словно сердце зажали в тиски. Я вдруг чётко осознаю, что рядом со мной муж давным-давно столь искреннее и громко не смеялся.

— Да твою мать! – восклицает Ян. – Какого чёрта?

— Понижай ставку пока не поздно, — предупреждает Вова.

— Нет, даже не мечтай. Я пока не настолько пал духом как тебе кажется.

Не удержавшись, я осторожно заглядываю в гостиную и любуюсь мужчинами издалека. Рассматриваю сначала тёмный стриженый затылок, затем тот, который с короткими кудрявыми волосами.

Низ живота против воли обдаёт кипятком, когда я представляю, что было бы, если бы я села на диван между ними? Судя по последнему разговору с мужем, он был не против пригласить друга и попробовать ещё один раз. Я же могу думать о повторении только во снах.

Взяв бутылку воды, бесшумно поднимаюсь на второй этаж. Отгоняю дурные мысли, сажусь за ноутбук. Работа идёт полным ходом несмотря на лёгкое возбуждение, которое минимально рассеивает концентрацию.

Как только я слышу шум двигателя, то тут же бросаюсь к окну и убеждаюсь в том, что футбольный матч завершился и Вова уехал домой. После этого думать о работе не получается.

Я иду на первый этаж, застаю беспорядок в гостиной и недовольно качаю головой.

— Я уберусь, — предупредительно говорит Ян, едва возвращается с улицы.

Согласно кивнув, сажусь в кресло и интересуюсь о результатах матча. Каминский отвечает, подходит к бару. Не спрашивая меня о том, хочу ли я выпить – наполняет бокал вином и протягивает мне. Деваться некуда — приходится пить. Неспеша, мелкими глотками. Понимая, что алкоголь не просто поможет расслабиться, но и всё усугубит.

— Я вижу, вы хорошо посидели, — обращаюсь к мужу. – Почти как раньше.

— Да. Иногда мне не хватает именно такого открытого общения.