Немоногамия

— Хочешь, — уже не спрашивает, а утверждает он. – Хочешь, Майя.

Мне важно узнать, точно ли хочет этого сам Ян, но он помогает мне встать со стола, подводит к Вове и разворачивает к нему спиной.

Внутри всё звенит, вибрирует и трескается. Я до победного надеюсь, что эксперимент переломит мою жизнь в лучшую сторону. Что Каминский осознает что-то важное для себя. Что-то особенное.

— Осторожнее, — доносится до меня будто сквозь вакуум голос мужа. – И презерватив не забудь.

Опустившись на колени Титова, касаюсь лопатками его твёрдой и жаркой как печка груди, чувствую поцелуи на плечах и шее. Сразу же попадаю в плен его рук. Боже мой. Они везде. Нежно гладят, сжимают. В движениях нет ни намёка на грубость или жестокость, только чувственность и ласка. Зря он не остался с Жанной. Очень-очень зря.

— Хочу тебя, Майя, — с запалом произносит Вова. – Безумно хочу. Знала бы ты только как давно. Кажется, целую жизнь.

Я ахаю, когда он раскрывает презерватив, раскатывает его по всей длине и, с лёгкостью приподнимая мои бёдра, в считанные секунды насаживает на себя.

Выпитый алкоголь моментально выветривается из головы, кровь вскипает в венах и начинает бурлить. Мой второй в жизни мужчина впивается губами в моё плечо и сдавленно стонет, с лёгкостью подкидывая меня то вверх, то вниз.

Я замираю и снова ничего не делаю в его присутствии. Чувствую тугую наполненность, через раз дышу. Боюсь даже голову поднять, чтобы встретиться глазами с мужем. Мне кажется, что, если я увижу там разочарование, если всё окажется зря и эксперимент провалится, то моё сердце просто не выдержит и я умру.

— Всё будет хорошо, Майя… — шепчет Титов, чувствуя мою напряженность.

Я шумно втягиваю носом воздух, внимая его словам. Будет, наверное. Собираюсь с духом, с мыслями. Концентрирую фокус, замечаю приближение Яна. В ушах стоит адский гул, а сердце снова дуреет.

Муж подходит вплотную и, взяв мою руку, сжимает её на своём члене, который весь блестит от влаги.

— Крепче обхвати, Май.

От осознания того, что во мне прямо сейчас находится другой мужчина, прошибает потом. Я никогда не была ханжой, и мы с Яном много всего перепробовали. Но, наверное, я искреннее верила, что Каминский будет у меня первым и последним. Не получилось. Так тоже бывает.

Я вожу пальцами по гладкой, разгорячённой коже мужа, одновременно с этим чувствуя приятное давление члена во влагалище, который мягко и плавно входит в меня, растягивая и даря наслаждение.

А ещё Титов целует меня. Бесконечно много, каждый сантиметр обнажённой кожи, куда только может дотянуться. И зачем он только вернулся? Просто… зачем?

Ян зарывается пальцами в мои волосы, оттягивает их назад, вынуждая посмотреть в глаза. Облизываю сухие губы, чувствую капли пота на позвоночнике. Не знаю, что муж пытается увидеть в моих глазах, но я никак не могу разгадать его реакцию на происходящее. У него крепко сжаты челюсти, а радужка беспросветно-чёрная. Между бровей залегла глубокая складка.

В ушах шумит, пульсирует. Ян мягко толкается членом между моих губ, и я тут же его принимаю, пока он не упирается мне в нёбо.

Прикрыв глаза и стараясь абстрагироваться от происходящего, словно это не со мной происходит, я беру его как можно глубже. До нехватки воздуха и выступивших слезинок в уголках глаз.

Слышу рваный вдох, негромкий мат. Гортанный хриплый стон. Член Яна твердеет с каждой секундой и начинает быстрее скользить, трахая мой рот.

Я резко вздрагиваю, когда Титов в этот момент накрывает пальцами мой клитор и обводит его по часовой стрелке, входя в меня на всю длину, плавно и осторожно, чтобы не спугнуть.

Накрываю его руку своей ладонью, впиваюсь ногтями в кожу. С ума сойти. Пожалуйста, можно окажется, что я сплю? Двое сильных и красивых мужчин одновременно двигаются во мне с животной похотью и кипящим в венах возбуждением. Это мечта многих женщин. Но не моя точно.

Я плавлюсь от ненасытных прикосновений, снова и снова вбираю в себя член мужа, стараясь не думать о том, что ждёт меня дальше. Эксперимент приобретает всё новые оттенки и формы. Если бы я заранее знала к чему приведёт этот вечер — то сбежала бы без оглядки.

Ян дышит глубже, чаще. Берёт инициативу, перебирает пряди моих волос между пальцами и несколько раз подряд глубоко толкается в мой рот, заполняя его густым и терпким удовольствием. Выходит из меня, обхватывает пальцами подбородок и вынуждает запрокинуть голову. Сердце громко бахает. Я глотаю всё до последней капли.

Каминский поправляет бельё, штаны. Берёт на тумбе сигареты, и, подойдя к дивану, затягивается дымом. Я пытаюсь прочитать хоть что-то в его рваных жестах, но в данный момент нахожусь не в том состоянии и положении.

Оставшись с Титовым один на один, я чувствую, как он вплотную прижимается к моим лопаткам, активнее двигая бёдрами и шумно дыша. Вова делает всё сам — мне и напрягаться особо не нужно. Только развести ноги шире. И отдать ему себя.

Жаркий шёпот Титова и его комплименты ласкают висок и затылок, а умелые пальцы задевают все отзывчивые точки разом и подводят к бездне.

Секунды замирают.

Ян отводит взгляд, отворачивается. Сердце мечется по всему телу.

Из-за сумасшедшей пульсации мне не сразу удаётся расслышать, что именно говорит Вова, но, когда я понимаю о чём идёт речь — без оглядки падаю в бездну порока.

— Хочу тебя вылизать, — негромко произносит он, заставляя меня выгнуться дугой и откинуть голову ему на плечо. — В следующий раз, Майя.

Это вовсе не похоже на вопрос, и я хочу ответить, что никакого следующего раза не будет, но у меня отнимает дар речи, когда пружина внизу живота неожиданно натягивается и лопается, взрываясь яркими ощущениями и кайфом.

Глава 16.

***

Этой ночью мне никак не удаётся уснуть. Состояние нервное, беспокойное. В мыслях на повторе воспроизводятся эпизоды безумного секса втроём. Взгляды, стоны, шёпот, блестящие от пота тела и быстрые движения.

Опустив ладонь на низ живота, я чувствую, как он тяжелеет. Делаю рванный вдох-выдох. С сожалением думаю о том, что укутанный пороком воздух прорвался и на второй этаж. Пропитал каждый квадратный метр дома, в котором мы с Яном планировали прожить до самой старости и где хотели вырастить детей. И если бы обстоятельства сложились иначе, я бы вовсе не так провела этот злосчастный вечер.

Терзая себя за безрассудность, ворочаюсь с боку на бок. Мне то холодно, то жарко. Перевожу взгляд на электронные часы, вслушиваюсь в звенящую тишину. На циферблате четвёртый час ночи — веселье давно закончилось, а алкоголь полностью выветрился из крови. Визуально всё осталось прежним, но при этом неуловимо изменилось.

— Почему не спишь? — шумно вздыхает муж.

— Не знаю.

Он без лишних слов притягивает меня к себе и сжимает почти до хруста в рёбрах, пробуждая в левой половине груди ликование и щемящий трепет.

Коснувшись губами колючей шеи Яна, я обнимаю его в ответ и трусь бёдрами о твёрдую эрекцию в надежде избавиться от накопившегося возбуждения и волнующих меня вопросов.

Мне важно найти поддержку и защиту. Доказательства или подтверждения того, что наш, пусть и неидеальный мир, остался прежним и не перевернулся с ног на голову.

— Помоги мне уснуть, — совсем тихо прошу у мужа. — Помоги, Ян.

Внизу живота появляется огненный шар, а грудь становится тяжёлой и чувствительной. Как не пытаюсь прогнать из мыслей оживающие картинки близости с двумя мужчинами одновременно — у меня ничего не получается. Слишком остро, слишком живо. Они воспроизводятся яркими всполохами и навсегда отпечатываются в памяти.

Ян забирается под футболку, ощутимо сжимает ноющие соски. Пробуждается, целует в губы. Я ахаю и послушно переворачиваюсь на спину, шире разведя ноги и ощущая глубокое и немного болезненное вторжение.

— Ты вся мокрая, — замечает муж, начав двигаться.

Я не нахожусь, что ответить. Глажу его спину, лопатки, плечи. Глушу в себе стоны, прогибаюсь в пояснице.