Страница 59 из 102
Но даже несмотря на это, мне надо идти, чтобы хотя бы развеяться. Еще один бесполезный день дома, и я полезу на стену.
Войдя в холл университета, я со странной ностальгией осмотрела вереницу огромных зеркал, закрывавших стену и тянувшихся почти до самого потолка, и огромную, неуместно помпезную люстру с множеством хрусталиков, которую впору вешать во дворце.
Вспомнила, как удивилась, когда пришла сюда во время поступления, ведь ранее я успела обойти еще несколько университетов, где царила удручающая совдеповская обстановка. Нынешнее учебное заведение считалось лучшим в городе и, казалось, даже внешним обликом старалось оправдать это звание. Хотя у него имелся и старый, ничем не примечательный корпус, выглядевший почти как обычная жилая пятиэтажка.
Увидев охранника чуть выше на лесенке, я полезла в сумку за студенческим. Благо моя комната в доме родителей, как и все вещи, остались нетронуты, что даже странно. Родители бы вечно просто не замечали моего отсутствия?
Развернув корочку и пройдя пропускной пункт, я остановилась, наблюдая за студентами. Кто-то стоял, копаясь в телефоне, другие толпились в длинной очереди на распечатке. Попадались знакомые лица, с которыми у нас были общие лекции на потоке.
«Всего одну пару, и сразу же поеду домой…» — решила я, направляясь к выложенной блестящим кафелем лестнице.
Ностальгия — странное чувство. Вроде скучаешь по прошлому, но стоит вдруг оказаться в той же обстановке, она кажется тебе чуждой. Вот и сейчас, пока шла по коридору, мною завладели подобные ощущения.
Я увидела свою группу еще издалека — большая ее часть состояла из девчонок, парней раз-два и обчелся. Многие поступили вообще без какого-нибудь опыта ¬— в этом я убедилась на творческом экзамене — и сразу угодили на платное. Помню, как переживала, вырисовывая барельеф, выставленный в центре аудитории, а еще тренировалась до этого. Конечно, старания окупились и спустя месяц я скакала от радости, оказавшись на бюджете, и в тот момент очень гордилась собой.
Да, родители могли оплатить мою учебу, но деньги ведь лишними не бывают. Впрочем, старания принесли весьма приятный сюрприз — мне подарили машину — бежевую «Skoda Octavia» со светлым салоном.
— Угадай кто? — весело спросили у меня, накрыв глазами ладони.
— М-м-м. Не знаю.
— Ну-у-у.
— Таня! — произнесла я, убирая девичьи руки со своего лица и оборачиваясь.
— Верно, — торжественно подтвердила подруга, обнимая. — Вылечилась? Что-то долго тебя не было. Не помню, чтобы ты вообще так болела, чтобы неделями не посещать занятия. Раньше ты могла примчаться даже с температурой, — тараторила она, пока мы подходили к аудитории.
Низенькая, но очень миниатюрная Таня могла похвастаться стройными ногами и аккуратным личиком с пухлыми губами. Некий ангел, которого хотелось оберегать. Парни, между прочим, на это клевали, а потом удивлялись, когда узнавали, что у девушки черный пояс по тхэквондо. Это они еще не видели, как она парней в младших классах гоняла, постоянно задирая ноги и хвастаясь тем, чему научилась на тренировке. Так продолжалось до тех пор, пока она случайно не ударила по коленке одноклассника с болезнью Осгуда-Шлаттера. Тот случай сильно напугал подругу, научив осторожнее использовать свои приемчики.
— Не беспокойся, я всех предупредила. Куратору сказала, и преподаватели все в курсе.
— Спасибо. Я, правда, справку от врача забыла. Уже в машине вспомнила, но возвращаться не стала, — соврала как можно более безмятежным голосом.
— Ты что, волосы покрасила? — возмущенно спросила вдруг подруга, остановившись. — Зачем испортила?
Она быстро протянула руку, касаясь моего пучка, и ее лицо приняло озадаченное выражение.
— Мягкие. К хорошему колористу попала? Или маску сделала?
— Да. Дорогущему. Много денег отдала, — уверенно отозвалась я, тем временем осторожно отодвигаясь. Моя шевелюра — магический сосуд, и от чужих касаний по моему телу пробегались неприятные мурашки, словно от холодного ветра. С Розенталем этого не происходило…
Воспоминание об Александре прогнало радость напрочь. В груди разлилась горечь, и сердце застучало как-то с надрывом, срываясь вниз. Тем временем подруга разговорилась с одним из одногруппников о предстоящем практическом занятии, а я машинально со всеми здоровалась, одновременно будто утопая, как в трясине, в душном узком коридоре и гомоне голосов.
Интересно, как они там все? Что случилось с Данилом? И как оправилась Кирстен после произошедшего?
— Ева, ты слушаешь?
— Что? Да-да, — очнулась я от мрачных мыслей.
— Ты с Владом списывалась? Он спрашивал у меня о тебе постоянно, — воодушевленно сообщила Таня и, наклонившись, шепотом добавила: — Кажется, ты его очень зацепила, подруга.
Черт! Я едва не застонала, стоило вспомнить, о ком говорит девушка. Кажется, я уже упоминала, что перед тем, как перенестись в Церент, у меня почти появился парень. Так вот Влад и был тем самым почти. Причем многообещающим.
Выйдя из здания университета через полтора часа и на ходу застегивая тонкую желтую куртку, я остановилась и глубоко вдохнула. Всего одна пара, а я чувствовала себя выжатой как лимон. Правда, прохладный воздух бодрил и будто придавал сил.
Я бездумно обвела взглядом двор учебного заведения и напряглась, заметив знакомое лицо. В одной из компаний студентов, что толпились у входа (в основном с сигаретами), стоял Влад. Мысленно выругавшись, я поняла, что он меня увидел. Бросив что-то своим друзьям, парень направился ко мне. Мне же захотелось сбежать, потому что теперь наше общение вообще не имело никакого смысла. Сплошная неловкость.
— Ева… — Он растянул мое имя, словно оно было каким-то заклинанием, что способно сотворить чудо, а потом с улыбкой добавил: — Я скучал.
Мы были совсем не в тех отношениях, чтобы всерьез говорить друг другу подобные вещи, и живой взгляд парня лишь подтверждал: это всего лишь флирт. Но теперь я понимала, почему Влад когда-то мне понравился, — прекрасно сложен, всегда гладко выбрит, опрятно и стильно одет, но главным козырем была эта смелость и прямота. Далеко не все так свободно подходили к девушке. Хотя не сказала бы, что теперь эти качества казались мне такими же естественными, как я воспринимала их раньше. Нет, теперь я видела все изъяны и некую наигранность.
Заметив, что его знакомые смотрят на нас и ухмыляются, что-то обсуждая, я нахмурила брови.
— Я болела, — невпопад проговорила я, это было лучше, чем молчать как рыба.
— Твоя подруга мне сказала об этом, — сказал он, в упор глядя на меня. — Ты куда-то собралась? — Парень выразительно кивнул на сумку на моем плече и руку, в которой виднелся брелок от автомобиля.
— Да, домой. Что-то снова плохо себя почувствовала, — отозвалась я. Разговор явно не клеился.
Похоже, я Влада все еще привлекала, а он меня уже нет. Как отрезало. Розенталь прочно обосновался в моей голове, и сейчас его мысленный образ смотрел на моего собеседника спокойно, но с затаенной кровожадностью и угрозой, будто говоря: «Только дай мне повод. Пожалуйста…»
Я так живо это представила, что передернула плечами от пробежавшего по спине озноба.
— Давай я довезу тебя, — предложил Влад, делая едва заметный шаг ко мне.
Я же попятилась, вновь увеличивая расстояние между нами. Если это продолжится, мне придется четко расставить все точки над «и». А пока я очень старалась оставаться вежливой.
— Спасибо, я на машине, — ответила, хоть он и сам уже понял.
— Я могу отвезти тебя на твоей. Вдруг по дороге тебе станет хуже. Потом вернусь в универ на такси.
Влад, видимо, все для себя решил, и поэтому схватил меня за руку, уверенно направляясь к парковке. Раньше я бы даже обрадовалась подобному вниманию, а теперь оно казалось мне навязчивым. Хотя парень, в общем-то, ни в чем не виноват. Кто знал, что моя жизнь перевернется с ног на голову?
Мой ухажер сделал всего пару шагов, как вдруг, вскрикнув и подпрыгнув на месте, отбросил мою руку прочь. Я и сама испугалась этого возгласа, в упор смотря на него, как и остальные студенты. Друзья, с которыми он стоял еще минуту назад, откровенно смеялись, пародируя недавний его прыжок.