Страница 10 из 12
Странно. Прямо сейчас у него рухнул внутри железный барьер, который он привычно держал последние одиннадцать лет. Он так долго пытался отгородиться от Наташки и своей прошлой жизни, что, кажется, сил больше не осталось. Сердце его забилось чаще, а по коже побежали мурашки.
– А что если моя помощь нужна Наташке? – вслух спросил он, – а?
Ворона молча покачала головой и вновь постучала лапой по стеклу.
– Ладно, лети с миром, – Вовка распахнул окно и задумался.
Вообще-то, вся эта история была вполне в Наткином духе. Птицы, зеркала и всякая подобная таинственная ерундистика всегда окружала её, словно невидимая свита.
– Ладно, – повторил он, – будь, что будет. А что, собственно, со мной может случиться? Неужели я правда верю в то, что могу зайти в зеркало? – заржал он с такой натугой, что стало понятно даже чашке холодного кофе на столе: может. Ещё как может.
Вовка подошёл к деревянной раме и заглянул себе в глаза. В них пылали искры огня или это было отражение солнечного света? Игра теней или разума?
– Чёрт бы вас всех побрал! – неведомо кому крикнул Вовка, быстро закинул апельсинку в рот, проглотил её, зажмурился и сделал шаг вперёд…
Глава 3.
Наташка медленно ступала по холодной земле, осторожно раздвигая руками колючие ветки шиповника.
– Ты специально идёшь прямо в заросли? – недовольно сказал Сашка, фыркая, словно промокший под дождём пёс.
– Тебе никто не говорил, что ты похож на собаку? – выпалила Наташка вслух то, что думала.
– Вот спасибо, – надулся сто восьмой, – мне за всю жизнь не говорили и половины того, что ты сегодня выдала. Всё я у тебя на кого-то похож. То на Стетхема, то на собаку.
– И как тебе с этим?
– Да никак.
– Обиделся?
– Нет, – закатил он глаза и шикнул на девушку, – тшш. Смотри влево, в кустах!
– Что там, что? – заволновалась Наташка.
– Дверь какая-то, давай откроем?
– Стой. Зачем нам дверь?
– Как зачем? Выйти куда-нибудь.
– Вот именно, что «куда-нибудь» меня не устраивает. И раз уж мы оказались в таком месте, то вряд ли нам нужна дверь, – упёрлась Наташка.
– В «таком» это каком?
– Волшебном, – тихо сказала Натка, рассматривая деревянную дверь. Она отливала цветом молодой брусники и была испещрена глубокими надписями.
– Тоже мне, волшебном. Подумаешь. Дуб, – пожал плечами сто восьмой. – Я домой хочу.
– Ты серьёзно думаешь, что вот эта дверь приведёт тебя домой? – скептически посмотрела на него Наталья. – Посвети-ка сюда, не могу прочесть.
– Так здесь опять на китайском, – присвистнул Сашка, – ты и при свете не прочтёшь.
– В каком смысле на китайском? – удивилась Натка. – Ты что, не видишь? Написано же по-русски: огонь на тигре. Лошадь сбоку, ищите собаку, пока корабль не вошёл в грязные воды.
Сашка потрогал лоб девушки и заглянул ей в глаза:
– С тобой всё в порядке?
– Нормально, – отмахнулась она.
– Здесь иероглифы непонятные, – провёл он рукой по основательным строчкам, явно оставленным остро заточённым лезвием.
– Буквы. Русские, – упрямо повторила Наталья, – я что, по-твоему, вру?
Сашка с сомнением посмотрел на неё, поморщился. И неожиданно для себя, вытащил ключ, вставил его в замок, быстро повернул вправо и резко распахнул дверь. В ту же секунду в спину ударил сильный ветер, снося их с ног и буквально заталкивая в тёмное помещение. Бух. Дверь захлопнулась, стало тихо и темно.
– Саш, – тихонько позвала Наталья, – ты здесь?
– Здесь, – недовольно пробурчал сто восьмой, – свечу из рук вырвало. Пожалуйста, ничего не трогай и не двигайся.
– Нормально, – от возмущения у Наташки голос зазвенел, как начищенный колокол на рассвете. – Напомнить тебе, кто открыл эту дурацкую дверь, хотя мы вообще-то не собирались этого делать, а?
– А напомнить тебе, как мы вообще оказались в этой заварушке? – зашипел сто восьмой.
«Нет. Не Стетхем. И не собака. Далеко ему», – подумала Наташка и молча зашарила руками вокруг себя. Пальцы наткнулись на плоский выключатель и девушка, безо всяких сомнений, нажала на него. Под потолком медленно зажглась тусклая жёлтая лампочка, которая осветила маленькие табуретки, со стоящими на них пепельницами, компьютером и рацией.
– Один один, один-одинёше… – на полуслове вдруг захлебнулся мужской голос и затих в хрипевшем динамике.
Наташка молча посмотрела на сто восьмого. Потом за окно. По её коже поползли предательские мурашки, а в животе что-то ухнуло.
– Не понял, – Сашка почесал за ухом. – Как мы тут обратно оказались, а?
– Как бы тебе помягче сказать, – начала Наталья.
– Чего уж там говорить. Давай так: раз всё в порядке, я домой. А ты сама доберёшься, ок?
– Домой это вряд ли, – невинно покачала головой девушка.
– Нет уж, с меня хватит, – замахал руками сто восьмой. – Знать ничего не хочу ни про твоих ворон, ни про тебя. Никогда в жизни больше не выйду с тобой в смену и не зайду в одну комнату.
– Ты сначала из неё выйди, – нервно хохотнула Наташка.
– В смысле?
– В коромысле, – грубо передразнила она его. – Плавать умеешь?
– Нет. А это-то тут… – замолчал он на полуслове, перехватив Натальин взгляд в сторону окна. Всё бы ничего, но за створкой пластикового стекла мирно покачивалась тёмная морская гладь.
– Дверь не трогай, – медленно попросила его Наташка. – Я тоже плавать не умею. Кто знает, что произойдёт, если ты её распахнешь. Вдруг мы потонем?
– Потонем? На чём это, я хотел бы знать, потонем? – заорал сто восьмой. – Что вообще происходит?
– Я знаю столько же, сколько и ты, – пожала плечами девушка и подняла трубку телефона. – Не работает.
– Рация тоже, – забурчал Сашка, крутя настройки чёрной, некогда говорящей коробочки.
– Вот что меня в тебе удивляет, так это две полярности, – завела Наташка. – Ты или бурчишь недовольно, как старый дед. Или верещишь, словно пьяная школьница. У тебя другой спектр эмоций бывает вообще?
– Спектр эмоций, ну надо же. Это ты мне говоришь? Человек, который вообще никогда не думает, – сквасил обиженное выражение лица сто восьмой.
– Эмоции и думанье вообще не связаны, если ты не в курсе, – сказала Наташка, выключая свет и подходя к окну.
– Ты тему не меняй. И что ты вообще делаешь?
– Меньше всего я хочу стоять на одном месте и препираться с тобой. Надо что-то делать, – деловито сказала девушка, вглядываясь в зловещую даль.
– Честно скажу, у меня мороз по коже от твоей фразы, что надо что-то делать, – передёрнулся сто восьмой.
Наташка его не слушала. За окном была тьма-тьмущая. Едва заметно лишь лёгкое покачивание черничного цвета волн. Девушка кинулась к своей сумке, достала из неё телефон – сотовой связи нет. Ну разумеется. Зато фонарик работает. Так. Тонкий луч света пронзил оконное стекло и Наталья удивлённо увидела вдали каменистый берег. Судя по отсутствию света была ночь. Хотя на небе нет ни звёзд, ни луны.
– Что там, что?
– Да ничего, – пожала плечами Наталья. – Темнота и берег вдали.
– Дай посмотреть, – затребовал Сашка и резко шагнул к девушке в тот миг, когда она сделала шаг к нему. Они стукнулись лбами и раздражённо нахмурились.
– Саша.
– Наташа, – непроизвольно вырвалось у них вслух.
– Офигеть, – сказала девушка, – так это ты был в тот раз?
– Я. А где был, когда? – недоумённо нахмурился сто восьмой.
– Когда я заметила, что ты на Курта Кобейна похож, – начала девушка и Сашка тут же взвыл.
– Я тебе обещаю, что если ты меня ещё раз с кем-нибудь сравнишь, я тебе, я тебе, я тебе…
– Что? Что ты мне? – задорно расхохоталась Наташка, – ну ладно. Просто внешнее сходство. Я ведь не говорю, что ты точно такой же. Куда тебе, – уже тихонько пробурчала она себе под нос. Но он, конечно же, услышал.
– О, Господи. За что мне это! – картинно воздел он руки к потолку. – Застрять чёрт знает где, с чёрт знает кем.
– Я с ним не знакома, – невинно сказала Наталья, – не наговаривай лишнего.