Страница 2 из 4
САША. Да, пожалуйста! Меня все коллеги так зовут.
ЛЮСЯ. И где же вы изволите трудиться со своими коллегами?
САША. В небольшой специализированной редакции.
ЛЮСЯ. О! Специализированная редакция. Звучит весьма интригующе. И на чём же вы, простите, специализируетесь?
САША. В основном я работаю с редкостями.
ЛЮСЯ. Интересно, интересно… Похоже, вы попали по адресу. Мама то у нас в музее работает, в старинном особняке. Поэтому, наверное, и мнит себя светской дамой.
ВЕРА. Ничего я не… мню. А Александр Александрович прекрасно осведомлён о том, где я работаю. И, между прочим, будет писать статью для архитектурного журнала о нашем особняке.
ЛЮСЯ. Вот, слышали это: «Нашем особняке!»
САША. Знаете, Люся, я бывал у Веры Павловны на работе. И могу сказать вам с полной ответственностью: у них прекрасный музей! А уж про здание я вообще молчу. Жаль, конечно, что оно в таком состоянии. Но в этом и состоит моя задача – помочь привести особняк в первозданный вид.
ВЕРА. От особняка, честно говоря, остались одни стены.
САША. Вера, стены это уже полдела. А старинные оконные переплёты, а лепнина? Да взять даже ту небольшую картину при входе. Вы настоящие богачи!
ВЕРА. Имеете в виду картинку, на которой нарисована лошадка, гуляющая посреди степи?
САША. По-моему, это лошадь Пржевальского.
ВЕРА. Возможно. Её кто-то из временщиков принёс. Видимо и позабыл, когда съезжал второпях. Она у нас как предмет мебели числится.
ЛЮСЯ. Прости меня, мама, но, по-моему, ты просто… лох! Сан Сан, ну вы то совсем не производите впечатления наивного человека. Вы, надеюсь, догадываетесь, что будет если, вдруг восстановят мамин дворец?
САША. Что?
ЛЮСЯ. Да его на следующий день приспособит для своих нужд какая-нибудь серьёзная ответственная личность, которой это здание окажется гораздо нужнее, чем какому-то там провинциальному музею. Сан Сан, вы то наверняка знаете, как всё бывает.
САША. Знаю… И, увы, не понаслышке.
ВЕРА. Ну вот, как всегда: всё было хорошо пока в дело не вмешалась тургеневская девушка.
ЛЮСЯ. Ладно, забудьте, не будем о грустном. Пойду одеваться. А вы тут любезничайте и плетите свои дворцовые интриги.
САША. Знаете, Люся, я намерен приготовить одно очень вкусное блюдо. Останетесь на ужин, юная нигилистка?
ЛЮСЯ. Вы, конечно, проницательный человек Сан Сан… Но сегодня я ужинаю с другим мужчиной.
За окном раздаётся звук автомобильного клаксона.
ЛЮСЯ (взглянув в окно). Вот и мой Базаров подъехал! Пойду собираться, а то… материться будет.
САША. Так пригласите его. Моя стряпня нравится не только женщинам. На всех хватит.
ЛЮСЯ. Сан Сан, не было ещё на этом свете случая, чтобы чего-нибудь хватило на всех. Так что не обольщайтесь.
ВЕРА (Люсе). Не стыдно? Вы с Женей с детства дружите.
ЛЮСЯ. Вот именно! Он с первого класса у меня бутерброды из ранца тырил. А если хочешь быть амбалом, мамочка, ешь один под одеялом!
ВЕРА. И это говорит будущий педагог!
ЛЮСЯ. Учитель физики, мама. А у физиков всё проще и конкретнее – если к чему прибавилось, то у другого отнимется. C'est la vie, мама! (Уходит в спальню.)
ВЕРА. Как они будут жить? Сплошной нигилизм кругом? Всё так поменялось за эти десять, пятнадцать лет.
САША. А у меня наоборот. Вспоминаю людей, которых встречал на протяжении жизни, и молодых, и поживших, да и совсем старых, и мне почему-то, кажется, что ровным счётом ничего не меняется в этом мире.
ВЕРА. Простите, Александр Александрович, я уже вам совсем голову заморочила. Лучше почищу картошку. Ведь соловья баснями не кормят.
САША. Давайте я помогу. (Чистят пару картофелин.)
ВЕРА. Знаете, мне стыдно признаться, но я кое-что подсмотрела. Случайно подсмотрела как вы сфотографировали обшарпанную стену в нашем музее. Ту, на которой висит трогательная детская картинка с лошадкой. Интересно, чем она вас привлекла? Надеетесь этим кошмарным зрелищем напомнить кое-кому о положении в культуре?
САША. Нет, Вера, не в этом дело. Все эти трещины, покрытая шрамами штукатурка, потемневшая краска – всё это напомнило мне спрятанную от посторонних глаз изнанку человеческой души, которую вряд ли кто покажет другому. Стена, одним словом,
ВЕРА. А вы, Саша – философ.
САША. К сожалению, доморощенный. Впрочем, зачем далеко ходить? Вот. (Показывает свои ладони Вере.) Достаточно посмотреть на любую из них, и станет ясно, что я хотел разглядеть в этих незамысловатых трещинах на стене. У кого-то в этих линиях скрыта целая повесть, у кого-то рассказ, а у иных – большая жирная клякса. (Берёт руку Веры.) Можно я взгляну на ваши ладони?
ВЕРА. Смотрите, мне скрывать нечего.
САША. Вот, например, эта линия появляется на руке женщины после родов. А эта на ней с самого рождения… Она много может рассказать… если не о будущем, то о характере человека. Ведь характер человека…
ВЕРА. Это его судьба? А что могут рассказать линии вашей руки? (Рассматривает Сашину ладонь.) Жаль, что я не хиромант, а то бы быстро узнала все ваши тайны.
Открывается дверь, из спальни выходит Люся в праздничном наряде. Саша и Вера отстраняются друг от друга. Люся смотрится в зеркало.
ЛЮСЯ. Как я вам? Мама? Сан Сан?
САША. Великолепно! Ну, почти…
ЛЮСЯ. Почти?
САША. На мой взгляд не хватает маленького штриха. (Вынимает из принесённого пакета две красивые корзинки со сладостями и протягивает Люсе.) Вам и Базарову.
ЛЮСЯ. Какая красота!
САША. И вкуснота.
ВЕРА. Во сколько тебя ждать, доченька?
ЛЮСЯ. Вернусь точно… а во сколько не знаю. А эти вкусняшки пусть дома меня дожидаются.
САША. А как же Базаров?
ЛЮСЯ. Базаров перебьётся! Ему худеть нужно. (Кладёт сладости в холодильник.) Подальше положишь…
САША. Поближе возьмёшь.
ЛЮСЯ. Пока мамуля. (Саше.) В другой раз отобедаем, Сан Сан. Хорошо?
САША. Согласен.
ЛЮСЯ (целует Веру, шепчет ей на ухо). Другой раз, мамочка, я надеюсь, на этот раз будет?
ВЕРА. Надеюсь.
ЛЮСЯ. И я надеюсь. Он, по-моему, совсем даже ничего. (Громко.) Ладно, я полетела. Сан Сан, Мама. Пока!
САША. Чао!
ВЕРА. До свидания.
Люся уходит. Саша разбирает принесённые продукты.
САША. Вера, знаете, что мы забыли купить?
ВЕРА. Знаю. Кинзу. Я не забыла, просто не стала напоминать.
САША. Почему?
ВЕРА. Ну… по тому, что она пахнет…
САША. Клопами?
ВЕРА. Клопами.
САША. Как коньяк?
ВЕРА. Как коньяк.
САША. Вера, наверное, вы очень давно не пили коньяк.
ВЕРА. Очень.
САША. Хорошо, давайте вместо кинзы добавим… чабрец. У вас есть чабрец, Вера?
ВЕРА. Нет.
САША. Тогда я спущусь к базарчику возле дома и поищу что-нибудь на замену. Я быстро. Ставьте на плиту воду.
ВЕРА. Саша, а мы, кажется, и в самом деле забыли кое-что купить.
САША. Не забыли, Вера. Всё лежит в кармане моей куртки. Доставайте, ставьте на стол рюмки. (Уходит.)
Вера ставит на плиту кастрюлю с водой и обнаруживает в кармане Сашиной куртки коробочку для обручального кольца. Вера открывает коробочку, примеряет кольцо. Кольцо не снимается с пальца. Вера облизывает палец – кольцо не снимается, мажет палец растительным маслом – кольцо не снимается. Вера выглядывает в окно. Машет кому-то рукой. Слышно, как открывается дверь в подъезде. Вера пытается снять кольцо – кольцо не снимается. Слышно, как движется лифт. Шаги по лестнице. Вера обматывает ладонь полотенцем. Кладёт коробочку в куртку. Вынимает из куртки бутылку коньяка. Открывается дверь. Вера прячет забинтованную руку за спину. Входит Саша. Он прячет что-то за спиной.