Твоя случайная измена

— Да я вижу, — он адресует ей полный ярости взгляд.

Дружок его рядом кивает. И опускает глаза виновато. Мол, я ни причем. Меня заставили. Ага, как же! Небось прикрывал его задницу всё это время? Мужская солидарность. А у нас, значит, женская!

— Ты сказала, что будешь у Машки. Я приехал, тебя там нет, — говорит мой супруг. С видом таким оскорблённым, как будто его обманули. Обманута я! Только он ведь не знает, что я уже знаю… В общем, не знает! И думает, что это он пострадал.

— А за… зачем т-ты туда приезжал? — говорю, опираясь на стойку.

Он стоит, глаз не сводит. А мне его жаль! Вот, бедняга. Искал меня, значит, у Машки. Наверно, дочурка сболтнула, где мы. А эта клуша ей всё рассказала. Куда мы идём и зачем…

— Настя, ты выпила? — бросает он коротко. Как будто меня упрекает! За что?

— Ну, выпила, да, — говорю, пожимая плечами. Тебе ли меня упрекать?

Он смотрит на стопки, бутылку, уже опустевшую. И виноград, сиротливою кисточкой лежащий на влажной тарелке.

— В честь чего? — вопрошает, а сам еле держит себя. Желваки так и ходят по скулам. Зубы, наверно, скрипят. А я ощущаю себя лучше некуда!

— Просто так, — отвечаю, скрестив ноги под юбкой.

Машка спешит на подмогу:

— Пятница! Разве не повод устроить девичник?

Я киваю, и тут же опять подавляю икоту.

Муж вздыхает. Губы сужаются в тонкую линию. Это значит, он зол.

— Поехали, — резко бросает. Но я не хочу!

— К-куда? — пожимаю плечами.

— Домой, — отзывается он.

И подходит. Хватает за локоть, пытается сдёрнуть со стула. Ага, щас! Я крепко держусь.

— Илья, ну ты чегоооо? — обижается Машка, — Мы так сидим хорошо!

— Да вижу я, как вы сидите, — он мечет молнии взглядом.

Музыка громко звучит, заглушая слова. Но я его слышу. Могу прочитать по губам. Этим ртом он её целовал… Ту, другую! Снежинку. Тупую корову, которой наверное, нет тридцати.

— Я никуда не поеду! — возражаю ему, и стряхиваю руку, которой он цепко держит меня.

В последний раз я пила так давно. И забыла, когда танцевала. Мне и правда так весело. И мужчины вокруг…

— Самойлова, — злится супруг.

— Я Кущ… Куч. щинская! Ик! — я снова икаю.

Он хмурится, силясь понять, что к чему. И держит меня мёртвой хваткой. Сейчас он так сильно похож на отца. Своего. В минуты волнений. Грозный профиль, надбровные дуги тяжёлым ярмом нависают над линией глаз. Его глаза… Они-то меня и пленили! Заставили верить в любовь.

— Настя, ты пьяная! — ставит диагноз Илья.

— Пфр! — издаю странный звук. Он означает: «не лезь в мою личную жизнь».

В этот момент за спиной появляются двое. Тот самый Рубенчик и… Забыла как звать.

— Проблемы? — интересуется мой кавалер.

Илья отступает, но продолжает сжимать мою руку. Кончик его языка пробегает по верхней губе. Он переводит взгляд на соперника. И опять на меня.

— У меня нет проблем. Может, они у тебя? — переходит на «ты».

Мой ухажёр превосходит его лишь по возрасту, но не по силе. Илья мог бы дать ему фору в бою. Вот бы взглянуть, как они будут драться!

Мужчина стоит, принимая «удар» на себя. В его взгляде читается вызов. Он готов защищать мою честь.

— Руки убрал! — голос его, хрипловатый, теперь отзывается трепетом. Но не таким, как минуту назад. Он звучит угрожающе. И я в этот миг понимаю, что стала предметом их спора. Приятно и страшно! Как в юности. Когда Илья мог и правда ударить любого, кто хотел посягнуть на меня.

— А ты кто такой? — отзывается муж. Ладонь на плече сжимает меня всё больнее.

Оппонент отвечает:

— А ты?

Илья дышит яростно. Ноздри его раздуваются, как у быка.

— Я её муж, — говорит он так громко. И я прячу свою опустевшую руку. Чтобы он не увидел, что на ней нет кольца.

Претендент на моё опьяневшее тело с удивлением смотрит мне прямо в глаза. Хотя профиль его расплывается, и я с трудом фокусирую взгляд.

— Ты не сказала, что замужем, — упрекает он дерзко. Подумаешь, личность!

— Т-ты и не спрашивал, — легкомысленно фыркаю я.

Тут в дело вступает мой муж. Его пальцы сжимают предплечье с какой-то неведомой силой. Давно он меня не сжимал…

— Настя, — звучит его тон. Моё имя в его исполнении может быть разным. Нежным. Заботливым. Милым. Но это всё в прошлом! Я привыкла к тому, что в последнее время оно звучит равнодушно. Но сейчас в нём искрится угроза.

— Пусти меня! — дёргаюсь я. Но лишаюсь баланса и чуть ли не падаю. Он, ухватив, как котёнка за шкирку, трясёт и ладонью вцепляется в скулы. Мне больно! Обидно! Как будто я глупая фифа, а он — старший брат.

Мой ухажёр наблюдает за этим недолго.

— То, что ты муж, не даёт тебе права так с ней обращаться, — слышу сквозь мутный туман в голове его сдержанный голос. И мне на секунду становится даже приятно. Что он не ушёл! Не покинул меня. Не оставил безумному мужу.

Илья, обхватив мою талию, грубо бросает ему:

— Отвали!

Я отбиваюсь, пытаюсь его оторвать. Но он точно прирос ко мне намертво.

— Настя, если он вас обижает…, - слышу я.

Но его прерывает раскатистый голос Ильи:

— Как, ты ещё здесь? — удивляется он.

И, держа меня, делает выпад. Я смотрю на мужчину, который теперь ещё краше, на фоне попытки меня защитить.

— Я не с тобой говорю, — отзывается он, сохраняя дистанцию.

— А я с тобой! — отвечает Илья, — Тебе что надо от моей жены?

Я, наконец, вырываюсь. И оскорблённая этим позором, поправляю футболку с ярко-розовой надписью «Love».

— Я хочу убедиться, что ей ничего не грозит, — произносит мой рыцарь, с бесстрашием, свойственным юноше.

Илья, услыхав в его голосе явный подтекст, свирепеет. Как глупый юнец, нарываясь на драку.

— Ей ничего, а тебе…, - цедит он, и становится вровень с врагом. Нос к носу, впритык.

— Тихо, мальчики! — просит их Машка. Но подойти не решается, только стоит, глядя на двух озверевших самцов.

Я про себя усмехаюсь: «Тоже мне, альфа!».

— Слышь, отвали по-хорошему? — советует муж.

Но противник не из пугливых:

— Не то что? — усмехается он.

Очевидно, теперь этот спор — дело принципа. Между тем, как предмет их брутального спора стоит позади и не может найти свою сумочку…

— Маш, ты не видела мой телефон? — бормочу я подруге. Но та увлечённо следит за «игрой».

— Хочешь узнать? — продолжает мой муж.

— Ну, допустим! — отвечает его конкурент. Кто бы мог думать, что здесь, в этом приторном клубе, я встречу кого-то постарше себя…

В поле зрения вклинился третий участник «боёв». На нём униформа и рация. Надо же! Как в фильме, ей Богу!

— Проблемы? — интересуется он у сцепившихся взглядами взрослых мужчин.

Они расступаются нехотя. А мне так смешно! И я зажимаю ладонями рот.

— У нас всё нормально, — отвечает супруг. Хотя, нет! Сегодня он мне не супруг. В этот вечер я — абсолютно свободная женщина.

Когда охранник уходит, он снова берёт меня под руку. Я, отыскав наконец свою сумочку, грубо толкаю его.

— Настя, поедем домой, — шепчет он.

— Тебе надо, ты и езжай! — отвечаю с достоинством истинной леди. И пытаюсь опять оседлать барный стул. Это непросто. И, бросив затею, остаюсь элегантно стоять рядом с ним.

— Не вынуждай меня применять силу, — цедит он жестко, и ставит свои две руки с обеих сторон от меня. Словно пытается загородить от того человека, который за ним наблюдает. А он наблюдает! Этот… как его там? Эраст? Или, может быть, Эдик? Как же стыдно, что я не запомнила имени!

— Ссилу, — повторяю я эхом. В этот момент мне и правда становится не по себе. Он намерен устроить «публичную порку»?

— Или ты пойдёшь сама, или я уведу тебя силой, — продолжает Илья, отобрав у меня недопитую стопку.

Опрокинув её себе в рот, он с громким стуком ставит пустую на стол. Берёт кислый фрукт. Заедает.

— Я… Ик!…Икуда ни поеду, — отвечаю с обидой, — И ваааще! Я заночую у Машки! — говорю и кошусь на подругу, которой не до меня. Она увлечённо болтает с Рустамом. Или как там его?