Страница 17 из 50
— Ой, сон снился. Странный такой! — делится мама, — Представь себе, вижу, петух во дворе! Он ходит, гуляет. Но только без головы.
— Обычное дело, — говорю, вспоминая историю о безголовом цыплёнке. Он прожил в таком состоянии год, или больше. Может, враньё? А, может, и правда.
— Так вот, — продолжает мама, — Ходит он, значит, и гадит!
— Ну, а что с него взять? — отвечаю с усмешкой.
Но маме совсем не смешно.
— Нет, ну ты объясни мне, как он может гадить без головы? Ведь он же не ест ничего!
Задумавшись, я выдыхаю. Спина затекла так сидеть. А коврик уже прилип к заднице.
— Мне бы твои проблемы, — хмыкаю в трубку.
Мама бурчит…
— Диану борщом накорми через силу. Скажи, иначе она не получит Ipad, — говорю я со всей своей строгостью.
— Айпат? — повторяет на том конце провода мама.
— Ты ей скажи, она знает, — убеждаю её и прощаюсь.
Из дел на сегодня — ревизия гардероба. Всё мужское шмотьё соберу и отдам. Надоело уже каждый раз натыкаться!
Перебрав его вещи, я вижу, как опустел общий шкаф.
«Это он раньше был общим», — поправляю себя, — «Теперь — только твой».
Сложив, ставлю два коробка у порога. У двери гостевой. И правда, живём, как соседи! Осталось таблички прибить с именами и повесить замки.
Я не стала ему отдавать фотографии. Нашей свадьбы, детей. Они ему не нужны. Он уйдёт! Это я остаюсь. Здесь! В плену этих стен, где мы строили быт и любили…
Бью себя по щекам. Хватит ныть!
Следующий пункт моих дел — поиск арендодателей. Обзвонила уже человек пятьдесят. В итоге нашла всего десять вариантов. Или красиво, но дорого. Или вдали от «людской суеты». Но не в доме же быта отдел открывать? По-соседству с садовыми лейками.
Заказала еду. Не охота готовить! Дети в отъезде. Кому? Не Илью же кормить? Пусть продолжает питаться пельменями. Язву получит! Будет его эта стерва лечить…
«Настя, тебя не должно волновать его самочувствие», — говорю я себе. Ага, давай! Ещё наготовь ему. Борщ и жаркое. Чтобы всё, как он любит. С жирком, с помидором вприкуску.
Самойлов меня застаёт на шезлонге. Лежу, отдыхаю с бокалом в руке. Апельсиновый фреш и клубника. Никакого мучного и жирного. Исключительно ЗОЖ.
Солнце дарует последнюю ласку природе, и удаляется прочь, за сплошной горизонт. Я щеками ловлю его свет. Чуть дёргаю ножками в такт жизнерадостной песне, звучащей в моей гарнитуре.
— Настя! — слышу, но виду не подаю.
— Насть! — кричит он погромче.
Лениво и нехотя вынимаю наушник:
— Ах, ты уже дома?
Он хмуро вздыхает:
— Коробки… Я отнёс их в кладовку. Пусть там постоят.
Не пойму, это вопрос? Или он ставит в известность?
«Постоят до каких пор?», — хочу я спросить. Но великодушно киваю:
— Окей.
Желаю продолжить свою релаксацию. Но в этот самый момент дверной звонок извещает меня о прибытии службы доставки. Как вовремя! Точно по плану.
— Это ко мне, — осаждаю его любопытство.
И, прижимаясь к стеклу, прохожу. Чтобы только его не задеть! Не коснуться. Как будто я брезгую им! Где-то оно так и есть. Представить себе не могу, чтобы снова притронуться к телу Самойлова. Чтобы лечь с ним в одну постель. А недавно ещё я ждала и хотела…
— Спасибо, — улыбаюсь доставщику.
Парень кивает, вручает еду.
Заказала фунчозу с тунцом. Суп фо. Это что-то вьетнамское. И малюсенький сет «Филадельфия». Пиццу не стала брать. Машка бы мною гордилась! Возможно, я всё и не съем. Но оставлю на завтра.
Завтрашний день объявляю частично разгрузочным. Ибо вечером я буду кушать шашлык. Да, да, да!
Улыбаюсь, припомнив его смс.
«Как самочувствие, Настя?», — тон очень сдержанный. Но его интерес очевиден!
Я ответила также:
«Спасибо, Эльдар! Похоже, иду на поправку».
«Отлично! Я рад. Так, может быть, в пятницу?».
Я взвесила всё. Почему бы и нет?
«С удовольствием», — написала ему.
И запрыгала, словно девчонка. Уже предвкушая, что в этот раз точно пойду! И никто, абсолютно никто не заставит меня передумать!
Выгружаю покупки на стол. Кухня тут же наполняется неземным ароматом. Предвкушаю. Желудок урчит. Извлекаю тарелки из буфета. Чтобы всё было не абы как, а красиво. Супчик — в глубокую. Фунчозу — в красивую мисочку. И, завершающий штрих, на плоской тарелочке — роллы. Ох, как я всё это съем…
Самойлов заходит. Ведёт носом «по ветру». Лицо перекошено спазмом. Голодный! Ах, миленький мой, извини. Это всё — мне одной. Да, вот такая обжора твоя благоверная.
Вооружаюсь вилкой и ложкой. Посыпаю зелёнкой супец.
— Приятного аппетита, — бросает.
И ждёт, вероятно, что я предложу угоститься. Ан, нет! Не дождался.
— Спасибо, — киваю ему, улыбнувшись. И, зачерпнув ароматный бульон, отправляю его прямиком в свой распахнутый рот.
Вижу, как он нервно сглатывает. Поди, целый день голодал по привычке? Ждал, что дома накормит жена. Прошли те времена, когда я кормила тебя, Илюша. Теперь сам! Только так.
Наблюдаю, как он идёт к тумбочке. Вынимает… И, что бы вы думали? Пачку пельменей. У него их там целый запас. Закупился.
Кашляет, рвёт упаковку, как варвар. Давай, рассыпь ещё!
Я же ем с упоением, громко причмокивая. Цепляю вилочкой ролл. И макаю его долго-долго в темнеющий соевый соус.
Косится через плечо. Ставит воду. Видно, готов уже съесть их сырыми!
— Как на работе? — интересуюсь я, чисто из вежливости. Тишина напрягает.
— Нормально, — отвечает он хмуро.
«А чего невесёлый такой?», — хочу я спросить. Но взамен отвечаю:
— Хоть где-то нормально.
Вкусно безумно! И я с нетерпением ем, пробуя то одно, то другое.
Лаврушка закончилась. Вижу, как он недовольно пыхтит, изучая пакетик. Хочу сообщить ему, где отыскать новый. Но молчу! Настя, не вздумай! Тебя не должна волновать его «трапеза».
Вода закипает, он делает газ максимальным. Я между тем продолжаю причмокивать. Помню, в былые времена мы так развлекали себя. Заказывали еду на дом. Устраивали маленькие праздники. Илья отвлекал меня от готовки!
Мы любили один ресторан. Там готовили вкусно и по-домашнему. И мы зареклись перепробовать все их козырные блюда. Но не успели. Застряли где-то на середине меню…
Вода закипела, и он, наконец, выгружает свой ужин. Я раньше лепила пельмени сама. Ещё на заре отношений. Мне так сильно хотелось его впечатлить. Хотя готовка никогда не была у меня в фаворитах. Лучше уж я уберусь десять раз, чем весь день простою у плиты. Зато, видя, как он с аппетитом их ест, понимала, ради чего это всё.
Телефон издаёт громкий звук. Это мой? Нет. Мой лежит на столе. А Илья свой теперь не кладёт, держит в кармане. Вынимает его, громко фыркает. Ложкой мешает пельмени. А левой рукой нажимает на кнопочки.
Но, стоит ему сунуть гаджет в карман, как он снова звонит. И уже не обрывистым звяканьем, а продолжительной трелью.
«Кто бы это мог быть?», — думаю я, наблюдая, как он, чертыхаясь, обрывает звонок. Кто-то упорный на том конце провода пробует снова. Самойлов рычит. Убавляет до минимум газ. И, взглянув на меня, выбегает из комнаты.
Продолжаю сидеть. Без него есть не хочется. Кому демонстрировать свой аппетит? Но я доедаю, хотя бы суп фо. Фунчозу складирую к роллам. Может, завтра доем.
Пока убираюсь, краем глаза слежу за пельменями. Сколько обычно их варят? Пока не всплывут. Так они уже всплыли! Готовы, наверно?
Порываюсь попробовать, но заставляю себя не смотреть. Пускай хоть в труху переварятся! Что мне с того? Выхожу на веранду. Дышу полной грудью. С неба срывается дождик. Даже не дождь! А какая-то морось дрожит в полутьме. Воздух, вечерний, бодрящий, врывается волнами внутрь. Побуждает дышать ещё глубже…
«Так красиво пахнет закат,
Так изящно прощается небо.
Подари мне влюбленный взгляд,
Будто прежде любим еще не был.
Вот и ливень уже позади,
Пахнет в воздухе влажной пылью.
Что же ты? Уходя, уходи!
Я тебя не держу насильно»,