Бразильский вояж

— У нас уже весь трюм забит грузами. Нет нужды больше дёргать судьбу за хвост. Идём в Голландию, Ник!

— Прямиком, или куда заходить будем? — Ник пытливо смотрел в лицо помощнику, пытаясь выведать ещё что-нибудь.

— Зайдём в Параибу[1]. Это совсем близко. За день можно дойти. Там попробуем обменять наших пленников — и домой!

Часа за два до рассвета судно снялась с якорей, и вышло на внешний рейд. Миновали опасные мели и рифы, и к девяти часам утра закачались на океанских волнах. Ветер восточных румбов затруднял движение. Весь день матросы работали без отдыха, стремясь побыстрее достичь Параибы. Лишь в девятом часу вечера вошли на рейд, но дальше не войти осмелились.

Редкие огоньки городка, в котором и трёхсот домов не насчитать, мерцали в темноте. Бухта оказалась довольно открытая и качка весьма ощущалась.

Ник в волнении зашёл в каюту. Алма лежала на топчане и вскинула тревожные глаза на юношу. Он ничего этого не видел — темнота была почти полной.

— Сеньора, предлагаю бежать! — зашептал он, наклонившись. — Лучшего времени не будет. Вахта слабая, ялик на тросе у трапа, готовый утром пойти в селение на переговоры или грабёж.

— Как! Прямо сейчас? — Алма вскочила, а Ник прошептал в ответ:

— Тише! Селение маленькое, денег никто не выплатит и его ограбят. Всех пленных обещали утопить. Это вас устраивает? Меня — нет, сеньора! Собирайте свою волю и нервы в кулак, и следуйте моим советам. И без шума. Вот, накиньте на себя плащ. Он прикроет ваше светлое платье. Его легко заметить даже в темноте. И молчок, сеньора!

Он вышел на палубу и внимательно осмотрел вахтенных матросов. Они дремали у трапа на полуют, защищаясь от ветра за надстройкой. Помощник Кейпер сидел на табурете у румпеля и клевал носом. Судно покачивалось, дёргаясь на якорных канатах. Ветер разогнал пологую волну, и она громко плескалась у борта. Слышались глухие удары ялика о борт.

Босиком Ник подошёл к фальшборту у трапа и осторожно открыл дверцу к верёвочному трапу, оглядевшись по сторонам. По небу ползли тучи, и звезды изредка выглядывали в разрывах между ними.

— Всё готово! — прошептал Ник, войдя в каюту. — Закутайтесь в плащ поплотнее и подберите юбки повыше! Еду забрали?

Она не ответила, но послушно всё выполнила и даже протянула руку, которую юноша не заметил.

Они вышли на палубу и затаились в тени мачты. До дремавших матросов не больше восьми шагов и их легко могли обнаружить. Ник наклонился к самому уху женщины, прошептал, волнуясь и нервничая:

— Идите прямо, не нагибайтесь и не спешите. Туфлями не стучать! Лучше их снять.

Ник придержал её за руку, когда она снимала туфли. Ощутил мелкую дрожь руки и сам задрожал.

Он подтолкнул женщину к фальшборту, и та скользнула на пять шагов, растворившись в темноте. Ник последовал за нею.

— Я первый спущусь. Придержу лодку. Смелее, не бойтесь, сеньора. И побыстрее! Давайте туфли и сумку с едой!

В молчании Ник спустился в плясавшую лодку, ухватился за канаты трапа. Алма осторожно спускалась, так медленно, что он готов был крикнуть. И он, протянув руки, схватил её за бедра, ощутив необыкновенное волнение. Перехватил за талию и наконец она оказалась в лодке. Тяжёлый вздох облегчения сотряс её тонкую фигурку.

Ник разобрал весла, оттолкнулся от борта, и ялик закачался на волне, едва не касаясь борта судна.

Выровняв дрожащими руками ялик, он погреб к редким огонькам городка, поглядывал на чёрный силуэт корпуса судна и молил Бога, чтобы их не успели заметить. Не заметили. А вскоре и сам силуэт растворился в ночи. Лишь ветер задувал порывами, и лёгкие брызги остужали разгорячённое лицо юноши.

Они молчали, Алма сидела на корме, решительно не зная, что делать с вихляющимся румпелем руля.

— Придержите рычаг румпеля, сеньора, — проговорил Ник строго. — А то грести трудно, ялик постоянно рыщет по сторонам.

Она покорно схватила рычаг и удерживала его неподвижно.

— Смотрите, куда идём, сеньора. Мне неудобно оборачиваться.

— Как с этой палкой управляться, Ник? — ответила она, а в голосе слышалось почти откровенное отчаяние.

— Слегка поворачивайте его в ту или иную сторону, направляя лодку в нужном направлении. Только не очень сильно! Слегка.

Его бросило в жар, когда он тут же заметил, как она назвала его по имени. Это было впервые и приятно удивило и обрадовало.

Из-за волнения грести пришлось долго, и Ник устал бороться с волнами. Обернулся, высматривая причал или место, где можно было высадиться.

Долго всматривались в берег, пока не заметили пристань, слегка вдающуюся в море шагов на пятнадцать.

— Держитесь крепче, сеньора! — почти крикнул Ник, прицеливаясь к пристани. Он провёл руками вдоль пристани свой ялик, остановился в некотором затишке, подал руку женщине.

— Хватайтесь за руку, смелее! И побыстрее, не раздумывайте!

Она всё выполнила, как он требовал, и оба оказались на пристани. Было темно, жутковато и одиноко.

— Надо бы договориться, что и как говорить, — молвил Ник, обернувшись к Алме. — Как считаете?

— Прежде всего, надо предупредить людей о завтрашнем нападении, — ответила Алма, присмотрелась к темневшим невдалеке домикам. — Пошли к ним и попросим выслушать нас.

— Будем говорить, что мы пленники, и нам удалось бежать, — предупредил Ник и посмотрел на дрожащую женщину.

— Конечно, Ник! — с готовностью согласилась она и протянула руку к нему.

Только в шестом домике им открыли, и заспанный голос пожилой женщины со страхом в голосе спросил:

— Кто это в такое позднее время, Господи! Что надо?

— Сеньора, мы с пиратского судна, что стоит на якоре, на рейде, — ответила Алма решительно. — На ваше селение завтра будет нападение, если вы не выкупите пленных, что захватили в Баие!

Женщина ничего не понимала и продолжала говорить через приоткрытую створку двери. Наконец её удалось уговорить и убедить сообщить властям, и им, бежавшим, указать место, где можно было укрыться от мести пиратов.

— У нас имеется ялик, — сказал Ник с надеждой. — Мы хотели бы его продать. У нас совершенно нет денег, сеньора.

— Если то, что вы говорите, правда, то никто у вас его сейчас не купит. Я побегу по соседям, а вы спрячьте свою лодку подальше. Лучше к югу от посёлка. Там протекает речушка, вернее ручей, и в него легко войти и спрятаться.

— У вас нет для нас чего-нибудь перекусить? — попросил Ник, и женщина с подозрением посмотрела на юношу, услышав сильный акцент.

— Вы не удивляйтесь, сеньора, — заметила Алма настойчиво. — Он испанец и пытался вернуться на родину, но мы все не успели. Нам сегодня просто повезло, что все матросы перепились и не заметили наш побег.

Женщина вернулась в дом. Скоро вернулась с лепёшкой и двумя яйцами, сваренными вкрутую.

— Больше ничего не могу предложить, сеньоры. Идите, а я пойду по соседям.

Ник с Алмой опять уселись в ялик, и через час с небольшим достигли речки, куда и зашли под тень деревьев, склонившихся над ней.

— Поднимемся с полмили и отдохнём, — предложил Ник. Он сильно устал, но всё же погреб против течения.

Совсем выбившись из сил, он причалил к берегу. Речка в этом месте не превышала пяти шагов в ширину, и грести просто было невозможно. К тому же впереди слегка шумели перекаты.

— Здесь переждём до утра, — заявил Ник. — Думаю, что вам лучше поспать в лодке. На земле вроде бы будет хуже,

— Мне и спать не хочется, Ник. Посидим так немного. Далеко до утра?

Ник устремил глаза в небо. Звезды что-то показывали, но он не сильно в них разбирался. Однако ответил:

— Думаю, что сейчас за полночь. До утра ещё далеко.

Они сидели на банках. Алма на корме, а Ник на ближайшей к ней, и молчали. Ночь шумела в ветвях деревьев, которые образовывали настоящий шатёр над ними. Тревожные звуки наполняли ночь, и было не до сна. Вдруг Алма спросила:

— Как нам завтра поступить, Ник?

— Понятия не имею, сеньора. Сам думаю и ничего не могу придумать. Продать бы ялик и хоть как-то прожить с неделю. У вас здесь нет никаких знакомых, которые могли бы нам помочь?