Бразильский вояж

— Как же он появится, дорогая моя Ветти?

— А ты для чего, проказник мой? Только на тебя и надежда.

— Получается? — в страхе спросил юноша.

— А почему нет? Ты у меня очень страстный любовник. Уже третий месяц!

— Ты ему уже поведала?

— Он в восторге! Дуралей ни за что не признается, что это не его ребёнок, даже самому себе. Хорошо бы сын, но и дочь подойдёт. А там можно и поправить дело.

Молодая женщина весело смеялась, а Ник с грустью поддакивал, перебирая в голове слова Иветты, но никак не воспринимая себя будущим отцом. Это просто не укладывалось в голове. А Иветта сияла радостью и надеждой.

— Муж обещал мне такие подарки за сына, что мне бы никогда не снилось! Я даже мечтаю, чтобы ребёнок родился раньше времени. А то ещё помрёт мой благоверный и я не получу обещанного. Родственники на меня смотрят косо и не прочь вывести меня на чистую воду. Да я начеку и всегда могу загладить у мужа всякую свою вину и грех. Он так ждёт приплода, что готов всё мне простить, дуралей!

Они смеялись, но у Ника все же было другое мнение на эту историю. И он спросил, скрывая волнение:

— А после его смерти, ты готова будешь раскрыть правду?

— Это ещё зачем, милый мой глупец? Так мы будем благополучно жить и горя не знать. А родители у меня строгие, сам знаешь. Чего доброго и прибьют.

Но неожиданно их блаженству наступил конец. По распоряжению хозяина Ника направили на судне в Оман с грузами. Никто не мог понять, зачем это понадобилось Жоземару, но юноша не мог отказаться от этого приказа. Даже Елена ничего не смогла для него добиться.

— Странно, жених даже слушать не захотел меня, а обещал всё для меня сделать, — надувала пухлые губы Елена. — Говорит, что это близкий рейс, и ты ему там необходим. Да и правда, Ник, чего страдать! Иветта должна немного отдохнуть от тебя. Ведь ты оказался знатным любовником! — она задорно смеялась.

— А ты откуда знаешь, проказница?

— Мы с недавних пор подружились, и она мне всё про тебя говорит.

— Что она может сказать? — скромно заметил Ник.

— Очень даже многое. Прежде всего то, что она тебя любит и готова продолжать с тобой любовные отношения как можно дольше. Даже знаю, что она беременна от тебя, братец! Поздравляю! Ты скоро станешь тайным отцом! Вот здорово! Жаль, что об этом никому нельзя сказать!

— Ради Бога, Хелен! Никогда не говори об этом! Что будет, узнай все?!

— На меня можешь положиться. Я не проболтаюсь, как Иветта. Она просто глупая курица, и это её погубит когда-нибудь.

— А ты все ещё блюдёшь себя, Хел? — спросил он ревниво.

— Обязательно, Ник! Как же я предстану перед будущим супругом? Я ведь у него чуть ли не богиня. Ты видишь, какие и сколько он мне дарит подарков? У него достаточно денег на всё это.

— Кстати, Хел, — таинственно молвил он. — Я должен тебе раскрыть мою тайну. Вдруг со мной что случится, а ты ничего не сможешь сделать.

— Тайну?! Я так и знала, что ты что-то скрываешь. Да потом призабыла. Ну?

— У нас с тобой в Сурате зарыт второй клад. Он намного бо́льший, раз в десять, а может и в тридцать!

— Боже! Ник, откуда такое?

— Помнишь старого пастора в фактории?

— Как его забудешь? Конечно, помню. Он ещё умер за несколько дней до отплытия в Англию. А что? — стала догадываться девушка.

— Это я помог ему испустить дух и вознестись на небо! А у него были большие деньги. Я об этом даже не догадывался, хотел взять только своё, от отца. А там оказались такие богатства, что я не удержался и все забрал.

— И много там было? — с волнением спросила девушка, не обратив особого внимание на смерть пастора.

— Я не смог посчитать, Хел. Кроме монет там были драгоценности, камни. Я с трудом донёс все эти тяжести и зарыл в саду. Я тебе план нарисую. Или на три дня поеду в Сурат, и добуду всё это и привезу сюда. Вернее будет под твоим надзором. Как считаешь?

— Конечно, вези сюда. Когда ты уходишь в море?

— Недели через две. Времени хватает. Надо лишь предупредить Жоземара.

— Мне это будет удобнее и легче устроить, Ник. Как будешь готов, так и отправляйся. Никто тебе не помешает.

Путешествие в Сурат прошло быстро и удачно. Ник благополучно привёз свои сокровища, а Хелен с удовольствием посчитала всё и заметила брату:

— С монетами всё ясно, а с драгоценностями я не могу сказать точно. По-моему их тут тысячи на три золотых монет, и самих денег чуть больше двух сотен. Значит, мы с тобой достаточно богаты и так!

— Что ты хочешь этим сказать? — насторожился Ник и посмотрел на сестру с озабоченным недоверием.

— Мы же родные, вот я так и сказала, Ник. Ничего особенного.

— Не вздумай бросить начатое, — мрачно заявил он, намекая на замужество.

— Не волнуйся, Ник. Не брошу. Я теперь всегда помню твою возлюбленную.

— Она при чем тут? — встрепенулся Ник.

— Хорошо устроилась подруга! Старый немощный богатый муж и отличный любовник! Чем не жизнь? Красота!

— Не нравится мне твоё отношение к жизни, Хел. Опасно так задумываться.

Она только весело засмеялась, чмокнула брата в щеку и потрогала его наметившиеся усики.

— Ты зачем привёз сюда этого чумазого оборвыша? — спросила Елена, кивая в сторону местного мальчика лет двенадцати, уже одетого в приличное платье и выполнявшего обязанности слуги.

— Когда его дубасил англичанин, мне вспомнился я сам в его возрасте. Как мне тоже доставалось от многих. Вот и пожалел. Отбил у англичанина. Пусть у меня будет слугой. Возьму в море. Там он мне больше пригодится. Мне он нравится и ему при мне неплохо. Я его для простоты назвал Пит. Сойдёт?

— Как хочешь, — равнодушно ответила девушка и сморщила красивый носик.

Небольшое, тонн в пять, судно, больше похожее на арабское дхау, с длиннющими реями и треугольными парусами, ушло на запад. Елена впервые расставалась с братом на длительный срок, и что-то в груди её щемило. Они с донной Луизой долго махали Нику платочками, посылали воздушные поцелуи и шептали молитвы, прося Господа сопутствовать ему своим благоволением.

Пит, мальчишка худой и жилистый, со смуглым лицом гуджаратца, с любопытством поглядывал за борт, где бежала назад волна, оставляя за кормой быстро исчезающий след темной воды.

— Что, нравится? — спросил Ник с грустной улыбкой.

— Ага! — поднял тот лицо к хозяину. — Долго нам плыть, сахиб?

— В это время при помощи муссона мы быстро достигнем Маската, а потом и Омана. Вот назад будет трудно, если мы не задержимся. Но не должны. Сейчас начало февраля, а с марта задуют благоприятные ветры с юго-запада. Как раз для нас, мой Пит. Ты не обижаешься на меня за новое имя? Твоё прежнее слишком длинное и сложное для меня.

— Нет, что вы, сахиб! Я тоже доволен. Вы хороший хозяин, сахиб.

Черные глаза мальчишки блестели удовольствием. Он уже без страха поглядывал на остальных, кроме капитана и двух его помощников-португальцев. Эти даже с Ником держались свысока, считая его метисом, значит, неполноценным человеком, хотя и близким к хозяину.

За одиннадцать дней пути судно вышло к побережью Аравийского полуострова в районе острова Масира, что был далеко к югу от Маската. Пришлось бороться со встречными ветрами, и лишь выйдя к мысу Рис-эль-Хадд стало полегче.

До Маската дошли за три дня. Стали на якоря, и капитан с Ником в ялике отправились на пристань знакомиться с положением на рынке. Капитан состоял пайщиком общества сеньора ди Эскейру и был кровно заинтересован в успехе всего, что делается на судне и с грузами.

— Мне не нравится здешняя торговля, Ник, — заметил капитан, вернувшись вечером на судно. — Надо двигать на север, к Оману. Там посмотрим, что стоит у них наш товар. Не хотелось бы продешевить.

Ник вяло согласился. Ему это было безразлично. Он и так получил больше ста крузадо денег и мог себе позволить не интересоваться ценами. Его дело — проследить за доставкой грузов на берег, а потом за погрузкой нового, закупленного капитаном.