Страница 3 из 18
Длинная речь подошла к концу, а Шен задумчиво замолчал. На поляне воцарилась тишина. Шен покосился на Ала, а затем немного удивленно пробормотал:
— Этого недостаточно? Но мне ведь и в самом деле стало чуточку легче, когда я сказал это вслух…
Ал потрясенно смотрел на него. Меч в его руке подрагивал.
— Ты надо мной издеваешься? — смог выдавить он. — Продолжаешь издеваться? Тебе мало?
Шен посмотрел на парня с искренним недоумением, а затем вздохнул, покачав, опустил голову и снова вздохнул.
— Ну да, на что я рассчитывал… Даже в моих снах, как бы я ни формулировал, ты слышишь только то, что понимаешь…
Он вскинул голову, отбросил меч в сторону и развел руки.
— Давай.
Ал почувствовал, что по щеке скатилась обжигающая слезинка. Этот человек постоянно одними словами ставил все с ног на голову, вот и сейчас — Ал не понимал и половины. Но его спокойный вид, его надменный облик и легкая улыбка были красноречивей любых слов. В то время как Ала трясло от еле сдерживаемых эмоций, боли и обиды, Шен выглядел столь спокойным, что становилось тошно. Хотелось кровью стереть это спокойствие с его лица. Неужели он всегда был таким? Зачем ему было дурачить Ала все это время?
— Если всего, что я сделал и сказал недостаточно, если этого недостаточно… — произнес Шен, вдруг сбившись.
Ал во все глаза уставился на него. Маска? Если б не эта оговорка, Ал бы и не подумал, что Шен ощущает что-то кроме скуки.
— То давай, бей, — закончил тот, шире разведя руки. — Я не буду сопротивляться.
Высокомерный. Какой же высокомерный. Он стоит так спокойно, расставив руки, уверенный, что Ал не сможет решиться. «Ты так уверен, что я не способен ответить всерьез?»
Ал бросился вперед раньше, чем успел закончить свою мысль. Он просто хотел, чтобы Шену стало так же больно, как и ему.
Мгновение спустя мир Ала перевернулся. Шен уклонился от клинка, уйдя в сторону, и опрокинул Ала на морозную траву. Ал не успел завершить движение ресниц, как ощутил себя прижатым к земле. Шен навалился сверху, коленом давя на грудную клетку, а другой, вытянутой в сторону ногой зафиксировал его руку с мечом, с такой силой надавив сапогом на запястье, что Ал разжал пальцы, выпуская рукоять.
— Думал, я позволю себе стать твоей жертвой? — зло произнес Шен ему прямо в лицо.
Он сдавил щеки Ала пальцами так, что тот не мог двинуть головой и на сантиметр, и произнести ничего толком не мог, лишь яростно уставился на него.
Шен тоже смотрел на главного героя, не в силах больше подобрать слов. Его грудь распирал немой крик, наружу выливающийся лишь горящим золотыми сполохами взглядом. Разве можно все исправить с этого момента? Ведь нельзя, да? Почему Система с самого начала не сказала ему, что ничего никогда нельзя исправить?!
Ал больше не сопротивлялся. Его больше не била дрожь, и на сердце вдруг стало удивительно спокойно. Он смотрел на человека, который с силой прижимал его к земле, и не хотел больше бороться. Потому что выражение лица этого человека было совсем не равнодушным. И только слепоглухонемой мог бы поверить, что ему все равно.
Ал вдруг вспомнил их… да, ИХ первую встречу. На Тропе тигра. Ал также лежал на траве и смотрел на него снизу вверх. А Шен отчаянно пытался спасти глупого мальчишку. Он ничего не сказал, даже получив ментальный удар. Не стал смотреть злее. И потом, после… сколько раз он приходил ему на выручку и… Уж улыбаться Шена никто не заставлял. Он мог бы и не улыбаться. Мог бы не быть так добр… Он ведь был добр… всегда. Никто никогда не относился к Алу так хорошо… Может, даже слишком. Поэтому он и забылся, жадно желая стать ближе к своему свету. Он просто… хотел переступить разделяющую их черту.
И сейчас… Сейчас… «Скажи мне, что любишь меня. Прошу тебя».
Так же, как отчаянно Ал желал этого, с таким же отчаянием он осознавал, что Шен не произнесет этих слов, даже если тот начнет умолять вслух. Но он хотел сдаться даже его молчанию. Он всегда хотел сдаться.
Шен увидел, как горящие золотым гневом глаза Ала наполняются слезами, как слезы прочерчивают две дорожки к вискам. С этой картиной внутри него словно что-то оборвалось. Они сделали полный круг и пришли к началу. Снова поляна. Снова плачущий Ал на земле. И вновь подавляющий учитель, которому впоследствии за все отомстят. Забавно разве что… Сейчас он вовсе не боялся смерти. Боль и досада жгли его сердце совсем по другой причине.
Его пальцы разжались. Шен отпустил голову Ала и, устало склонившись, уткнулся лбом в его грудь и пробормотал:
— Было бы лучше, если б я к тебе никогда не привязывался.
Сердце Ала кольнуло. «Привязанность». Не любовь, но… нечто ценное?
Словно сгустившиеся тучи прорезал запоздалый луч света.
Тепло расползалось по его телу вместе с тем, как мысль укоренялась в сознании. Привязанность. Это куда… куда лучше, чем безразличие.
— Учитель… — слово само слетело с губ.
Шен резко отстранился, словно Ал его оттолкнул. Он перестал его удерживать и поднялся. Ал чуть приподнялся на локтях и потерянно посмотрел на него.
— Учитель? — холодно произнес Шен. — Я тебе не учитель.
— Тогда кто ты для меня?! — растерянно воскликнул Ал.
— Нет.
Ал был полностью сбит с толку.
— Нет? — был вынужден переспросить он.
— Нет, — повторил Шен. — Кто ТЫ для меня?
Глава 185. Мы друг для друга
— Кто ТЫ для меня?
Вопрос, прозвучавший из уст Шена, сперва показался Алу абсурдным. Затем он растерялся.
«Кто я для тебя?»
Немое недоумение.
«Кем я хочу быть для тебя?..»
— Кто ты для меня?! — повторил Шен.
А ведь и правда. Чего Ал хочет?
Шен стоял над ним в ожидании ответа. Неспокойном ожидании, на его лице больше не было скучающей маски безразличия, чего Ал так жаждал добиться.
И парень медлил с ответом. Почему он медлит? Разве ответ не очевиден??
Ал обвел взглядом его фигуру, снизу вверх, каждую деталь, теряющуюся в опускающихся на лес сумерках. Грязное алое одеяние, кончики длинных изящных пальцев, будто стремящихся сжаться в кулаки, но удерживаемых волевым порывом и оттого подрагивающих, длинную спутанную косу, слабо подходящую уже под такое определение, неприкрытую шею, подбородок, сжатые в напряженном ожидании губы, те самые, что так часто являлись Алу во снах. Во снах они шептали прекрасные вещи, улыбались тепло и немного искушающе… Ал поднял взгляд выше, скользнул по прямой линии носа и уставился в горящие золотыми сполохами глаза.
Эти золотые сполохи выжигали что-то в его мягком, тянущемся Шену навстречу нутре. Алу на миг подумалось, что, если бы взгляд мог выжечь на сердце клеймо обладания, на своем он бы с гордостью предпочел носить клеймо власти этого человека. Быть уверенным в своей принадлежности.
Только сейчас он до конца осознал, как важен был прошлый его ученический статус. Этот статус говорил: «Ты — мой». Пусть всего лишь ученик. Но ЕГО ученик.
Ал хотел бы вновь им стать. Но он прекрасно сознавал, что Шен ответит на такое заявление: что он должен нести ответственность за свои слова, что он сам разрушил этот их вид отношений и должен принять все последствия.
Поэтому Ал произнес:
— Разве ты сам не согласился исполнить мое желание, назвав меня другом?
Шен хохотнул, чем поставил Ала в тупик. Он пробормотал себе под нос:
— Неужели мое подсознание считает, что Ал мог бы так ответить? Я такой наивный?
И все же лежащий на траве и, видимо, никуда не собирающийся Ал ждал ответа, да Шену и самому было интересно узнать, куда может завести эта беседа.
— Это было до того, как ты узнал неприятную правду, — ответил он, глядя на бывшего ученика. — Судя по всему, тогда и закончилась наша «дружба».
— Я… был неправ.
Ал, наконец, поднялся с земли и встал перед ним, опустив голову. Шен потрясенно уставился на светлую макушку. Этот сон наяву стал походить на совсем уж розовые мечты. Ибо разве что в них Шен мог вообразить, что Ал вот так просто признает это, даже не проткнув сперва его мечом для надежности.