Наваждение (ЛП)

Пальцы Кэт впились в руку Слоана.

— Неужели? Можно посмотреть?

— А как же. — Ана положила ноут на стол.

Слоан встал позади Кэт, когда та присела на табурет рядом с Аной. Он чувствовал, напряжение и возбуждение, охватившие его.

— Первой я смонтировала твою биографию. — Ана взглянула на Кэт. — Поклянись, что не поцелуешь меня и не назовешь своего первенца в мою честь, когда увидишь это. Потому что это может быть неловко. — Ее глаза сверкнули за стеклами очков. — Особенно если твой первенец будет мальчиком.

— Согласна, но я оставляю за собой право назвать любую рептилию в твою честь.

— Увидев это, ты скажешь совсем другое.

Кэт выгнула бровь.

— Так ты покажешь сегодня? Или в следующем году?

Ана подпрыгнула на стуле.

— Тебе повезло, что я так взволнована, иначе заставила бы тебя ждать.

Она нажала кнопку воспроизведения.

Удивлённый подшучиваниями девушек Слоан полностью сосредоточился на экране.

Когда появилась Кэт за одним из столиков у пекарни, зазвучала тихая музыка. Закадровый голос говорил:

— Есть люди, которые думают, что лучшая часть меня умерла той ночью, когда парни с бейсбольными битами раздробили мне кости.

Эта фраза моментально зацепила Слоана.

Кэт надела фирменный фартук «Сахарной танцовщицы» поверх черных брюк и рубашки. Свет падал на розовые пряди в ее волосах. Сейчас Кэт смотрела прямо в камеру, ее взгляд пронзал, заставляя затаить дыхание и ждать, что она скажет дальше.

Через секунду Кэт на видео встала и с легкой, но отчетливой хромотой пошла к стеклянным витринам, где были выставлены торты, кексы и печенье. Она повернулась к камере. Несовершенная женщина в окружении прекрасных и милых творений.

— Но я думаю, что лучшая часть меня проснулась в больнице и поняла, что это моя жизнь. Единственная, что у меня есть. И я буду жить по-своему. — Небольшая пауза, и на заднем плане начинает звучать музыка. — Меня зовут Кэт Тейн. Это моя история о том, как я восстановила свою разрушенную жизнь и создала пекарню «Сахарная танцовщица».

Слоан застыл, когда кадры начали сменяться. На одном была Кэт в больнице. Он поморщился от краткого, но эффектного изображения, хотя видел его всего несколько минут назад. Были еще две фотографии, на которых она пыталась ходить на костылях, а затем с тростью. Остальные фотографии или ролики были о Кэт с ее десертами и клиентами. В этих кадрах светились страсть и радость девушки.

В конце видео Кэт подвела итог:

— Танцы были страстью моей бабушки, и она учила меня танцевать с тех пор, как я научилась ходить. Когда я была в больнице, я помнила, как она держала меня за руку и шептала: «Ты снова будешь танцевать, Кэти. Ты почувствуешь музыку». — Улыбка Кэт превратилась во что-то настолько пронзительное, что Слоан едва мог дышать. — Она была права. Каждый день здесь, в «Сахарной танцовщице», я чувствую музыку, когда занимаюсь любимым делом, когда создаю сладости, которыми делюсь с людьми, празднующими лучшие моменты их жизни: свадьбы, дни рождения, выпускные и не только. Я могу разделить с ними их радость. Некоторые люди танцуют ногами, я же танцую с сахаром.

Видео закончилось. Слоан слышал только жужжание ноутбука и гул крови в ушах.

— Я была права? Я же говорила тебе довериться мне. — Ана пристально посмотрела на Кэт. Та глубоко вздохнула и крепче прижалась к груди Слоана. Ана нетерпеливо подскочила на стуле. — Тебе не понравилось?

— Все, что я хочу сказать… — Кэт с трудом отвела взгляд от экрана и посмотрела на Ану. — Надеюсь, мой первенец будет не мальчиком. Потому что это действительно будет неловко.

— Ты меня напугала!

— Это справедливо, потому что ты смогла раскрыть часть моей души на этом видео. Я не уверена, что готова к этому, хотя думаю, что получилось здорово.

Слоан наклонился к Кэт прижал ее к себе.

— Если бы это видео попало на мой стол, я бы попросил тебя подписать контракт до того, как закончится музыка. Кэт, ты настоящая и показываешь себя такой, какая ты есть: талантливая, красивая, сексуальная и несовершенная женщина, которая любит печь.

Лицо девушки озарила улыбка. Долгие годы она пряталась за шрамами, в своей пекарне. Но в этом видео она показала себя сильной женщиной со слабостями.

— Это потрясающе, — сказал Слоан Ане. — Отличная работа. Ты запечатлела борьбу и триумфы Кэт и показала ее как лицо «Сахарной танцовщицы». Женщины, которая танцует с сахаром. — Посмотрев на Кэт, он добавил: — Последняя фраза привлечет людей посмотреть, что можно сделать с сахаром.

Ана покраснела, ее глаза за стеклами очков сверкнули.

— Благодарю.

— Кэт говорила, что у тебя есть маркетинговый план.

— Да. Он коммерчески выгоден. И трейлер получился хорошим.

Она открыла его и нажала кнопку воспроизведения.

Кэт усмехнулась.

— Мне нравится.

Слоан не мог сдержать растущего возбуждения.

— Это сработает, материал цепляет. Думаю, нужно изучить план Аны, а затем ты согласишься на отправку ролика на кулинарное шоу. Единственная просьба: будь всегда с охраной.

Безопасность Кэт была на первом месте, но он знал, как сильно она хотела превратить «Сахарную танцовщицу» в бренд.

— Но… — Плечи Кэт опустились, и он уловил ее беспокойство.

Слоан коснулся рукой ее подбородка.

— Новый план. Если тебя пригласят на шоу, я пойду с тобой. Вместе мы справимся с твоими паническими атаками. А Ана может стать твоим пиар-директором и помощником по выпечке.

Кэт посмотрела на мужчину.

— Ты же не собираешься использовать связи, чтобы меня позвали на шоу?

На одну секунду Слоану захотелось сделать это, но, если он будет держать ее будущее в своих руках, сможет ли сохранить ее любовь?

Даже после того, как убьет Фостера?

Однако женщина, которую он любил, хотела сделать все с командой, которую сама создавала.

— Ты и твоя команда… — он кивнул в сторону Аны, — все сделаете сами.

Ее сияющая улыбка была ему ответом.

***

Вечером Слоан стоял, прислонившись к холодильнику на кухне «Сахарной танцовщицы», и наблюдал, как Кэт показывает Айзеку, как нарисовать череп на печенье. Пятеро мальчиков и Итан наблюдали за ней с интересом, а маленькая Кайли хмурилась.

— Черепа уродливы. Я хочу, чтобы на моем печенье были цветы.

Кэт подняла глаза.

— Вот как? А как насчет пони с цветами в гриве?

Радостный крик Кайли заставил Слоана вздрогнуть.

— Черт.

— Попробуй так сказать при четырех или пяти маленьких девочках, занимающих мой дом и бассейн. Уши заложит. — Джон откусил кусочек кекса. — Это чертовски вкусно.

— Наверное, раз ты уже съел шесть штук.

Он попытался скрыть гордость в своем голосе.

— Я видел, что ты ел лимонные кексы.

— Я просто был вежлив.

Он бы врезал любому, кто прикоснулся бы к его кексам. Слоан обожал их сливочно-лимонную начинку, которую Кэт называла лимонным творогом.

Джон фыркнул.

— О да, ты ведь манерный и прочее дерьмо.

Игнорируя это, Слоан посмотрел в сторону своего водителя и ученика-бойца, склонившегося над печеньем с сосредоточенным видом.

— Итану так же весело, как и детям.

— Мы должны сделать фото и показать его другим бойцам.

— Разместить на ютубе.

— И выложить на сайте «Слэм Инкорпорейтед».

Слоан рассмеялся, ведь они никогда бы этого не сделали. Итан был одним из их воспитанников с шестнадцати лет. Потребовалось много времени, чтобы завоевать его доверие, ведь жизнь капитально потрепала парня. И теперь чертовски круто было видеть его смеющимся и украшающим печенье.

— Честно говоря, я рад, что Итан присоединился к нам. Он сторонится парней.

Слоан тоже это заметил, но объяснял это болезнью Дрейка.

— Как его тренировки?

Джон бросил обертку в мусорное ведро.

— Стабильно. Работает так же, как все. Все еще поддается эмоциям в спарринге, но работает над этим.

Самоконтроль и ясная голова были ключом к победе. Итану двадцать один, ему нужно овладеть этим сейчас.