За гранью безумия

Я вот не знаю, что я теряю, не позволяя своей жадности проявиться во всей красе. Я не знаю, какая эта будет жизнь, когда ты позволяешь себе жить без всяких тормозов, не понимаю, какие будут ощущения, если я буду жадным, очень жадным, безумно жадным. Что-то я тут теряют, но и что-то приобретаю. Но как понять, что теряемое мною хуже или лучше для меня, чем приобретаемое? Надо сравнивать. А как тут сравнишь, две жизни одновременно не проживешь. Приходится верить в то, что ты сделал правильный выбор, выбрав жизнь с ограничениями. Но и тот, кто позволил себе заглянуть за грань своего безумия, дав возможность своей жадности себя поглотить, тоже имеет право считать, что его выбор для него оказался самым лучшим.

Глава 3. Благородная трусость

Быть трусом хорошо или плохо? Подумай получше, читатель. Тебе куча народу скажет, что быть трусом – плохо. А если ты им скажешь, что трусом быть здорово, удобно и выгодно, они покрутят пальцем у виска. Пусть не все, но многие. Ну оно и понятно, в нашем обществе самых здравомыслящих людей всегда считали безумцами. Да и лицемеров не стоит сбрасывать со счетов, которые сами-то те еще трусы, но хотят, чтобы другие были смелыми в тех ситуациях, когда смелым быть опасно. Чего это я полезу в огонь спасать кого-то, лезь лучше ты, ты же смелый, рискуй своей жизнью, в том числе и ради моих интересов. А я тут тихонечко отсижусь, а потом начну какие-нибудь байки травить о своих подвигах, когда настоящих героев не останется, потому что смелость их всех погубит. На самом деле, настоящее безумие – это быть смелым. Мы с тобой, читатель, рассмотрим оба эти состояния с той стороны, которая находится за гранью безумия.

Задумаемся, что такое безумная трусость, не благородная, она идет после безумства, а именно безумная? Общаясь с такими людьми – безумно трусливыми, я понял, что речь идет о такой трусости, которая не имеет смысла с точки зрения защиты человека от опасности. Такой человек боится абсолютно всего, чего надо и чего не надо. Он избегает любых конфликтов, совершенно безынициативен, старается держаться в тени, стремится вообще ни с какими опасностями не сталкиваться, поэтому ни во что не лезет. Этим он себя и подвергает опасности, потому что своей пассивностью он провоцирует других на агрессию в свой адрес, а своей безынициативностью лишает себя возможности делать то, что должен, чтобы защитить себя от будущих или даже текущих угроз. Такой человек не просто довольствуется малым, если ему не дадут больше, именно дадут, потому что сам он взять что-то боится, даже попросить боится, он еще и подвергает свою жизнь опасности. Его инстинкт самосохранения, который и делает его трусливым, работает неправильно, он через-чур активен или даже искажен, поэтому не защищает жизнь человека, а подвергает ее опасности. Можно сказать, что генетический сбой приводит к безумной трусости.

Но что чувствует сам человек, находящийся в таком состоянии? Надо же понять, что стоит за таким безумством, может все очень даже и разумно. Влезая в душу к таким людям, я понял, что они чувствуют уверенность в том, что все делают правильно, когда слишком сильно чего-то боятся и ничего при этом не делают. Несмотря на все страхи, тревоги, опасения, на все те волнующие чувства, с которыми они живут, боясь, как говорится, тележного скрипа, они тем не менее уверены, что их осторожность, выраженная в чрезмерной трусливости совершенно разумна, и она абсолютно правильно ведет их по жизни, избавляя от бессмысленного риска. В каком-то смысле эти люди чувствуют себя достаточно зрелыми и мудрыми, вероятно, из-за своего эго, которое оправдывает их трусость в их собственных глазах. Они не переживают из-за своего состояния. Просто трусливый человек, может признать проблему со своей трусостью и даже может постараться избавиться от нее. А эти, нет, не будут с этим чувством работать, пытаться его убрать. Им этого не хочется. Они разве что захотят приспособить свою трусость к тем задачам, которые им приходится решать в жизни, они хотят найти способ сделать то, что им надо сделать, оставаясь при этом такими, какие они есть. Вот именно такую задачу мы и решали с этими людьми. Они не считали себя какими-то неправильными, они просто хотели найти способ решить свои задачи, оставаясь при этом трусливыми. Вот такой у них настрой на жизнь. Не признают они в своем состоянии проблему.

Людям, которые не сильно трусливы, конечно, трудно это понять, когда человек ну вообще всего боится. Большинство из нас, конечно, были в таких ситуациях, когда мы боялись и вели себя, как самые настоящие трусы. Ну кто такой опыт не имел. И он дает нам какое-то понимание абсолютной, безумной трусливости, когда ты стремишься избежать проблем, конфликтов, а не пытаешься разобраться в них, когда тебя сковывает от страха или хочется бежать, чтобы спастись. Но это будет неполное понимание. Потому что каждого из нас можно загнать в угол и тогда мы из мышки превратимся в льва, и наша трусость уйдет, мы станем себя защищать. А вот у абсолютного труса это чувство останется при любом раскладе, даже при самом безвыходном для него. Он будет готов погибнуть, но не окажет серьезного или даже вообще какого-то сопротивления. И будет считать себя правым. Такой человек убежден в том, что бороться за себя опаснее, чем не бороться. Лучше принять свою судьбу, чем попытаться разбудить в себе зверя. Потому что и будить-то некого, зверь мертв. Плевать такому трусу, что с ним станет, его страх, который он не осознает, настолько силен, что он верит в его разумность. И его убежденность в своей правоте, в разумности своего страха, в оправданности своего трусливого поведения, делает его трусость благородной, как в его собственных глазах, так и в глазах тех людей, которые уважают чужую фанатичную убежденность в чем-либо. Человек решил так жить, он считает свое отношение к жизни правильным и следует выбранному курсу, несмотря ни на какие препятствия и провокации. Боюсь, значит боюсь и буду бояться всю жизнь, это мое право. В этом есть какое-то благородство, выраженное в преданности своим убеждениям, своим чувствам, в честности перед самим собой, в готовности пожертвовать своей жизнью ради душевного комфорта. Да и нравственности тут есть место, ведь про трусливых людей нередко говорят, что они мухи не обидели в своей жизни. И это действительно так. Потому что такой человек боялся это сделать и был верен своему страху всю жизнь. Вот потому и благородная это трусость, а не просто безумная.

Что еще можно в такой трусости найти? Она может быть полезна в определенных ситуациях. Вот представь себе, читатель, начинается война и всех забирают на войну, Родину защищать. Самые сильные и смелые откликаются на такой призыв, не противятся ему, не пытаются сбежать от войны. Они должны пойти на нее, по их мнению. А как же иначе, иначе нельзя, трусом сочтут или негодяем. Да и самому потом в зеркало будет стыдно смотреть. А трус сбегает от всеобщей мобилизации, прикидывается больным, еще каким-либо образом избегает отправки на войну, которая может оказаться очень жестокой и беспощадной, со множеством жертв. И благодаря этому он остается жив. Кого-то на войне убьют, кого-то покалечат, а он будет и жив, и здоров. И потом выйдет из тени, и может даже героем себя представить, сочинив байку о том, как он воевал. Общество это примет, потому что ему нужны герои, которые будут его прославлять. Но, как правило, безумная трусость ни на какое геройство не претендует. Такие люди просто спасаются от смерти и только. И при этом считают себя весьма благородными людьми, потому что они остаются верны себе, они спасают себя, отказываясь участвовать в каком бы то ни было конфликте. И кто скажет, что это неправильно?

А вот с другими людьми эти трусы уже не такие благородные и легко могут предать из-за своей трусости любого человека, даже такого, который для них многое сделал, вплоть до того, что жизнь им спас. Таких примеров я знаю не мало. Эти люди, повторю, верны себе, своему жизненному курсу и не станут менять его ради кого-то другого, кем бы он ни был. В этом-то и заключается безумность и благородство их трусости. Они боятся из-за себя, из-за своей жизни, а за чужую жизнь они страха не испытывают. Ради самосохранения они даже близких людей готовы предать, лишь бы не рисковать, лишь бы не пострадать. Спроси их, как они с этим мирятся, как могут спокойно относиться к проблемам близких им людям и не участвовать в решении и проблем, и они скажут, что они не обязаны нести ответственность за других и пусть другие люди, даже если это очень близкие люди, сами о себе заботятся, сами решают свои проблемы. Каждый должен сам за себя в ответе. А они будут думать о себе. Такое вот отношение к жизни.