Страница 14 из 63
— Это что? — он снова сбил меня с толку своим вопросом, — Какого хуя ты ещё здесь, когда с тобой делают такое? Этот ебасос ещё внутри?
Черт. Черт-черт-черт. Отчего-то первое, что я испытала, когда поняла, про что спрашивает Альк — дикий ужас. Не знаю, как он понял и почему ему есть до этого дело... Но я не могла допустить, чтобы Даррен в пылу пьяного угара просто взял и переломал ему ноги, или того хуже... Он мог, я знаю. Да и ввязывать во все это Алька...
— Пожалуйста, тише, — округляя глаза, я потянула парня еще дальше от крыльца, по крайней мере, попыталась. — Не кричи... — соображать было сложно, ведь я до сих пор не понимала, зачем Альк пришел и чего от меня хочет, вряд ли же, чтобы просто наорать на меня, — Давай отойдем, пожалуйста, и ты скажешь, зачем пришел, — последнее я говорила, стараясь уже настойчивее утянуть парня за собой.
Я думала лишь о том, чтобы не дать случиться самому страшному — встрече этих двоих.
— Ты совсем тупая?! Ты сейчас вернёшься к нему в дом, сделаешь вид, что всё в порядке, а на утро ещё и отсосёшь?! Настолько тебе похуй на саму себя?!
Я снова привычно замерла, как бывало каждый раз, когда он вот так склонялся надо мной и кричал. Но не от страха перед Альком — а потому что могла лишь думать о том, что его крик может услышать Даррен.
— Знаешь, если тебе и впрямь настолько похуй, что ты сейчас пытаешься меня заткнуть и отвести от дома, то правильно я сделал, когда решил тебя послать, — не унимался Альк, — Помирай здесь одна. Я не обязан решать твои проблемы, дура. Ты так нихуя и не услышала из того, с чем я пришёл.
Если бы у меня были силы закатить глаза — я бы так и сделала. Но я лишь продолжала выслушивать его тираду, чувствуя чуть ли не вселенский груз усталости на своих плечах. Я не заслужила еще и это. Выслушивать обвинения от того единственного, к кому я была неравнодушна. И за что? За то, что его самого я и пыталась защитить от прогнившего насквозь болотца своей жизни? Альк, ну вот нахера тебе лишние проблемы?
— Он пристрелит тебя, — с абсолютно каменным лицом ответила я. — А утром скажет копам, что это ты пробрался в наш дом и изнасиловал его дочь. Может, конечно, и не отвертится — но какая разница, в общем-то, если ты будешь уже мертв. Тебе оно надо? Мне вот — точно нет. У тебя своя жизнь, Альк... Хорошая, со всякими перспективами... А я уйду. Обещаю тебе, что сбегу. Ладно?
Последнее, кажется, было откровенным враньем, но мне нужно было спровадить этого парня как можно скорее. Лишь бы он не наворочал того, о чем будет жалеть потом всю жизнь. Если, конечно, еще останется в живых.
— Ну так и иди нахуй, как я уже сказал,— прорычал парень напоследок, отворачиваясь и двигая прочь.
Ну вот почему мне самой не насрать, что он думает обо мне и моей жизни? Почему я так легко ведусь на его слова? Ты ведь добилась того, чего хотела, Ванда. Альк уходит. Ему не угрожает больше ничего.
А тебе? Ты ведь понимаешь, что он прав, не так ли? Что могла бы уже тысячу раз что-то попытаться сделать со своей жизнью? Чего ты боишься? Разумеется, ты боишься, что все станет еще хуже. Что будет, как в один из тех разов, когда тебе удавалось незаметно позвонить в полицию, но копы "не находили состава преступления", а после на тебе отыгрывались в десять раз жестче, чем до этого. Но не лучше ли даже сдохнуть, чем продолжать жить вот так? Лучше уже не будет. Нечего надеяться на хороший исход. Нечего прятаться за стеной равнодушия даже к самой себе. Словно это все не с тобой происходит... Словно однажды ты проснешься и твое терпение будет вознаграждено.
Ладно, Альк. Черт бы тебя побрал. Хотел, чтобы я начала действовать — пожалуйста.
— Постой, — я нагнала парня, снова останавливая его, — Ладно. Пожалуйста, не уходи. Дай мне пять минут. Пять минут, ладно? Просто постой здесь. Я сейчас.
Мне было достаточно того, что Альк замер, словно бы и впрямь был готов хотя бы из любопытства посмотреть на то, как я попытаюсь выкарабкаться из всего этого дерьма.
Я очень надеялась, что он не уйдет. А с ним — пожалуй и получится провернуть то, что в некотором смысле можно назвать "планом", внезапно зародившимся в моей голове.
Быстро пробежав на цыпочках обратно в дом, я захватила самое необходимое — оказывается, некий список был составлен в моей голове словно бы на уровне подсознания. Ключи от машины, которые Даррен носил в кармане куртки — сколько раз взглядом я сверлила их, не до конца понимая, что хочу сделать? Конверт с надписью "на колледж" — благо, о нем отчим не знал еще, да несколько украшений Кэрол, которые она хранила не в своей комнате — остальные этот козел уже успел куда-то задевать.
И штаны. Осознавать, что все это время я была без них, было некогда, но холодок стыда все же успел пробежать по спине.
Я потратила куда меньше пяти минут, о которых просила Алька — все потому что старалась делать все очень быстро и тихо из-за страха облажаться и не суметь воплотить в жизнь задуманное. Теперь, когда черта уже была пересечена, безумно не хотелось обратно. Здесь, по другую сторону от принятого решения, было ужасно страшно, но все же хоть немного дышалось. Здесь было некое подобие надежды прожить завтрашний день не столь паскудно, пусть даже он мог оказаться последним.
Выйдя обратно на улицу, я сразу же двинула к машине Даррена, попутно вручая Альку ключи.
— Отвези меня на автовокзал. Пожалуйста... Дальше я сама. А ты сможешь послать меня куда подальше еще раз, бросить тачку там же, и забыть все, как страшный сон, зная, что сделал для меня все, что мог. Ладно?
Альк все так же молча, и практически не выдавая своего удивления, медленно сжал пальцы на брелке от ключей, после чего, уже явно увереннее, резко двинулся в сторону пикапа. Запоздало я заметила, что он бросил на заднее сиденье спортивную сумку — видимо с вещами — но сейчас не придала этому никакого значения. Все, что мне оставалось — поспеть за парнем и тоже сесть в машину, все еще не до конца веря, что мы делаем это. Да, я не просто сбегаю наконец от этого ублюдка, а еще напоследок угоняю его тачку. Просто супер.
За дорогой я не следила. Стоило нам отъехать от знакомого квартала — как я наконец начала в полной мере осознавать, что сделала. Смотреть на Алька я не могла — слишком стыдно было перед ним, в окно тоже — видеть, как стремительно меняется твоя реальность, все еще было очень страшно. Поэтому я забралась в кресло прямо с ногами и уткнулась лицом в колени.
Я не выживу. Мысль, которая билась сейчас в голове громче других. Я не приспособлена к жизни. Я ведь даже машину не умею водить, как все нормальные подростки — потому и попросила об этом Алька. Денег не хватит надолго, а как заработать новые, я не знаю.
Несовершеннолетняя, ни на что не способная, трусливая и слабая баба. Еще и неуравновешенная до кучи. Альк правильно сделал, что послал меня. И каждое его слово было правдой.
Сильнее всего я чувствовала обиду за то, что как глупая дура, повелась на мечты о том, что все будет нормально. Что у меня может быть нормальная жизнь. Школа, друзья, будущее. Как же глупо... Ты ведь понимала, Ванда, что отчим давным-давно уничтожил все твои надежды на нормальное будущее. Уничтожил тебя. Наверное, поэтому я и не боролась. Альк считает, что еще было что-то спасать... А спасать было уже нечего. Бороться не за что. Меня уже давно не было.
Я уехать-то пытаюсь, словно бы что-то ему самому пытаюсь доказать. Хотя знаю, что эта затея обречена на провал. И даже плакать уже не могла. Плачут, когда горюют или жалеют себя. Во мне не было ни того, ни другого. По чему горевать? Кого жалеть? Глупо.
— Ты так и не сказал, что с тобой случилось, — проговорила я чуть севшим голосом спустя какое-то время, чтобы хоть как-то отвлечь себя от самоуничижающих мыслей. Сколько мы уже ехали? Полчаса? Час? Не слишком ли долго или я уже потеряла счет времени, провалившись во внутреннюю пустоту?
— А я обязался перед тобой отчитываться? — тут же огрызнулся Альк на мой вопрос. — Что-то я не вижу, чтобы ты для начала мне свою душу открывала.