Страница 7 из 13
С тех пор удача освещала знамя Пирела в каждой завоевательной кампании. На каком бы фронте боевых действий не велась битва, и что бы ни предпринимал противник, полководец извечно выходил бесспорным победителем. Доходило до абсурда. Отступающая армия Белой Розы несла тяжкие потери в болотных топях против превосходящих числом сил врага. Приказ государя был прост: "Ящероголовые должны покориться любой ценой". Но имея преимущество в мобильности и знании тайных троп, местное население не оставляло шансов на успех войскам Его Величества. Отступая, служивые твердили лишь об одном: "Эх, был бы здесь Пирел". И, вот, когда полностью деморализованное войско уже собиралось с позором взять курс на близлежащую заставу, противник, внезапно, сдался на милость стальной короны. Удивлению командования не нашлось предела, когда один древний ящер пред казнью молвил на ломаном шипящем диалекте: "Руссссый ссссферррь с блетным крррисссстом расссбил тоттем прррреткоффф. Нннам шшшить большше нет сссссмысссссла." Все, от рядовых до генерала, поняли о ком идет речь. Только Пирел был способен на такое. И только у него имелся символ веры Его Величества, что сиял в ночи как луна на небе.
"Теперь ни шагу без шпаги, – твердо решил Влад. – Что-то понадобилось Белой Розе в хладном захолустье. Уж точно не награда безумного старика привела в Актику одного из самых прославленных тактиков истекающего столетия. Пирел, собственной персоной, пустился в столь изнуряющее странствие не из праздного любопытства. Государственные интересы? Здесь? Эта мысль настолько нелепа. Но ведь все может быть. Личные мотивы также не стоит сбрасывать со счетов. И главное. Войско, иль небольшой сплоченный отряд, что, возможно, притаился поблизости, представляли угрозу не только ему лично, но и запланированной давеча работе.
– Посади одну розу и получишь по осени десяток, – вспомнилась катийская мудрость.
"Крестоносцы без умысла по снегам не бродят", – твердил внутренний голос.
Скорым шагом путник вернулся в личные покои, плотно захлопнув дверь. Сняв одну из рапир с арсенала, он прикрепил гибкое орудие на пояс по левую руку. Пристегнув плащ также на левое плечо, странник получил наряд полностью соответствующий современному этикету, но, в то же время, скрывающий вооружение от посторонних глаз.
Вмиг стало на порядок спокойнее. Присев на спальное ложе, Влад собрался взвесить каждый грамм обретенных ранее сведений.
– Кампания подобралась пестрая, что и говорить: святоша, культист, невежда, да таинственный шарлатан.
Рассуждая, гость прилег на мягкую удобную кровать.
– Еще никогда, за бурную насыщенную молодость, не встречал я группу людей более неподходящую для совместных действий. У Нергала наглядные проблемы с дальновидностью решений. Иль просто прескверное чувство юмора.
Веки словно налились свинцом. Глаза закрывались без видимых на то причин. Дорога, хоть и не долгая, но определенно изматывающая, ясно давала о себе знать. Путь во льдах истощил внутренние резервы странника больше, чем он о том представлял. Минут через пять путник полностью погрузился в крепкий сон, оставив накопившиеся переживания и тревоги на следующий день.
Утро даст новые силы и трезвый взгляд. Но наступит оно нескоро.
Глава 2. Перерождение
Вещий знакомый сон виделся путнику. Словно юность, кадр за кадром, пролетала мимо. Все события, кои Влад считал наиболее выдающимися или важными для самого себя, будто проплывали пред молчаливым взором одно за другим. Радостные и горькие, приятные и мерзкие, – они являлись частью единой общей картины под названием молодость. Причудливый узор сплетения чувств и эмоций. Воспоминания захлестнули странника, и он с головой погрузился в собственное темное прошлое.
Скромный, но вполне уютный дом, ничем особо не выделяющийся средь других добротных городских строений северной части Мизатопии так стремящихся проткнуть острым пиком нависающие угрюмые облака. Не богатый, но и не бедствующий. В жилище – две комнаты: центральная, выполняющая роль кухни и приема, званных и прочих визитеров, да спальная, в которой коротал ночь маленький мальчик лет десяти отроду. В спальной – две узкие кровати, значит и в доме двое жителей. В комнату проникли первые лучи солнца, мальчик открыл глаза и нехотя потянулся спросонок. Читатель, узрев представленную картину лично, без сомнений, узнал бы в ребенке маленького Влада. Его внешность угадывалась с ранних лет. Черные, коротко подстриженные волосы, волевой подбородок, худощавое сложение да темные глаза, – каждая отличительная черта присутствовала в образе, как мальчика, так и взрослого человека.
Еще сонный, он встал и побрел на кухню, дабы умыться и проснуться окончательно. В центральной комнате Владу встретился рослый мужчина средних лет, занимающийся приготовлением завтрака.
– Пап, ты ведь опять в дозор собрался? – с упреком заметил мальчик. – Возвращайся хоть побыстрее.
С самого детства Влад отличался особой внимательностью к деталям: копье у порога и приготовленное обмундирование могли свидетельствовать лишь об одном.
Мужчина обернулся. На его лице читалась легкая виноватая улыбка.
– Служба есть служба, сынок, – молвил он. – Сохранять границы в покое – мой прямой долг.
– Но ведь сегодня день смерти мамы! – Влад в сердцах рассерженно топнул ногой. – Как ты смеешь бессовестно взять и уйти!
– Начальство не оставляет выбора, – пожал плечами отец. – Мы обязательно вспомним ее добрым словом, как только я вернусь. Не волнуйся, уже через пару дней патрульная смена отдаст концы.
Мальчик с угрюмым выражением лица сел за стол и стал покорно ждать положенную порцию утренней похлебки.
То был последний день, когда Влад видел отца живым.
Спустя четверо суток в дом постучался служивый человек. Открыв дверь мальчик сразу почувствовал что-то неладное. Посыльный молчал и постоянно пытался отвести взгляд в сторону. Затем, собравшись с мыслями, он быстро отчеканил загодя отработанную фразу:
– Вам письмо от гарнизона.
– Отца сейчас нет, но я ему обязательно передам, – пообещал Влад.
– Нет, как бы это сказать, – замялся служивый. – Это вам лично в руки, вот.
Закрыв дверь, мальчик развернул конверт и побледнел.
Веселье, с тех пор, покинуло его сердце на долгие годы.
Поместье необъятных размеров, окруженное стенами, уходящими ввысь на целых три, а то и четыре метра. Два этажа и десяток комнат. Мальчик не мог поверить случившемуся – теперь это пристанище и для него. У порога стоял господин во всем черном. Приветливо улыбаясь, он махал со ступенек рукой приглашая войти.
Единственным родственником Влада, после кончины родителя, оставался дядя Крюгер, о котором при жизни отец и упоминать-то не желал. А сын особо и не спрашивал. Влад только знал, что серьезных конфликтов у папы с братом не имелось, но недолюбливали они друг друга с самого детства.
– Проходи, проходи, – торопливо озирая округу, разразился речью дядя. – Осмотрись вокруг. Надеюсь, мы быстро сдружимся. Возможно ты уже наслышан обо мне, от множества снующих поблизости, гнусных сплетен и лжи, но не верь всему что говорят. Я ведь столько прожил один не, оттого что люди ко мне не тянутся, напротив, смазливые девицы постоянно зарятся на скопленный в здешних залах достаток. Да и завистливые слуги ничем не отличаются от них. Каждый хочет урвать кусок пирога да пожирнее, и оттого, мне глубоко противны посторонние дармоеды. Но с тобой совсем другая история. Ты из рода Редоран, а это древняя благородная фамилия! Племянника в беде я не брошу, как-никак, а родная кровь. Справедливый наследник несметных накоплений. Годы, знаешь ли, уже не те, пора задумываться и о таких приземленных вещах. Просто подумай, как же удачно для всех сложилось, что твой отец… Ну, не будем о грустном. Лучше располагайся поудобнее и наслаждайся нажитой роскошью на равных.