Страница 26 из 32
Припарковывая самолет, я краем глаза заметил движение и, посмотрев в сторону ангара, увидел, как Соло подпрыгивает, размахивая шлемом в воздухе. На его лице была самая большая в мире ухмылка, и когда купол самолета открылся, и я снял шлем, я услышал, как он улюлюкает и кричит:
— Черт возьми, да! Ты только что это сделал! Бритва закончилась.
Я снова натянул улыбку на лицо и выбрался из самолета, когда он подбежал ко мне, Гудини и Гуччи следовали за ним по пятам. Они приветствовали меня криками, объятиями и ударами кулаков, каждый в спешке перебивая другого.
— Срань господня, чувак, — сказал Гудини. — Ты только что надрал задницу своему старику. Как это вообще ощущается?
— То, как ты поднажал для последнего рывка? Черт. Это было убийственно. — Глаза Гуччи были широко раскрыты, он не мог скрыть удивления, которое явно испытывал.
Соло обнял меня за плечи, небрежное движение, которое я бы не заметил ни у кого другого, но от Соло это было похоже на электрический разряд, прошедший по моему телу, даже при включенном снаряжении.
Его глаза сияли, когда он постучал меня по груди и сказал:
— Отныне никто не будет сомневаться, кто легенда в твоей семье. Крутой Грант «Пантера» Хьюз, ублюдки.
Это заставило меня рассмеяться, и я не мог отрицать, что их совместное возбуждение подняло меня на новый уровень, но именно гордость в голосе Соло чуть не сбила меня с ног. Как будто он все это время знал, что я смогу это сделать, что он верил в меня больше, чем я верил в себя.
— Это надо отпразновать, — сказал он.
Я покачал головой.
— Нет. Никаких вечеринок…
— Да ладно, нам нужно что-то отпраздновать, ведь Леви нокаутировал Гудини ровно за десять секунд, — сказал Гуччи.
Гудини сверкнул глазами.
— Это заняло больше десяти секунд, придурок. Может быть, если бы ты обратил внимание на свой собственный полет, ты мог бы нокаутировать своего соперника вместо того, чтобы сосредотачиваться на моем.
— Или, может быть, ты можешь съесть мой хр…
— Ребята, ребята, — сказал Соло, поднимая руку. — Никто не хочет слышать о твоем сосании в такой важный момент. Как насчет того, чтобы вместо этого вернуться к тому, чтобы кланяться нам двоим?
Я приподнял бровь.
— Я так понимаю, ты победил Хайнц?
Соло ухмыльнулся.
— Уничтожена.
— Чушь собачья. — Гуччи закатил глаза, на его лице появилось кислое выражение. — Он выиграл ценой своих зубов.
— Победа есть победа, Гуч. Не будь обиженным неудачником только потому, что у тебя болит задница.
— Дамы, — прервал Гудини. — Мы отпразднуем позже или как?
Они все выжидающе посмотрели на меня, и я покачал головой. Несмотря на то, что победа была потрясающей, последнее, на что я был настроен, — это большая толпа, которая весь вечер раздувала бы мое эго. Небольшой тет-а-тет с Соло звучал больше по моей части.
— Может быть, в другой раз.
— Неубедительно. Мы увидимся с тобой в эти выходные. — Гудини и Гуччи снова ударили меня кулаками, и когда они направились обратно к ангару, Соло опустил руку и повернулся ко мне лицом.
— И что? Как ты себя чувствуешь, красавчик?
— Эм... — я прикусил губу и попытался подобрать правильное слово. — Сюрреалистично. Хорошо, но сюрреалистично.
— Так и должно быть. Ты был невероятен там, наверху. Я дважды чуть не потерял Хайнц из виду, потому что был слишком занят, наблюдая за тобой.
Жар пробежал по моей шее, и я посмотрел на шлем в своей руке.
— Спасибо.
— Э-э-э. Посмотри на меня.
Когда я поднял голову, Соло улыбнулся.
— Так-то лучше. Держи голову чертовски высоко, слышишь меня? Гордись тем, что ты только что сделал.
— Да, сэр, — сказал я.
— Хм, мне нравится, как это звучит. Может быть, ты сможешь сказать мне это еще раз… позже?
Я как раз собирался сказать ему, что он обойдется, когда Соло оглянулся через мое плечо.
— Похоже, у тебя компания.
Я обернулся и увидел, что мой отец направляется в нашу сторону.
— Мы собираемся отпраздновать это сегодня вечером. Только ты и я, — сказал Соло, отступая назад и одаривая меня последней ухмылкой.
Я был в таком прекрасном настроении, что не мог не поддразнить его немного.
— Да, сэр.
Он ушел до того, как подошел мой отец, и, готовясь к тому, что он собирался сказать, я напомнил себе, что выиграл это честно. «Запомни это. Неважно, что он скажет».
— Лейтенант Хьюз.
Услышав официальное обращение, я чуть не поморщился и поймал себя на том, что жалею, что у меня нет обычного отца, который не был бы какой-нибудь иконой летчика-истребителя, который, возможно, работал с девяти до пяти в офисе и хлопал бы меня по спине прямо сейчас и говорил…
— Я горжусь тобой, сынок.
Когда его слова пробились сквозь мои своенравные мысли, мои глаза расширились, а на его губах заиграл намек на улыбку.
— Эм... эм... спасибо.
У него вырвался лающий смех, звук, который я не мог припомнить, чтобы когда-либо слышал, и когда он хлопнул меня по спине и притянул к себе, он усмехнулся. Он напомнил мне... ну, меня и других стажеров. Шатаясь от полного кайфа от пребывания там, в небе, — даже если бы я не выиграл.
— Что? — спросил он, когда я уставился на него так, словно у него выросла вторая голова. — Тебе нечего сказать в свое оправдание? Ты только что надрал мне задницу там, наверху.
Ладно, это заставило меня улыбнуться.
— Ага. Хочешь знать, когда это случилось в последний раз? — Когда мы шли обратно к ангару, он наклонился и сказал: — Никогда.
Мои ноги почти подкосились подо мной, но каким-то образом мне удалось удержаться на ногах. Я знал, что он был лучшим в программе — черт возьми, на флоте, — но я не знал, что он непобедим.
— Мне кажется уместным, что это сделал ты. — Он убрал руку с моих плеч и остановился, а когда я повернулся к нему лицом, он расправил плечи, выпятил грудь и наклонил голову. — Вы совершили сегодня адский полет, лейтенант Хьюз. Как коллега-пилот и, что более важно, твой отец, я никогда так не гордился тем, что называю тебя своим сыном.
Жгучие слезы на глазах заставили меня проглотить комок в горле, и когда я встал по стойке смирно и отдал ему честь, я понял, что никогда еще не гордился тем, что называю его своим отцом.
— Хватит об этом, — сказал он и прочистил горло. — А теперь иди и отпразднуй. — Когда я просто остался стоять там, он добавил: — Это приказ.
Он пошел через пустой ангар, и когда я повернулся, чтобы посмотреть ему вслед, я заметил Соло, стоящего у двери в раздевалки. Его руки были скрещены на груди, спина и одна нога в ботинке опирались на стену, и когда я направился в его сторону, и широкая улыбка озарила его полные губы, я решил сделать именно то, что только что сказал мой отец — отпраздновать.
Глава 30
Соло
— Так что же это будет? Бургеры? Пицца? Или ты хочешь чего-то менее...
— Пицца!
Быстрый ответ Пантеры заставил меня рассмеяться, когда я сел на его кровать и вытащил свой телефон. Это был долгий день, и довольно важный для мужчины, который вытирался полотенцем в ванной после душа. Поэтому мы решили, что заслуживаем праздничного ужина.
Когда я подъехал к местной пиццерии «Mo's Pizza», — я выбрал вариант доставки и начал готовить все для ужина, подходящего для чемпионов.
— Эй, красавчик? — позвал я, и когда Пантера просунул голову в дверь ванной, я усмехнулся. — Приятно видеть, что ты принял свой статус знаменитости и отвечаешь тем же.
Пантера пожал плечами, но его самодовольная улыбка сказала мне, что он был очень доволен собой, а почему бы и нет? Не каждый день ты побеждаешь капитана «Бритву» Хьюза в воздухе, и я должен был поверить, что это был день, которого Пантера никогда не предвидел.
Когда он открыл дверь и неторопливо вышел в одном полотенце, исходящая от него уверенность чуть не заставила меня отбросить телефон на пол, чтобы отпраздновать что-то другое.