Страница 6 из 50
Что произошло потом, САСовцы узнали через несколько недель. Раненый боевик добрался до ближайшего гарнизона ФРЕЛИМО и поднял тревогу. На место разгрома немедленно был выслан патруль, затем послали трактор чтобы забрать тела убитых. Сначала сработала граната, подложенная под убитого террориста — трое раненых. А потом мина взорвалась и под трактором, на прицеп которого загрузили тела убитых — верней не под самим трактором, а под прицепом. В результате тела погибших разбросало по всем окрестностям, от взрыва получили ранения еще несколько человек. Бросив и тела и два развороченных трактора, боевики ФРЕЛИМО сбежали…
Через шесть недель операция подошла к концу. Бойцы расчистили посадочную площадку, и вскоре над островом показались легкие транспортные вертолеты "Алуэтт". Кто-то из пилотов в шутку обозвал САСовцев "Грязной дюжиной", и немудрено — все обросли бородами, одежда грязная и разорванная, лица загорели до черноты. Покидав снаряжение в вертолеты, САСовцы вернулись в Родезию.
Так закончилась первая из нескольких операций на озере. За шесть недель в общей сложности диверсанты проплыли на своих байдарках 540 километров, вывели из строя гарнизон Ньенде, убили или ранили более двадцати терров. Кроме того, они полностью парализовали движение на единственной дороге, ведущей из Тете в Мкумбуру. Минирование и засады сделали свое дело: дошло до того, что власти провинции попытались дублировать дорогу на некоторых участках, прокладывая новую.
Вскоре после первой, САС провела вторую и третью часть операции. В них участвовали как ветераны, так и новички. Среди тех, кто провел первые шесть недель во второй и третьей фазах принимали участие Дэйв Берри и Карл Лутц. В ходе третьего этапа Лутц и Мик Грэм уничтожили 21 лодку, принадлежавшую ФРЕЛИМО и ЗАНЛА в крупнейшей гавани на озере. Оперативников чуть было не засекли когда вспыхнул пожар, но они сумели уплыть незамеченными.
Самое же главное — до самого конца войны ни ЗАНЛА ни ФРЕЛИМО так и не узнали, где базировались родезийские диверсанты, сумевшие малыми силами парализовать большую часть провинции в Мозамбике.
Зимбабве, Мидлэндс, Район Гокве, 08 июля 2009 года.
Всю первую половину дня я гнал машину как сумасшедший, избегая дорог. Опасаться теперь следовало всех и каждого. Матабелы, доведись нам их встретить, начнут задавать вопросы о смерти одного из своих вождей — а белым вопросы здесь задают, приставив автомат к голове. Еще меньше мне хотелось связываться с местной властью — о пыточных застенках в Хараре в последнее время упоминали на всех западных каналах. Да и та группа, которая идет за нами — кстати, кто они? Как попали в страну? Как попал в страну тот араб, что ему здесь нужно? Ведь война в Зимбабве идет чисто межплеменная, религиозной ненависти здесь нет. Или — уже есть?
После того, как машина пару раз попала в такую ямину, что едва не вырвала подвеску (заводская бы точно полетела, усиленная еле выдержала) пришлось снизить скорость, теперь мы продвигались вперед примерно по двадцать — двадцать пять километров в час. По дороге было бы гораздо быстрее — но на дороги я соваться не рисковал. После произошедшего на них будут блокпосты…
Примерно к двенадцати часам я понял, что дальше не могу. Веси машину по такому бездорожью — удовольствие ниже среднего. И эти ямы…
— Как насчет пикника? — небрежно бросил я
— Пикник так пикник… — пожала плечами Марина
Я остановил машину, место выбрал так, чтобы на возвышенности и все подходы просматривались бы метров на сто.
— Подстрелишь кого-нибудь — или консервами будем питаться?
Сам я стрелять не хотел — потому что не знал, что здесь съедобно, а что — нет, в кого можно стрелять, в кого нет.
— Если только парочку нигеров — мрачно усмехнулась Марина
Мда-а-а… Если бы здесь сейчас был мистер Ли Чун, начальник отдела равных прав и возможностей ФБР (вся работа которого заключается не в расследованиях, нет. Все чем занимается этот отдел — так это следит за другими агентами на предмет их нацистских или расистских высказываний и действий. Политкорректность, короче блюдет — прим автора) — он бы уже радостно потирал руки. Как же — очередного расиста в стенах родного ведомства разоблачил…
— Слушай… — с той же мрачной веселостью начал я — откуда ты такая расистка? Вроде бы как — сейчас на дворе двадцать первый век. Политкорректность надо блюсти, однако. Они не негры — они угнетенные коренные жители Африки, которым не дают жить белые дьяволы. По крайне мере именно так все подается в американских СМИ.
— Я знаю, как все это преподносится в американских СМИ. Я даже прожила там, у вас несколько лет.
О, как! Интересно…
— И что же ты делала в Америке?
— Это неважно. Самое главное то, что я там увидела. Вы носитесь со своими нигерами, платите им деньги за то, что они не работают, боитесь даже назвать их неграми. Вы кичитесь своей терпимостью и политкорректностью — но рано или поздно это все сработает против вас же…
Это уж точно… Как то к месту вспомнилась одна история. Есть в Нью-Йорке такой негритянский профсоюз. Если обычные профсоюзы контролируют итальянцы, то этот — дикий. И вот как-то раз этот самый негритянский профсоюз собрался всем кагалом и пошел пикетировать одну фирму, которая год за годом чудесным образом выигрывала контракты на вывоз мусора. Для тех, кто не знает — золотое дно, один из основных источников дохода "Пяти семей", контролирующих Нью-Йорк. Самое главное — что эти негры пошли с пикетом не на кого-нибудь, а на семью Дженовезе!
Короче — приперлись эти негры под окна офиса фирмы, вывозящей мусор, развернули плакаты и начали орать, что мол — вы мало наших соотечественников наняли! Негров! Расисты вы, в общем, господа мафиози!
Ну и вот — стоят, камнями кидают, на мусоровозы бросаются. Глядя на все это безобразие, директор фирмы позвонил крыше, а сидевшая неподалеку спецгруппа, прослушивающая разговоры Дженовезе в надежде накопать материал для судебного разбирательства перетрухала и вызвала группу захвата ФБР.
Итальянцы прибыли первые, им негры так вломили… Машины битами разнесли, кое-кому башку камнем проломили, арматурой прошлись. Хорошо без стрельбы обошлось. Через несколько минут прибыли и мы — так случилось, что HRT тренировала местную группу захвата, ну и сорвались на вызов вместе. Все мордами в асфальт положили, самые буйные дубинками выхватили неслабо. Вызвали два больших тюремных автобуса. Негров загрузили и на Райкерс (Райкерс Айлэнд — там находится следственный изолятор Нью-Йорка — прим автора) отправили, итальянцев часть на Райкерс, часть в больницу, часть — в офис ФБР, разбираться. А что бы вы не думали, что все так легко и просто — положили мордами в асфальт и все, скажу — там фургон рядом нашли припаркованный. В нем — четыре Калаша, десяток помповых ружей, пистолеты. Этих самых негритянских профсоюзников, больше некому…
Привезли несколько итальянцев в основной офис ФБР в Нью-Йорке. Мусороуборочной компанией итальянской занимался агент Лен Модроу, из отдела по борьбе с организованной преступностью, вот он и начал банковать. Просмотрел списки задержанных, выделил одного интересного товарища — Винни Носа. Нос — это кликуха его. Ну, нос у человека длинный, наверное, его в детстве дразнили, вот он и стал эмоционально неустойчивым. Его то Лен и решил хоть на что-нибудь расколоть — а то и оснований для задержания нет. Сами итальянцы еле на ногах стоят.
Итак — вызывает агент Модроу Винни Носа и начинает его лечить. В общем — совсем вы, итальянцы слабаками стали, нигеры вас имеют как хотят, а вы за спины ФБР прячетесь, приходится группу захвата вызывать чтобы вас спасти. И все такое в этом духе…
Пленка с записью этого допроса попала в отдел равных прав и возможностей ФБР — кто-то стукнул, надеясь на продвижение по карьерной лестнице. Есть и такие суки. А кто-то из отдела равных прав и возможностей передал запись этого допроса адвокату, нанятому для того, чтобы вытащить нигеров из Райкерс. Нормально?