Опасная зона

Оставалось только догадываться, что все говорят.

— Хорошо, все здесь? — спросил коммандер Леви, проходя в дверь и направляясь к передним партам, и когда он заметил меня — коротко кивнул. — Мило, что вы к нам присоединились, лейтенант Хьюз.

Какого чёрта? Я не опоздал. Полагаю, он заглядывал раньше. Отлично, сегодняшний день начинался чертовски потрясающе.

— Как вы все знаете, сегодня вы должны показать мне, на что способны. Прошло две недели, и я хочу посмотреть, были ли вы внимательны здесь и научились ли чему-нибудь в небе.

Если в обычное время кто-то сказал бы что-нибудь высокомерное или задиристое о предстоящем полёте и о том, что всё пройдёт отлично, никто не посмел предположить, что может победить или победит коммандера Леви.

Хоть я был довольно уверен, что знаю кое-кого определённого, кто думал, что сможет одолеть в небе любого — или умрёт, пытаясь.

— Полагаю, вы все изучали план сегодняшнего полёта, и что от вас ожидают. Летайте с умом, чисто и безопасно. Никто не ищет героев, — коммандер осмотрел кабинет, а затем его взгляд сосредоточился на Соло. — Сегодня не раздают медали тем, кто был в небе грубее всех, понятно? Потому что эта медаль уже завоёвана — мной. Так что переодевайтесь, и встречаемся в ангаре. Пантера? Ты будешь первым, так как пришёл последним. Не заставляй меня ждать сегодня второй раз.

Пока коммандер Леви выходил из кабинета, все остальные курсанты повернулись ко мне, не в силах устоять перед выволочкой, которая была неотделима от такой работы.

— Не хотела бы я сегодня быть тобой, — сказала Хлыст, проходя мимо меня и направляясь к женским раздевалкам. — Надеюсь, Соло был прав, и она того стоила. Потому что Леви на тебя скалится.

Пока я заходил в раздевалку, позади меня раздался смешок, а затем Соло сказал:

— Да уж. Надеюсь, она того стоила.

Мне не выдался шанс ответить, потому что в комнате было много людей, а то, что я хотел сказать, не нужно было никому подслушивать. Вместо этого я быстро переоделся в свой лётный костюм и пошёл в ангар за снаряжением, с желанием и готовностью вернуться в кабину самолёта и доказать свои навыки.

Когда я проходил обзорную площадку, Соло поравнялся со мной, его голос был достаточно тихим, чтобы слышал его только я.

— Итак. Я того стоил?

Я фыркнул, качая головой.

— Нет? Вот чёрт. Это впервые.

— Я не говорил «нет».

— Ты не сказал «да».

Я остановился и повернулся лицом к нему, и увидел эти надутые губы.

— Я практически уверен, что когда я кончил на тебя сегодня утром — это было «да».

Рот Соло открылся, и пятясь назад я подмигнул ему. Затем пошёл к ангару для очередного полёта в небе.

Глава 39

Соло

«Вот грязный паршивец», — подумал я, наблюдая, как Пантера уходит от меня второй раз за это утро. В дополнение к словам, которые только что вылетели из его рта, это был убийственный вид. Когда он исчез из вида, я заулыбался и наконец-то потащился на обзорную площадку. Стеклянные стены на все триста шестьдесят градусов и стеклянный потолок обеспечивали нам полный обзор на то, что происходит в небе, только с комфортном кондиционера, без необходимости часами стоять под палящим солнцем Калифорнии.

Я занял стул, который стоял лицом к взлётной полосе, и вдали видел, как Пантера проверяет самолёт. Что-то говорило мне, что сегодня он не будет играть по правилам против коммандера Леви, и я не мог дождаться, как он одолеет нашего инструктора, будто знал, что он на это способен.

— Дамы, мы сегодня делаем ставки? — произнёс Гуччи, занимая место рядом со мной. — Двадцать на Леви?

— Уверена, вы так шутите, лейтенант, ведь игры на деньги на базе не только незаконны, но и ведут к отчислению, — сказала коммандер Хайнц, стоя у двери, скрестив руки.

— Оу, эм, коммандер Хайнц. Я вас не увидел, — Гуччи бросил мне взгляд, выражающий панику, а затем нацепил на морду улыбку. — Конечно, это была шутка. Мой карман недостаточно велик для стопки денег.

— Осторожно, лейтенант, — ответила она, сузив глаза. Затем щёлкнула переключатель, который позволял нам слышать, что говорят в воздухе, если говорят. Это было полезнее, когда нас разделяли на команды, но ещё и служило мерой предосторожности на случай, если возникнет проблема. В углу также стояло два телевизора, каждый показывал вид с камеры, направленной на каждого пилота.

Я наклонился к Гуччи.

— Я ставлю на Пантеру и добавляю ещё двадцатку.

Он усмехнулся.

— Идёт.

Пантера уже разворачивал свой самолёт к взлётной полосе, и я представлял, как сталкиваются его нервозность и адреналин, пока он готовится к взлёту. Через несколько секунд он начал движение, быстрее и быстрее, мчась по взлётной полосе и отрываясь от земли. Коммандер Леви уже был в облаках, но позади них ярко светило солнце, и мне пришлось взять свои авиаторы, чтобы не щуриться.

Как я и думал, сегодня Пантера не валял дурака. Когда достиг высоты полёта и заметил Леви, он сразу же бросился в атаку, и я ожидал услышать ругательства от коммандера, но он сохранял полное молчание и крайнюю сосредоточенность. Пантера тоже не собирался болтать впустую, даже сам с собой, и каким-то образом тишина между этим двумя добавляла ещё больше напряжения, пока они влетали и вылетали из облаков.

— Чёрт, — произнёс Гуччи, а затем присвистнул. — Пантера пришёл поиграть.

«Да, чёрт возьми, ещё как», — подумал я, когда он направил самолёт вертикально, а затем развернулся и перевернулся головой вниз, чтобы оказаться прямо за Леви. Это был хороший манёвр, и по комнате разнеслись вздохи.

— О боже, он его поймал, — сказала Хлыст.

Но как только эти слова вылетели из её рта, Леви резко свернул вправо и ускорился, уходя с линии удара Пантеры, прежде чем его успели загнать в ловушку.

Битва продолжилась, ни одна сторона не сдавалась ни на дюйм, никто из них ни черта не говорил, что бесконечно меня раздражало. Будь там я, я разыграл бы для своих товарищей всё по ролям, давая знать, как именно я доминировал над соперником.

Но нет. Не Пантера. Сильный и молчаливый, он не только сердил меня, но и заводил. И даже без слов, то, как он летал прямо сейчас, было очень возбуждающе.

— И вот, он делает это снова, — сказал Гудини. — Думаю, это конец.

Никто не дышал, пока Пантера приближался к Леви, появившись будто из ниоткуда, и как раз когда я подумал, что он готов всё закончить, по комнате эхом раздались слова, которые я никогда не ожидал от него услышать.

— Воздух в кабине, — сказал Пантера, чётким тоном, всё ещё держа ситуацию под контролем, но в его голосе слышалась нотка паники. — Готовлюсь катапультироваться.

«Чёрт побери... что?» Я вскочил на ноги, сердце чуть не остановилось, пока я бежал к стеклу. Затем из динамиков снова послышался голос Пантеры.

— Высота падает. Контроль утерян.

«Чёрт». Чёрт. Этого не могло быть. Это явно была какая-то ошибка. Но пока я смотрел в окна вместе со всеми остальными, мы с ужасом наблюдали, как самолёт Пантеры начал стремительно приближаться к земле.

Тишина в комнате больше не была заполнена напряжением или волнением, вместо этого был ужас и страх, пока Хорнет за считанные секунды опускался на три тысячи метров вниз.

Это было как смотреть свой худший кошмар, но если отвести взгляд или даже моргнуть, можно потерять всё из вида, так быстро он падал. Пока я беспомощно стоял на месте и мог только молиться, чтобы Пантера успел подготовиться к катапультированию, всё у меня внутри скручивалось так, что хотелось стошнить.

— Давай, Пантера, — сказал Гудини, его лучший друг, озвучивая мои собственные мысли, пока мы все ждали этого момента, который должен был последовать. Для которого мы все интенсивно тренировались и надеялись, что применять знания никогда не придётся, потому что никакой пилот не хотел оказаться в таком положении, когда придётся катапультироваться из своего самолёта. Это был буквально последний вариант действий для попытки спасти свою жизнь. Но когда варианты были рухнуть головой вниз в Тихий океан или вылететь из кабины и надеяться, что все конечности останутся целы, и ты выживешь, выбора особо не было.