Страница 25 из 91
Йара обернулась на меня, махнула рукой, приглашая подойти, мол, попробуй, тебе понравится. Я замотала головой и вцепилась в кружку с вкусным ягодным ароматом. Буду полчаса делать вид, что мучит жажда…
Отвар был настолько вкусным, подслащённым, что я быстро его выпила. Занятие пялиться в кружку, рассматривая ягоды, плавающие во фруктово-травяном отваре, хорошо помогало отвлекаться от происходящего. А ещё от горячего и в душной комнате немного разморило. Я поднялась, чтобы выйти хотя бы в прихожую — и стены комнаты поплыли вокруг меня.
Проваливаясь в оцепенение, я поняла, что меня снова опоили сон-травой. Рука моя полезла за пазуху, пытаясь достать спрятанный артефакт Райана, но от слабости я смогла только поднять её и вцепиться в край выреза…
…Чужие руки расшнуровывали моё платье. Я всё ещё надеялась, что мне просто стало дурно, и кто-то пытается помочь, облегчить доступ воздуха. Но голос Йары, оказавшейся рядом, лишил меня последних сомнений:
— Зачитаете это, — сказала она кому-то. — А оплату она просила вперёд.
— Хитрая какая, — засмеялся голос женщины-смотрительницы, — так дела у меня не делаются. Сначала пусть поработает, потом оплата.
— Поверьте, моя подруга того стоит. Часто у вас спящие необручницы бывают? Мужчины любят стеснительных.
— А то я не знаю, каких любят мужчины, — проворчала женщина, — за двадцать лет, поди, и не на такое насмотрелась. Дай-ка гляну.
Мои ноги раздвинули, палец не церемонясь проник внутрь.
— Какая миленькая, и складочки розовые, как у девственницы, — смотрительница вздохнула, монеты звякнули. — Дай хоть прочту, что написано. Чтоб хулы на магов не было…
С минуту смотрительница, скорее всего, читала и хмыкала.
— Хорошо придумано, занятно. Ради такой просьбы этой милашки наши маги уж расстараются, — сказала она. Вздохнула одобрительно. — Если ей понравится, пусть чаще приходит. Мне такие, с фантазией, нужны… Пойду, позову Битига, чтоб помог отнести. И это… Совсем твоя подруга — дурёха? Зачем нацепила украшения и амулеты? Чтобы потом по ним узнали? Сними их, верну цацки в целости и сохранности, пусть не волнуется.
Тело холодило немного. Я чувствовала, что на мне осталось одно нижнее тонкое платье. Йара сняла с меня амулет Тибо и Райана, а затем серьги госпожи.
— Ну что, подруга, попрощаемся? Как я тебе и обещала, мечта твоя иметь все члены Аднода сегодня исполнится. Надеюсь, тебе понравится, — шепнули мне на ухо. — И спасибо, что отправила ко мне свою служанку. Отличную идею она мне подала, жаль, не увидит твоего триумфа. Если повезёт, то не снимут тебе маску. Ну, а не повезёт — извини, за всех мужчин я не в ответе… Плачешь? Это хорошо. Мне даже легче стало, правда.
Нужно ли объяснять, какой страх бился внутри меня? Признание Йары объяснило всё: западня была хорошо спланирована, иначе лумерка уехала бы сегодня днём, на портовом корабле. Я попыталась призвать хоть какую-нибудь маг-силу, чтобы сбросить оцепенение и дотянуться до артефакта Райана, но ничего, кроме подкатившей тошноты, не получила. Перед уходом маг-силы были основательно почищены: я лично накачала воду в термы и сбросила огонь на согрев воды, чтобы вымыться перед сборами в гости. Да и день был насыщенным, так что даже магия, доставшаяся от госпожи, и та никак не реагировала на призыв о помощи.
Надежды не оставалось, и я мысленно начала молиться Дыв-Кариату, который, кажется, до сегодняшнего дня был милостив к моим молитвам. И Владычице, пусть даже слабо верила в то, что она меня услышит на этом острове.
Меня вдруг подхватили в воздух, терпкий запах мужского пота подсказал: смотрительница привела своего помощника. Понесли куда-то, и ставшие громкими мужские голоса подтвердили мой ужас. Прохладная ровная поверхность оказалась подо мной, на мне поправили платье, и голос смотрительницы обратился к присутствующим:
— Уважаемые гости нашего праздника! Сегодня у нас особенное блюдо — Спящая! И вот страница из её тайного девичьего дневника, которая попала к нам. Готовы ли вы узнать о тайном желании этой скромной милашки?
Мужские голоса одобрительно загудели, кто-то хмыкал, кто-то посмеивался. Я даже определить не смогла, сколько здесь находится человек. Насколько я знала, на Адноде работало около двадцати пяти магов. Именно в эту минуту во дворце собралась дюжина, неужели все остальные были здесь?
Кажется, слёзы непрерывно катились из глаз, потому что щёки чувствовали холодящие их дорожки. Я снова и снова, пока смотрительница читала придуманную Йарой страницу из дневника, вызывала отчаянно магию, любую. Но она только покалывала в кончиках пальцев, а проснуться не помогала.
Женский голос читал послание выразительно, с паузами, и слушатели возгласами выражали одобрение. Мечта лумерки-незнакомки им пришлась по вкусу.
Ну а я, пока слушала призыв «наполнить меня магией», чтобы «после своего пробуждения почувствовала себя настоящей всемогущей магессой со множеством талантов», — сходила с ума от страха. Чуть ли не с самого детства, а в последние месяцы и аднодцы мне часто твердили про самое страшное, что может случиться с девушкой — статус всеми презираемой необручницы, зависящей от мужчин, — поэтому я забыла о более важном. Об опасности умереть. И я наивно не думала об этом, пока меня не коснулось несколько рук.
Смотрительница прочитала подложную просьбу наивной лумерки и ушла, оставив меня наедине с толпой игриво настроенных мужчин. Чтобы не тратить время на моё раздевание, нижнее бельё было разорвано и таким образом снято. Всё, что мы с Райаном планировали сегодня испортить… «Какая ужасная ирония, — промелькнула мысль: — После этой ночи я вряд ли смогу играть в охотника и жертву. Забыть это будет непросто».
Но все мои пространные мысли исчезли сразу после прикосновения десятков жадных пальцев. Удушье от чужой магии мгновенно поползло к горлу, предупреждая о недопустимости отношений с другими мужчинами. Со стороны, подозреваю, развлекающиеся не замечали ухудшения в моём состоянии — тот сип, что вырвался из меня, маги истрактовали как положительный знак, стон. Их спящая милашка была довольна. А в моей голове билась одна из последних мыслей: я умру от удушья, и никто из них этого не заметит, пока моё тело не охладеет…
Это была самая страшная мысль, обрывавшая все надежды на будущее, представления о добре и зле, о стыде и непорочности. Именно в эту минуту я поняла самое главное: жизнь бесценна, и вынести можно всё — от стыда до всеобщего презрения, от разочарования до боли разлуки с любимым.
Внутри ползла тьма, готовясь охотно поглотить моё сознание, и тогда, каким-то чудом осознав, — нет, найдя в себе крупицу надежды на спасение, — я обратилась к магии, поселившейся внутри меня. Направила одну-единственную мысль: жизнь или смирение? Приказала замолчать, не сопротивляться…
Остатки магии колебались несколько долгих мгновений, удивлённые и оскорблённые желанием познать других мужчин. «Не будет меня — не будет вас. Прощайте!» — завопило моё отчаяние, щеки захолодило бегущими из глаз слезами. Миг абсолютной тьмы, и вдруг воздух свежей тонкой струёй потёк в меня. Меня трясли, кажется. Сначала в желудке вскрикнула обрадованная мысль: Райан или сир Брис меня хватились, нашли, вырвали из потных рук! Но это было не так. Меня повертели, чтобы вытащить из-под моего тела остатки мешающего белья.
Я слышала свой собственный хрип как чужой голос. Понял ли кто-то из трогающих меня его истинную причину? Не знаю… Очень быстро облегчение от сознания подаренной жизни сменилось отчаянием. Магия во мне, как я её и просила, замолчала, покорно принимая чужой жемчуг.
Сначала моё сознание невольно отмечало разность запахов, вкусов, попадавших снизу или в рот, небрежно открытый за оттянутый вниз подбородок. Спустя седьмой или восьмой «подарок» я перестала различать детали происходящего. Мужские стоны, возглас перед выбросом жемчуга: «Прими мой дар!» — по написанной Йарой инструкции. Запахи вожделения, пота и азарта. И желание пить, единственное которое было удовлетворено. Очередная порция жемчуга вытекла изо рта, и тогда кто-то умный придумал — подставили сосуд, собирая не помещающуюся жидкость, через бесконечность приподняли меня и влили в горло, заставляя проглотить весь, до последней капли, разбавленный вином магический жемчуг.