Роковой бал

Фиц окинул взглядом темный костюм Блэкберна: черные сюртук и брюки, черные туфли, белоснежная рубашка и пышно завязанный галстук.

– Консервативный... Погоди, я слышал, что ты каждый день бываешь в министерстве иностранных дел, – он сердито посмотрел на друга. – Работаешь там.

– Правда? – сухо спросил Рэнсом, забыв, что должен поощрять сплетни. – Кто это говорит?

– Все. Ты был главной темой пересудов, когда носил прошлогоднюю одежду и ездил на лошади в необычное время – рано утром.

Блэкберн играл серебряной цепочкой лорнета.

– На континенте я обнаружил, что существует время и до полудня.

– Есть предположение, что ты играешь в шпиона. Изящная серебряная цепочка хрустнула в пальцах Блэкберна с таким же звуком, который издала бы шея изменника в петле.

– Шпиона?

Фиц наблюдал, как Блэкберн отвязывает цепочку.

– И я им сказал: «Блэкберн – шпион? Чепуха! Он слишком правильный».

– Совершенно верно.

– Слишком знатный.

– Я из рода Квинси.

– Слишком... скучный.

Блэкберн вспомнил взгляд выцветших голубых глаз и дрожащий старческий голос: «Судьба Англии в ваших руках, лорд Блэкберн. Предатель ходит где-то поблизости».

Самым отвратительным тоном, на какой он только был способен, – а Блэкберн умел быть невыносимым – он сказал:

– Если «скучный» означает «следующий правилам хорошего тона», тогда, конечно, я – скучный.

– Не считая сплетен о работе в министерстве иностранных дел.

– Причуда, оставшаяся в прошлом. – Блэкберн положил цепочку в карман жилета. – Или об этом сплетники умалчивают?

– Я слышал, что ты был на приеме у Стокфиша в Сассексе, ездил на охоту с Маклеодом в Шотландии.

«Будьте очень внимательны. Нам известно о де Сент-Аманде, но на самом деле нам нужен тот, кто спланировал всю операцию. Поэтому наблюдайте, как передается информация. Узнайте, как происходит ее утечка из министерства иностранных дел. Найдите того, кто стоит за этим».

Полученные инструкции эхом отдавались в мозгу Блэкберна, и он оглядел зал. Рэнсом старался сосредоточиться, но не мог. Шрапнель испортила не только его безупречную внешность. Он не потерял зрение полностью, но никогда уже не прицелится из ружья, не поохотится на оленей в своем поместье в Шотландии.

Ему уже не скакать по Полуострову, с завидной меткостью стреляя в солдат Наполеона.

Теперь он – скаковая лошадь, на которую надели узду. Ему ничего не остается, кроме как работать на мистера Томаса Смита. Он шпионит для мистера Томаса Смита. Осталась лишь горечь от сознания того, что потомок одной из древнейших семей опустился до такого занятия.

Но он не мог отказаться. Он должен был сдержать слово, данное парню, умершему у него на руках.

– Слева по курсу – мать, высматривающая жениха для дочери, – предупредил Фиц.

Блэкберн поднял глаза и увидел леди Киннард, в девичестве мисс Фейрчайлд. Она была заметна издалека: ее многочисленное потомство неслось за ней, как корабль по водной глади. Она тянула за собой одну из своих миловидных большеглазых и обольстительных дочерей.

– Уходим, – сказал Блэкберн. Фиц помедлил, весело улыбаясь.

– Но почему? Дочь леди Киннард могла бы тебе посодействовать.

Разговор приобретал слишком личный характер.

– В чем?

– В поисках невесты.

Блэкберн толкнул Фица, и этот неисправимый ублюдок сбежал по лестнице, не переставая смеяться. Внизу Фиц ткнул его локтем в бок.

– Я лишь хотел сказать, Блэкберн, что ты являешься предметом еще одного слуха.

– Какого? – зловеще спросил Рэнсом.

– Что ты ловишь не шпионов, а невесту.

– Проклятье! – Блэкберн не ожидал этого.

«Вы не должны производить впечатление человека, который что-то скрывает. Наоборот – чаще бывайте в обществе, привлекайте к себе внимание, как вы делали все эти годы, спровоцируйте еще один скандал. Это послужит пищей для пересудов. А если не хотите скандала, то просто скажите, что подыскиваете жену».

Лицо Фица являло собой комичное сочетание негодования, тревоги и злорадства.

– Только не говори, что это правда, приятель.

Мистер Смит счел нужным пустить этот слух. Блэкберн знал, что остановить его теперь будет невозможно. Фиц по-своему истолковал его молчание.

– Так это правда! Великий Блэкберн наконец-то снизошел до женитьбы?

Лучше уж сплетни, чем еще один скандал. Поэтому Блэкберн согласился.

– Вполне возможно.

– По крайней мере, ты легко покоришь сердце богатой наследницы твоей мечты, – Фиц приправлял свою речь легким акцентом, который достался ему от отца-ирландца. – Но что я говорю? Тебе не нужно еще одно состояние. Ты должен привлечь богатую наследницу, а потом предоставить ее тому, кто в этом нуждается.

– Итак, ты тоже задумал жениться? – усмехнулся Блэкберн. Фиц поймал проходившего мимо лакея, схватил бокал бренди с подноса и залпом осушил его.

– Несчастный! Я думаю брак – это главный шанс в жизни мужчины.

Раньше Фиц клялся, что как бы ни были пусты карманы, он не женится.

– Тебя преследуют кредиторы? – спросил Блэкберн.

– Как всегда, – его тон был слишком ироничным. – Паразиты. – Он поставил стакан обратно. – Итак, мы охотимся за самой нежной и сладкой дичью, – сказал Фиц.

– Это не охота, – отчеканил Блэкберн, – это всего лишь табун кобыл, выставленных напоказ перед жеребцами. Когда жеребец почует подходящую кобылу, он бьет копытом, и хозяин конюшни сводит их, пока дело не будет сделано.

– Цинично, но метко. – Фиц и раньше это слышал. – Но если ты так думаешь, зачем тебе все это?

Другие тоже могли спросить его о внезапном решении жениться. Необходимо было изобрести какое-нибудь разумное объяснение.

– Я был на краю смерти. Мне пришло в голову, что моя сестра права. Жизнь коротка, а имя Квинси – ценно. Мне нужен наследник.

– Имя Квинси. Я мог бы и догадаться. – Фиц засмеялся, потом вдруг стал серьезным. – Да, война всех нас изменила.

Пораженный до глубины души Рэнсом изумленно смотрел на своего друга. Тот выглядел так же, как и раньше, однако... Он стал более сентиментальным.

Но выражение лица молодого человека тотчас же сменилось на радостно-испуганное.

– Черт возьми! Все, что ты делаешь, сразу входит в моду. Значит, в этом году каждый джентльмен задумает жениться. У меня небольшой выбор.

Рэнсом никогда не был так искренен, как сейчас. Он сказал:

– Меня не интересует то, что делают другие.

– Именно поэтому они так прилежно копируют тебя. Ты поступаешь так, как тебе нравится, и не заботишься о мнении окружающих. Как и твоя сестра. – Фиц указал в сторону игрового зала, где сидели мужчины в мягких креслах любимого леди Гудридж розового цвета. Увидев какую-то девушку, он сказал:

– Вот твой тип. Вон та, румяная, с волосами цвета слоновой кости.

Рэнсом страдальчески прикрыл глаза. У него давно не было женщины. Но все эти девочки в розовых и белых платьях оставляли его равнодушным. В них нет страсти, глубины. Они неискушенные, избалованные. Из-за системы воспитания, которая от них ничего не требует, они ни к чему не пригодны, – таким и он был до войны.

Кто-то толкнул Рэнсома локтем, и он открыл глаза.

– Нет.

– Тебе всегда нравились девушки с большой... – Фиц сделал соответствующий жест.

– Нет. – Блэкберн пошел назад, но Фиц догнал его.

– Слушай, я нуждаюсь в твоем покровительстве, чтобы быть в центре благородного общества. Если ты уйдешь, это будет невозможно.

Блэкберн замедлил шаг. Как он мог недооценивать этого веселого и беззаботного ловкача?

– Сьюзен права, когда называет тебя негодяем.

– Но она говорит это любя, не так ли? – самодовольно ответил Фиц.

– Любя, это мягко сказано. Хотя одному Господу известно, почему она к тебе так относится.

– Потому что она одинокая вдова, она ценит общество обаятельных мужчин, каким я и являюсь. Когда мужчина беден, ему необходимо быть милым. А не таким, как эти сердитые лорды, вокруг которых женщины виляют хвостом.