Страница 48 из 271
Именно так сейчас чувствовал себя Риваль. Обычным наблюдателем. Ему дали возможность взглянуть на грядущую катастрофу и осознать её масштаб. И в тоже самое время он ненавидел того, кто скрывался за голографической маской больше всего на свете. Этот человек вызывал у него только ненависть просто потому, что его действия и мировоззрение в корне отличалось от тех, которых придерживался Риваль. Он вызывал отвращение.
Но, кое в чём он был прав.
Можно сколько угодно думать, что цунами не остановить. Можно принять этот факт и смириться с ним.
Хищные морские волны всё равно придут и разрушат всё, что стоит на берегу.
Но это совершенно не означало, что стоит опустить руки и принять смерть от беснующейся стихии. Люди будут сопротивляться. Будут сражаться. Просто потому, что такова их природа. Они станут защищать то, что принадлежит им. И даже если ты ненавидишь своего соседа, вы всё равно станете вместе таскать мешки с песком и стремится защитить свой маленький городок от грядущей катастрофы.
Он в это верил.
И не смотря на свою ненависть, Риваль прекрасно понимал, какое решение он примет.
По крайней мере сейчас.
Человек, которого Риваль и Шан знали под именем Альмарк поднялся с кровати в своём особняке.
Стоило ему открыть глаза, как системы умного дома моментально отреагировали на пробуждение хозяина. Панорамные, от пола до потолка, окна спальни моментально стали прозрачными, впуская внутрь комнаты солнечный свет и открывая великолепный вид на лес за окном.
Забавно, но при всей таинственности его личности, утро Альмарка практически ничем не отличалось от утра сотен тысяч и миллионов обычных людей, что просыпались сейчас вместе с ним.
Душ. Небольшая тренировка, чтобы размять тело. Уже приготовленный завтрак ожидал его на столе на кухне. Он никогда не ел в просторной столовой, находящейся в этом доме, предпочитая принимать пищу именно на кухне. За едой последовала чашка крепкого чёрного кофе и планшет с новостями из верденской столицы. Многое из того, что писали журналисты в своих утренних блогах и выпусках он знал уже и так.
Просто порой было крайней любопытно взглянуть на происходящее «с другой стороны».
Но рано или поздно, утру приходит конец. Начинается рабочий день, а учитывая двойную жизнь, сделать предстояло очень многое.
Войдя в собственный кабинет, Альмарк опустился в кресло. Прикосновение к полированной поверхности стола из чёрного стекла, моментально запустило заранее подготовленные программы.
Система, встроенная в этот стол также, была связана с передатчиком СКС, установленным в этом доме, что давало ему возможность получения информации из любого места в режиме реального времени. Не важно, где находились его агенты. Если у них существовал доступ к системам квантовой связи, то их рапорты Альмарк получал практически в ту же секунду, как они были отправлены.
Филиссия и «Сильвана» уже возвращались с базы «Голгофа» назад. Его ручная ведьма доставила на станцию Блаумана и Линфен, забрав взамен столь необходимый груз и сейчас летела сюда, на Галахд. Правда пройдёт по меньшей мере три недели, прежде чем она вернётся в систему.
Досадно. Неудобно. Впрочем, вероятно, с помощью доктора Линфен, Фонд вскоре сможет преодолеть и эту проблему.
Седьмой флот уже выдвинулся на базу ВКФ «Сиракузы» на Тендрисе. Собранные Виктором Райном силы покинули систему Фарон и направлялись к Валетрии. Пройдёт по меньше мере две с половиной недели до того момента, как они доберутся туда для нанесения удара.
Что же, это произойдёт несколько раньше, чем Альмарк полагал. Первоначальный план верденской операции «Катапульта» находился в его руках с того момента, как она родилась в голове Михаила Гаранова. Изначально он предполагал, что Филиссия вернётся раньше, чем Седьмой флот нанесёт свой удар. Впрочем, не так уж это и страшно. В план легко внести дополнительные корректировки.
Дальше.
Штудгард всё ещё находится у Бедергара.
Второй флот Протектората продолжал мероприятия по укреплению системы, но в данный момент она защищалась именно силами Второго флота, находящегося в системе. Рейнский план работал именно так, как и должен был. Их присутствие сковывало силы Террадока и верденского флота у двойных звёзд Лаконии, не давая им покинуть это место. Любой компетентный офицер должен понимать, что если они попытаются это сделать, то Штудгард может и не упустить возможности. Особенно с учётом того, что Филипп продолжал прощупывать и Лаконию и Звезду Дария своими разведывательными отрядами, дабы держать верденцев в постоянном напряжении.
Здесь пока всё развивается в соответствие с планами самого Альмарка. И, судя по всему, будет идти так и дальше. Только если не случится что-то экстраординарное. Никогда нельзя забывать о форс-мажорах.
Дальше.
Первый и Третий флоты Протектората под командованием Вирены Анны Бейншталь и Августа Винсента-Рау.
Эти двое так же уже выступили со своих баз. Риваль постарался вспомнить, когда такое количество военных кораблей Рейна в последний раз покидало свои порты и не смог. Да. Впечатляющая сила, которая вскоре обрушится на свои цели.
Иоахим был прав. Для верди это станет настоящим шоком. Альмарк даже улыбнулся, представив себе их лица в этот момент. Впрочем, полюбоваться на них у него ещё будет возможность в будущем. В конце-концов они давно готовились к этому шагу Адлера.
Кто бы мог подумать, что имперские амбиции из тлеющих углей превратились в яркое и очень горячее пламя.
Пролистывая файл за файлом, Альмарк незаметно для себя погрузился в мысли о прошлом. Сколько всего было сделано… и сколько ещё предстоит. Работа, которой не видно ни конца ни края. А ведь всё только начинается. И чем дальше, тем активнее они будут проявлять себя. Это неизбежно. К сожалению. Но ничего не поделаешь. За всё придётся платить.
Главное, чтобы в ближайшее время всё закончилось именно так, как запланировано. Остальное они смогут и переиграть при необходимости. Но Валетрия…
Это будет поворотный момент.
Альмарк посмотрел на единственный предмет декора, имеющийся в кабинете. Простая серебряная рамка, в которой находилась самая обычная фотография. Плоская и старомодная, она стояла на столе с изображённой на ней тёмноволосой женщиной.
Это место дорого ему стоило. Больше, чем кто-то мог бы подумать.