Страница 47 из 271
Глава 15
На то, чтобы обдумать услышанное, Ривалю потребовалось всего несколько секунд.
А следом за этим пришла злость.
— Знаете, что я думаю? — медленно, будто чеканя каждое слово, произнёс он. — Вы получили то, что заслуживаете. Вы… Весь ваш проклятый Фонд. Вы сидите здесь, в этой станции, как в грёбанной башне из слоновой кости! Действуете из тени, прикрываясь словами о грядущей угрозе, но ничего не делаете для того, чтобы хоть как-то подготовиться. Вы же могли рассказать людям. Использовать всё это время для того…
— Для чего? — с ироничной ухмылкой поинтересовался Лаплас. — Для всеобщего объединения? Или, что? Считаете, будто человечество непременно забудет все старые обиды и неожиданно объединится? Этого не будет. Это даже не в человеческой природе. Оставьте наивные мечтания. Люди — существа конфликтные. Вы это доказывали на всём протяжении своей истории.
— Вы не можете этого знать!
— Мы не просто знаем, что этого не будет, мистер Блауман, — вкрадчиво сказала голограмма. — Мы в этом уверены. Поймите одну простую вещь. Человечество разобщено. В этом его главная слабость. И в этом же его главная сила. Люди конфликтны. Они всегда найдут причину для противостояния. И эти конфликты сделают его сильнее.
— Звучит, как чушь, — со злостью бросил Риваль.
— Как и научные объяснения госпожи Линфен для вас, — парировала голограмма. — То, что вы этого не понимаете, не делает это не верным. Да, в сложившейся ситуации есть и доля нашей вины. Глупо это отрицать. Но не потому, что порой мы действуем излишне жёстко или же скрываем что-то. Нет. Наша вина только в том, что мы действовали слишком медленно. Слишком поздно поняли, к чему приведут использование технологий Эллинов.
— Это использование двигателей Кобояши-Черенкова привело к гибели Эллинов, — добавила Рита. — Всплески частиц от их работы выдавали их. Именно поэтому они не способны были спрятаться от своих противников.
— Альмарк говорил об этом, — вспомнила Шан.
Лаплас благодарно кивнул.
— Верно. Мы повторили ту же самую ошибку, что погубила Эллинов. Мы использовали эти технологии без опаски. Даже не задумывались о том, что делаем. В этом нет ничего удивительного. Человечество нуждалось в них для развития своей экспансии в космос. Нуждалось, как воздух, иначе человеческая история закончилась бы в раздираемой конфликтами Солнечной системе. Вспомните войну Марса и Земли. Расселение было единственным способом направить энергию людей в созидательное русло. В то время никто из нас и не подозревал о том, какую угрозу это несёт для нашего вида. И истребивший Эллинов враг уже прекрасно знает, что мы существуем. Он знает, где мы находимся. И он уже направляется сюда, чтобы закончить то, что сделал с ними почти сорок тысяч лет назад. Вы видели, что случилось с Шестой дальней, мистер Блауман. Это был всего лишь один корабль. И он без усилий уничтожил охранявшую экспедицию эскадру. Сделал это играючи. Без милосердия и сострадания. То, что произошло с ними — отражение грядущего для всех людей. Истребление.
— И, что? В чём ваш план? — потребовал ответа Риваль.
— Один из планов, мистер Блауман, — Лаплас назидательно подняла указательный палец. — Сделать человечество сильнее. Вы же видели верфи вокруг станции. Мы строим флот. Мы разрабатываем новые технологии. Создаём оружие. Ищем пути к спасению, чтобы потом ими воспользоваться. Есть и другие планы, но в данный момент все наши усилия брошены на то, чтобы максимально усилить человечество.
Риваль почувствовал, как у него нервно дернулся глаз.
— Война? Вы думаете, что мы будем способны воевать с ними? Чёрт, да вы же только что сами сказали, что эти ребята превосходили нас технологически, но так и не смогли победить. Какой у нас есть вообще шанс в столкновении с таким противником!
— Никогда не стоит отказываться от борьбы, даже если она выглядит безумием. И не стоит марать нас чёрно-белой краской.
В голосе голограммы впервые промелькнуло что-то похожее на негодование или даже возмущение.
— Поверьте, мы прекрасно понимаем, что наши методы могут считаться жестокими и аморальными. Вы можете это принять или можете нас ненавидеть, — бесстрастно произнесло голографическое изображение Лапласа. — Это ничего не изменит. Мы, как делали то, что считали правильным, так и продолжим. Если потребуется убивать для того, чтобы наше начинание закончилось успехом, то значит люди будут умирать. Это не так уж сильно отличается от того, чем занимались вы и ваши люди в РУФ, мистер Блауман. Разве ваши агенты не устраняли неугодных?
— Это…
— Что? — перебила его голограмма. — Было вызвано необходимостью? Удобная отговорка. Вы шпионили. Крали информацию. Шантажировали других, чтобы её получить. Даже убивали, когда это соответствовало интересам вашей организации и государства. Скажите, мистер Блауман, вы знаете, сколько людей гибнет в мире каждый день?
— Нет, но…
— Их сотни тысяч. Миллионы. Всего за день умерло больше людей, чем погибло за всё время вашей войны с Рейнским протекторатом. Старость. Несчастные случаи. Убийство. Наркотики. Суицид. Голод. Болезни. Тысячи причин, что отнимают чужие жизни в чудовищных количествах. Мы, лишь одна из многих и даже не самая опасная. Нам не нужно ваше прощение. Лишь осознание факта, что мы не остановимся. Фонд Лапласа будет делать всё от него зависящее, чтобы выполнить свою миссию. Мы пойдём по трупам и перешагнем кровавые реки, если потребуется, но сделаем то, что должно. С вами или без вас. Такова реальность. И всё, что вы можете сделать — это принять её.
Блауман стоял, глядя на спокойное и бесстрастное голографическое изображение человека, что был уже давно мёртв.
Сказанные им слова безумным вихрем крутились в голове, окончательно выбивая его из равновесия. Это походило на встречу человека с разбушевавшейся стихией. Всё равно, что смотреть на цунами, волнами накатывающее на прибрежный городок. Ты прекрасно понимаешь, что сделать ничего не в состоянии. Тебе просто нечем остановить этот безумный вал, грозящий снести всё, что находится перед тобой и разрушить это без остатка. Патовая ситуация, в которой ты остаешься безучастным наблюдателем, не способным хоть как-то повлиять на происходящее.