Страница 261 из 271
Шевельнув рукой, он создал перед Ривалем голографический дисплей, на котором почти сразу же включилась видео запись. Блауман моментально узнал внутренний салон флаера, себя, Шан и Риту. Они трое переговаривались друг с другом и по ходу разговора и вопросам Риваль понял, что эта запись как раз относилась к тому дню, когда Фарлоу показала им Врата.
— Скажите мне, Риваль, — спросила голограмма. — Насколько трудно для вас играть дурачка?
— Простите?
— О, не стоит извинений. Я даже несколько удивлён, как быстро вы сориентировались в ситуации. Выманивать глупыми и простыми на первый взгляд вопросами информацию из Риты Фарлоу, в то же самое время провоцируя естественную агрессивность доктора Шан на то, чтобы она сама того не понимая вытаскивала из неё ещё больше деталей. Хороший психологический трюк, показать своё незнание в очевидных вещах и позволить столь открытому человеку самому вываливать на вас те вещи, о которых вы её даже не спрашивали.
Риваль ничего не ответил, предпочтя вместо этого наблюдать за обстановкой за стеклом летящего флаера. Пока они разговаривали аэрокар уже вышел за пределы «Догмы» и сейчас летел по одному из бесчисленных технических тоннелей, проходящих сквозь станцию.
— Как я уже сказал, вы умны, Риваль, — между тем продолжила говорить проекция. — Не имея на своих руках практически ничего, вы смогли зайти довольно далеко. Достаточно для того, чтобы я принял решение раскрыть вам истинное положение вещей вместо того, чтобы устранить. Но, ничего не даётся бесплатно. Точно так же, как и ваша жизнь.
— О, наконец мы вернулись к шантажу, — с сарказмом в голосе сказал Риваль, отворачиваясь однообразной картинки проносящихся за стеклом секций тоннеля.
Голограмма пропустила колкость мимо ушей.
— Называйте это, как хотите. Семантика не имеет значения. Истина такова, что я могу убить вас в любой момент времени. Абсолютно. Хоть сейчас, направив этот аэрокар в стену тоннеля. Это не угроза. Просто констатация факта.
— И в качестве платы за свою жизнь, вы хотите, чтобы я выполнил для вас какую-то работу? — усмехнулся Риваль. — Слишком самонадеянно. Я не забыл о том, кто ответственен за смерть адмирала Остерленда. Это вы, зазнавшиеся ублюдки, убили его. Вы ответственны за сотни и тысячи смертей. Это вы развязали войну, в которой погибло огромное количество людей…
— Да, да и ещё раз да. Прошу, не нужно говорить мне то, что я и так знаю.
— И вы думаете, что я буду работать на вас просто потому, что вы мне угрожаете? — Риваль откинулся на спинку кресла и скрестив руки посмотрел на голограмму. — Вы ошибаетесь, если считаете, что я стану вашей послушной собачкой только из-за страха смерти…
Проекция покачала головой.
— Своей? Нет, не станете. Но!
Картинка на экране поменялась. Одна за другой, на ней стали появляться фотографии знакомых людей. Барт Симмонс. Весь состав группы «Чарли». Роберт Эйхарт. Шан Линфен. Соседи Риваля, живущие рядом с его квартирой… десятки фотографий.
— Готовы ли вы поставить их жизни против своей принципиальности, Риваль? Готовы ли вы уйти в сторону и сидеть без дела, зная о том будущем, которое всем нам угрожает? — спросил сидящий напротив него улыбающийся мужчина. — Мы оба знаем, что ваш ответ будет «нет». Легко строить из себя храбреца, когда за все последствия направлены на вас лично. Другое дело, когда опасность будет угрожать другим. Из-за вас. Так что, вы готовы выслушать то, чего я от вас хочу?
Скрипнув зубами от злости Риваль кивнул.
— Прекрасно. Вы получите в своё распоряжение команду и корабль с передатчиком СКС. Вам будет предоставлена вся имеющаяся у нас информация и ресурсы.
— Для чего?
— Вы знаете, почему в мире так и не был создан «настоящий» искусственный разум, Риваль?
Блауман кивнул, хотя и был на мгновение сбит с толку резкой сменой темы разговора.
На самом деле, программы ИИ были обыденны и распространены по миру, принимая постоянную деятельность в повседневной жизни людей. Управляли системами умного дома, контролировали производства, использовались на военных и торговых кораблях. Даже следили за состоянием «умной одежды». Они буквально были повсюду.
Вот только назвать их полноценными было нельзя.
Все они представляли из себя чрезвычайно продвинутые вопросно-ответные системы, построенные на технологии самообучающийся нейронных сетей. Так называемые «глупые ИИ». Да, они могли отвечать, если к ним обратится. Могли поддерживать диалог. Но всегда существовали определённые рамки. Пределы их обучения, после которых развитие замедлялось. Накапливались ошибки. Одни и те же вопросы могли рассматриваться миллионы раз в секунду при бесчисленном количестве переменных и каждый раз превращаться в совершенно разные ответы. Перешагнувший через предельный порог обучаемости искусственный интеллект буквально задумывал себя до смерти.
Как бы люди того не хотели, но эти программы так и не стали воплощение того представления о настоящем, живом искусственном разуме, к которому так стремились их создатели. Превращение «глупого ИИ» в сознающие себя живое цифровое существо так и не случилось.
— Эффект «Цифровой деградации».
— Абсолютно, верно. К сожалению, много из тех сотрудников и оперативников Фонда, кто прошли через оцифровки собственного разума, так же страдают от этого недуга. Есть пара исключений, но, к сожалению, они редки, и мы пока не знаем с чем именно связана эта их особенность. Но сейчас не об этом. Вы знаете, что случилось с матерью Альмарка?
Риваль кивнул.
— Да, вы говорили, что её убили. А вас предали.
— Верно. Эолия Лаплас понимал, что не является бессмертным. Даже со всеми достижениями медицины и теми технологиями, что имелись у него в распоряжении после нахождения корабля Эллинов, он не смог вырваться за пределы возможностей собственного тела и биологии. Именно поэтому он решил создать того, кто будет наблюдать и управлять ходом разработанного плана.
— Вас?
Голограмма покачала головой.