НеТемный

— Ты же бард… — прошептал я, убирая топор, — Услышишь ли топот войска?

— Обижаешь, громада. Да настоящий бард, сердце которого живёт музыкой, а душа радуется вместе с Маюном, услышит Рог Войны за несколько дней до… а-а-а!

Он зашипел, когда я сграбастал его за ворот, а потом загнул к земле, припечатав ухом. Уголок лезвия топора упёрся ему в щёку.

— Дрищавый твой свет, слушай землю! — раздражённо сказал я, — А то скажу чародейке подержать копьё.

Услышав это, Креона ахнула, и тут же оказалась сразу в десяти шагах. При этом не вставая, так и оставшись сидеть на пятой точке. И как это она так смогла, на чём подпрыгнула⁈

Всю её вселенскую печаль словно ветром сдуло, остались только круглые глаза. Она даже руки за спину спрятала, поглядывая на копьё рядом с нами.

— Ты же, ослиный ты… — процедил было бард, давя ухом землю, но вдруг удивлённо отклячил губу, — И вправду… Лошади! Много лошадей.

— С какой стороны⁈ — прорычал я.

— Оттуда. Они… ух… далеко ещё, — крякнул Виол, показывая пальцем.

Я поднял глаза на солнце, навскидку определяя стороны света.

Работорговцы зашли в Троецарию на севере, повернули на юг. Тракт идёт вдоль гор, разделяющих две страны, но, по-моему, проход только на севере. Значит, и лучевийский отряд может двигаться в погоню только с севера.

Но бард показывал не на север.

— Почему с юга? Это патруль? — спросил я.

Бард кряхтел подо мной, не расслышав вопрос, но подала голос колдунья:

— На юге в горах тоже есть выход в Лучевию. Их король мог послать отряд наперехват, если ему известно, как они будут двигаться.

Я сразу же отпустил его и развернул карту. И вправду, в горах между Лучевией и Троецарией на юге тоже был проход.

Виол поднялся, недовольно потирая щёку. Он смерил меня презрительным взглядом:

— Если ты думаешь, свинячий ты визг, что я…

Вместо ответа я сунул ему топор в руки. Лиственник ведь не должен носить оружие.

— Твой час пришёл, воин. Защищай чародейку, мне же надо продолжать мой светлый путь.

Растерянный, бард так и застыл с открытым ртом, а потом просто отбросил топор на траву.

— Если желаешь, чародейка, можешь идти со мной, — сказал я, — За твоё служение я помогу тебе, и твоя подруга будет отмщена. Уверяю тебя, что этот Чумной будет умирать медленно, глядя, как ты пожираешь его сердце. А когда ты насладишься этим, сама вырежешь ему глаза и…

Я недоговорил, потому что Креона, которая сначала слушала меня с интересом, вскочила и побежала за телегу. Кажется, её желудок до сих пор был несогласен с моими методами.

Виол проводил её взглядом, потом растерянно посмотрел на меня. Он явно что-то хотел сказать про своего Маюна, но только стоял, открывая и закрывая рот.

— Ну, и что я не так сказал? — недовольно проворчал я, хотя сам уже знал ответ.

Пришлось мысленно себя поругать. В моей голове это предложение звучало вполне неплохо, но стоило его озвучить Креоне…

Виол тряхнул головой, будто смахивая наваждение. Потом спросил, как ни в чём не бывало:

— Так зачем нам бежать? — буркнул он, — Люди короля Тянь Куо увидят, что мы такие же пленники, как и принцесса. Они опросят нас, обыщут поле, найдут принцессу, и уберутся из Троецарии.

С одной стороны, его мысли сходились с моими. Поэтому я и раздумывал, корчить мне сейчас из себя праведного лиственника, или быстро хватать всё, что плохо лежит, и бежать отсюда что есть сил.

Мой рассудительный разум был за первый вариант. Моя же варварская задница так и чесалась от предчувствия большой беды.

— А свидетели нужны этому Тянь Куо? — спросил я, поднимая письмо с иероглифами, которое бард выронил, — Лучевия дружит с Троецарией?

— И торгует, и даже думает создать военный союз, — буркнул Виол, сам постепенно догадываясь, что может произойти. При этом он как-то неуверенно покосился на царский указ, понимая, что это не тот документ, который должен попасть в руки лучевийскому отряду.

— Так представь, глупец, если никому не надо знать, что здесь случилось, В лучшем случае нас схватят, а в худшем… смердящий свет!!! — я рванулся в сторону.

Моих пальцев коснулся свистящий ветерок, и сзади послышался громкий стук об телегу. Мы уставились на стрелу, торчащую в доске и пригвоздившую к ней письмо…