НеТемный

Что он, что эта гордая северянка… Оба не знали азов тёмной магии, иначе не задавали бы глупых вопросов.

Во-первых, от царапины, да ещё и полученной днём, ничего не будет. У меня на лбу уже и ночная ссадина зажила, только волдырь остался.

Упырь — это ж примитивная нежить-однодневка. Магическая природа сама о себе заботится, и поэтому такие существа живут недолго. Вот если тёмный маг умудрится продержать такого упыря в темноте несколько дней, прикармливая жертвами, тогда да, тварь заметно прибавит в силе. Только убьёт самого мага первым же делом, потому что никакая «брошь хозяина» монстра не удержит.

Дел усиленный упырь натворит, это да, но к концу дня всё равно погибнет. Странно, что они тут ничего об этом не знают.

Ну, и во-вторых… Да, дрищавый свет, такое стыдно не знать! Упырь — наполовину искусственное существо. Тёмный маг сам придумывает формулу яда, и если она сложная, то противоядие может знать только он. Даже магическими травами можно лишь отсрочить превращение.

— А кто такая эта твоя Сияна? — вдруг спросил я.

— Да ты… — Виол поперхнулся, до того я его удивил, — Это ж… ох, Маюнову лютню мне в задни…

Нашу содержательную беседу прервал далёкий вскрик колдуньи:

— А-а-а!!!

— Что за⁈ — Виол подскочил, настороженно всматриваясь в заросли.

Помимо женского визга моего слуха коснулось и полудохлое ворчание упыря. Значит, какая-то обессиленная тварь наверняка ещё не сдохла в тени густой травы, и колдунья сдуру на неё наступила.

Да ну тупицы вы светлые! Вот теперь точно, если не найти противоядие, эта идиотка отбросит свои северные копытца.

— Эти твари ещё здесь, да? — бард отскочил в сторону за дубиной, принял воинственную позу и закружился, всматриваясь в заросли, — Креона, беги сюда!

Я молча сидел, потирая зудящие следы от браслетов и кандалов. Следовало подумать, что делать дальше.

Эх, колдунья хороша, не то слово. Я надеялся на её магический дар, а вот с её упрямством сражаться у меня планов не было. Теперь, наверное, легче оставить её помирать, чем искать способы исцелить…

— Не сиди, громада! — Виол подскочил, схватив меня за плечо, и тут же завыл, когда я заломил ему руку, прижав к земле.

— Никогда, грязь, не смей меня трогать, — прошипел я, а потом отдёрнул руку. Да чтоб тебя, Всеволод, надо менять привычки, ты уже не Тёмный Жрец.

Если тебе нужны спутники, надо работать над своим поведением. Это не скопище властолюбцев, которые все как один бегут во Тьму за силой, и не лизоблюды, которые копошатся у ног властителей в ожидании объедков.

К этим двоим нужен другой подход. Едва я об этом подумал, как у меня появились первые дельные мысли.

— Ты ж… ослиный крик… Маюновы слёзы тебе… в почки… — бард кое-как поднялся, проверяя, на месте ли рука.

— Из… изви… — просипел я, с трудом поворачивая языком. А, не получается, расщелину мне в душу!

— Извилин тебе не хватает, — закончил я, — Рефлексы у меня такие. Приём «святая ветвь», не слышал?

— Чего? — у того отвалилась челюсть, — Вас что, в Храме Древа этому учат⁈

— Да, — я серьёзно кивнул, — Секретную армию праведников набираем. Скоро пойдём вас, грешников, учить настоящей вере.

Бард судорожно сглотнул, а я криво улыбнулся:

— Шутка!

Тут же улыбка исчезла с моего лица, и я кивнул, направившись в заросли:

— Следуй за мной, грязь… Да чтоб тебя, смердящий свет! Человек…

— Я Виол.

— Да, да, один из двоих.