Сводные

— Баба Катя волнуется, что ты из комнаты носа по собственной воле не высовываешь, — честно начал разговор Сережа, заставляя Юльку с недовольным вздохом отложить в сторону книгу и посмотреть прямо на него.

Он немного вздрогнул под её взглядом. Не потому, что боялся её насупленного вида, совсем нет. Но его пугало выражение её глаз. Метеля привык видеть в зеленых глазах смешинки, лукавство. Даже грусть в них ему была знакома. Но этот пустой равнодушный взгляд пугал его сильнее всех драк, в которых за последний год ему довелось побывать.

— По-твоему я должна нннаступить себе на горло и пойти с тобой, — вежливо поинтересовалась Юля, немного заикаясь.

Как и всегда, услышав заикание в своих словах, она недовольно нахмурилась, словно попыталась проанализировать, почему это случилось сейчас. Обычно заикалась она, когда сильно волновалась. В разговоре с Сережкой такое редко случалось. Должно быть, его замечание задело её сильнее, чем она показывала.

— Да брось ты, Кроха, — попытался отвлечь её Сережа. — Мы просто на лодке покатаемся. Или ты боишься?

— Я же просила не называть меня так, — сильнее нахмурилась девчонка, глядя на него.

Сережа следил за её реакцией, но уже знал, что в этом раунде выйдет победителем. Это единственная хитрость ещё с ней срабатывала — она никому не позволяла считать себя боягузкой.

— Выйди, я переоденусь в купальник, — махнула она рукой, указывая Сережке на лестницу.

Настала его очередь насупиться.

— Ни о каком купальнике и речи не идет, Юля, — строго проворил он. — Только выздоровела от простуды. Будешь купаться только тогда, когда на градуснике будет плюс сорок.

Девочка недовольно поджала губы, глядя на него так, что казалось вот-вот и из глаз полетят искры.

— Ты меня поняла? — не сдавался Сережа, бесстрашно глядя ей прямо в глаза. — Мы не для того спины все лето на огороде горбатили, чтобы на антибиотики твои все просадить.

Вся злость ушла с изумрудного взгляда так же быстро, как там и образовалась. Он знал, что давит на её больную мозоль, но иначе девчонку было не остановить. Сережа и сам не понимал, как Юля пришла к выводу, что она недостаточно помогает им с бабой Катей. Просто в один из вечеров, после долгих уговоров, она все же призналась Сереже, что думает так. И это несмотря на то, что она полностью возложила на себя уборку в доме и готовку, когда они целыми днями проводили на огороде.

— Хорошо, никаких купаний, — согласилась Юля.

— Спасибо, — поблагодарил Сережа, зная, как Юля любила плескаться в речке.

— Ты здесь старший, — с грустной улыбкой ответила она.

Сережа никому бы не признался, но ему нравилось, когда она так говорила. Он упивался чувством, что есть кто-то в этом мире, кто целиком и полностью зависит от него. Иногда он думал, что заботился о ней только в память о лучшем друге и своих родителях, но потом со скрипом признавался себе, что не только в этом дело. Он бы не смог оставить её, ведь Юлька была маленькой и наивной девочкой. Настоящей Крохой. Она была ему как младшая сестра.

Когда, пройдя через густой лесок, ребята спустились на речку, их уже ждали друзья Сережи. Мишка Пружинников был высоким и коренастым. Он был старше ребят, но учился с ними в одном классе, поскольку пошел в школу позже. Миха был молчаливым, но всегда бесстрашно лез во все передряги, каких было немало после начала их дружбы с Метелей. Дениска Доронин был другим. Он хорошо учился и всегда думал прежде чем что-то сказать. Он знал так много, что его можно было назвать ботаном, но из-за его чувства юмора ни у кого язык не поворачивался назвать пацана скучным.

— Эй, Метеля, мы ж договаривались на половину пятого, чего опаздываешь? — недовольно прокричал Миха, которого парни называли Пружинка, заметив Сережу среди деревьев.

— Так, дела были, — отозвался он, зная, что парням не очень понравится, что он притащил с собой Юльку. — А где Дрончик?

— Да тут я, — прокричал Денис, высунув голову из-за лодки. — Узлы проверяю. Не хочу, как в прошлый раз, всё дно на пузе проелозить в поиске якорька.

Сережка усмехнулся, вспоминая их последнюю рыбалку.

— О, ты только посмотри какие люди нам решили компанию составить, — с улыбкой проговорил Денис, заметив Юльку за спиной Сережи.

Девочка смутилась и прикусила губу. Она всегда странно вела себя в компании Дениса: краснела, смущалась, слова забывала. В общем становилась совершенно другим человеком, что жутко Сережу раздражало.

— Брось свои лобзанья, — пригрозил Метеля, глядя в глаза Дрону. — Она с нами поплывет.

— Баба на корабле — к беде, — недовольно пробурчал Пружина, проходя мимо Юльки и даже не взглянув на неё.

Девчонка насупилась. Сережа уже хотел заступиться за неё, но она его опередила:

— Так это говорится о корабле, а не о вашем хилом плоту.

Сережа с Денчиком хмыкнули, когда настала очередь Михи хмуриться от злости. Метеле нравилось наблюдать за перепалками этих двоих. С ним Юлька словно снова становилась собой, а не той молчаливой и бледной копией, которую он ежедневно наблюдал дома.

— Если её высочеству не угодно мараться о наш "хилый плот", так может изволите покараулить на берегу? — не остался в накладе Пружина.

— Её высочество сегодня в альтруистическом настроении и готова к общению с пролетариатом, — кинула ответку Кроха, сбрасывая свои заношенные сандали.

Не сумев сдержаться, Сережа загоготал в голос. В такие моменты он очень гордился Юлькой.

— Когда-нибудь я женюсь на тебе, принцесса, — толи в шутку, толи серьезно пообещал Денис, глядя с восхищенной улыбкой на девочку, что залилась краской и потупила глаза в песок.

У Сережки аж смех в горле застрял, когда он перевел ошарашенный взгляд на своего друга не в силах поверить в то, что ему не послышалось. Но нет, не показалось. Денис продолжал пялиться на его Юльку с этой дурацкой ухмылкой на губах. У Сережки даже руки в кулаки сжались, когда он подумал, что друг собирается отнять у него Юлю. Она была его. Единственным родным человеком, что у него остался и он никогда бы не позволил Дрону забрать её.

— Ладно, грузимся, — махнул рукой Миха, толкая лодку в воду.

— Погоди, — попросил Сережа, удерживая лодку на берегу. — Кроха, лезь внутрь.

Юля не стала спорить и послушно залезла в лодку, чтобы не намочить ноги, хотя и считала, что Сережа переигрывает с опекой. Вода же была не такой уж и холодной, наверное. Только первое сентября, не могла же она успеть сильно остыть.

После того, как девочка оказалась в лодке, парни быстро спустили её на воду и залезли внутрь. Долго бороться за весла не пришлось, Миха схватил одно на правах хозяина, а Серега выиграл второе у Дениса в "камень, ножницы, бумага". Но Дрончик не сильно расстроился, он предпочитал умственный труд физическому и теперь фривольно расположился в задней части лодки, продолжая смущать Юльку своими улыбками. Это продолжалось все лето, и Сережа молчал, стараясь не обращать внимания на выходки друга, считая их глупыми шутками, но сейчас понял, что пора вмешаться. Юлька же была еще совсем ребенком, нечего её изводить.

Когда они заплыли на середину речки, ребята сложили весла и Миха скинул якорь. Сережа не шутил, когда говорил, что вода уже стала холодной, но у них была важная миссия — на прошлой неделе Васька Крапивин сказал, что, ныряя, увидел на дне затонувший военный снаряд и теперь ребята не могли думать ни о чем другом, кроме идеи найти его. Сегодня они подробно выяснили у Витьки, где он его видел и решили во что бы то ни стало его обнаружить.

Скинув с себя футболку, он бросил её на лавку и махнул, чтобы Юлька перебралась на неё. Лавка была в центре лодки, что было самым безопасным местом здесь. Ему не хотелось, чтобы девчонка случайно упала в воду, когда лодка качнется от их прыжков.

Юлька смотрела как весело перекрикиваются парни, раз за разом выныривая и снова уплывая к самому дну. Она не знала, что они ищут, хотя и не спрашивала толком. Ей было все равно, всяко лучше, чем сидеть в своей комнате, тишина которой изо дня в день давила лишь сильнее. Это она для Сережи и бабы Кати делала вид, что её все устраивает, чтобы они не волновались. На самом же деле эта отчужденность убивала её. Не из тех она была людей, кто любил одиночество. В её семье покой только снился. В детстве её любимой игрой были прятки, поскольку только так могла официально уединиться, спрятаться в шкафу или под лестницей ото всех, ведь Матвейка и мама никогда не оставляли её одну. Постоянно были какие-то тренировки, репетиторы, бассейн. Теперь же у неё было все время мира, а девочка не знала, что с ним делать.