Охраненок

Между тем Травослав продолжал:

— Если бы просто изнутри лезли, было б на кротовую нору похоже, а тут вон земля наполовину вокруг разбросана, будто собаки рыли. Копали точно не лопатами.

— Так а кто рыл-то? — не понял Добромир.

Громобой уставился на Травослава с тем же, хоть и немым, вопросом. Тот пожал плечами:

— Я-то почем знаю? Может, одни откопали других, а первых выкопал тот, кто все это и начал. Одно могу сказать, оно и к лучшему, что не сами выбрались, значит, силенки у них и в самом деле не настолько велики, а это нам на руку.

Покинув развороченное кладбище, все трое углубились в лес. Тут уже не разговаривали, шли молча, осторожно, то и дело опасливо озираясь по сторонам и прислушиваясь, не шуршит ли кто в кустах. Громобой пошел впереди, внимательно ощупывая взглядом тропу и окрестности, похоже, и в самом деле знал толк в следах.

Как и в прошлый раз, когда Добромир оказался здесь впервые, лес встретил абсолютной тишиной, гнетущей и тревожной. Пожалуй, лишь одни комары да прочая насекомая мелочь подавали признаки жизни, а вот птицы и звери то ли попрятались, то ли вообще покинули здешние края.

Добромиру показалось, что до заветной полянки с каменной постройкой они добирались долго — гораздо дольше, чем ему запомнилось с прошлого раза. В тот раз он хоть и был верхом, но ехал-то не галопом. А может, просто так казалось в обстановке напряженности, нервозности и ожидании внезапного появления неприятностей.

Но вот, наконец, появилась поляна, в сумеречном свете вечера взглядам предстало широкое приземистое строение, круглое, как основание крепостной башни, сложенное из валунов и покрытое черепицей. Из центра крыши в тускнеющее небо поднимался длинный медный штырь.

Вопреки опасениям, трое путников не встретили никого и ничего, что внушало бы угрозу. Да и ничего другого тоже. Вообще.

— Ты точно видел трупня? — на всякий случай уточнил Травослав, с подозрением глядя на Добромира.

В том, что трупни вообще существуют, он уже не сомневался, но не хотелось тратить время на поиски оживших мертвецов и их жертв там, где их нет.

— Ну я же не пьяный был! — возмутился Добромир.

— Следы есть, — заметил Громобой в его защиту. — Много следов. Точно трупни натоптали.

Ни Травослав, ни Добромир не стали уточнять, по каким таким признакам следопыт пришел к выводу, что натоптали именно трупни, предпочли поверить на слово.

— Ну вот! — воскликнул Добромир, ободренный таким доказательством своей правоты. — В конце концов, ты же хотел увидеть лабораторию. Вот она. Наверное.

Последнее слово Добромир добавил на всякий случай — ведь нет никакой уверенности, что это то самое сооружение с чудным чужеземным названием, что и служило, предположительно, источником ненормальной активности усопших. Мало ли чего тут в лесу могли понастроить много лет назад.

Все трое осмотрели здание. Похоже, построили его и в самом деле очень давно, и так же давно забросили: каменные стены позеленели от мха, пробившегося сквозь щели кладки, ряды черепицы на крыше сбились, сама же крыша кое-где зияла провалами. В отличие от постройки медный штырь на крыше казался новым, будто его установили совсем недавно.

— Тут дверь есть, — сообщил Добромир спутникам, первым обнаружив вход.

Он толкнул плечом массивную дубовую створку, почти нетронутую временем, и обескуражено сказал подошедшим товарищам:

— Кажись, заперто. Может, внутри кто есть.

— Дай я, — предложил Громобой. — Отодвинься.

Добромир едва успел отступить в сторону, верзила тут же бросился на дверь всей массой. Успех был тот же. Поморщившись, Громобой чертыхнулся и потер ушибленное плечо.

— Ну-ка, отойдите оба, — потребовал Травослав.

Он ухватился за позеленевшее медное кольцо на двери, потянул на себя. Створка тяжело, со скрипом, но поддалась. Отворив дверь, Травослав окинул товарищей взглядом и насмешливо спросил:

— Сказать, кто вы?

— Ой, да ладно, — отмахнулся Добромир, безуспешно пытаясь скрыть смущение.

Надо же было так опростоволоситься на ровном месте. Хорошо, что Алины здесь нет — и повеселилась бы, и поиздевалась всласть.

Громобой просто хмыкнул и пожал плечами.

— Ну, пошли, что ли? — предложил Добромир, заглянув в темноту за дверью.

— А если там трупни? — опасливо предположил Травослав.

— Ты же сам хотел поймать парочку, — напомнил Добромир.

Ему и самому не очень-то улыбалось наткнуться в темноте дома на оживших мертвецов, но будущему охранителю не пристало проявлять страх, хотелось казаться в глазах окружающих решительным и храбрым, даже если этих окружающих всего двое.

— Да чего уж тут, — бесшабашно произнес Громобой.

Он запалил факел и первым шагнул внутрь. Вот уж кому не было нужды переживать, что его заподозрят в слабости духа, но вряд ли это объяснялось переизбытком смелости.

Добромир и Травослав переглянулись и последовали за товарищем.

Вряд ли в голове Громобоя теснились умные мысли, а вот его спутники ожидали увидеть внутри абсолютное запустение: что-то вроде свисающих клочьев паутины, толстенного ковра пыли на полу, запаха тлена и сырости. Если насчет запахов их предположения были почти верны, то вот во всем остальном внутреннее помещение производило впечатление вполне обжитого, хоть и не совсем приспособленного для обычного быта.

Здесь не было отдельных комнат, только одно единое пространство от стены до стены с большим камином в центре и несколькими массивными столами. Два стола были заставлены непонятными для Добромира и Громобоя стеклянными сосудами и какими-то приспособлениями, в которых Травослав сразу же признал алхимическое оборудование, на остальных громоздились бумажные свитки и лежали раскрытые книги. С полок шкафов, расставленных вдоль стен, отсвечивали стеклянными выпуклостями разнообразные сосуды.

Кто бы здесь ни обосновался, в быту он точно был неприхотлив — ложем служила охапка лапника, покрытая шкурой, кухонной утвари самый минимум, никаких излишеств, какие наполняют обычные жилые дома.

За камином обнаружилось странное приспособление, при виде которого Добромиру сразу вспомнился Алинкин самокат — такая же штуковина с педалями и большим колесом, но тут колесо располагалось сверху и только одно, а сама конструкция, в отличие от изобретения рыжей, точно не была предназначена для езды. С потолка спускался толстый медный провод и соединялся с устройством и громоздким ящиком. Наверное, этот провод был присоединен к основанию медного штыря на крыше.

— Колдовская какая-то штуковина, — заметил Добромир.

— Это наука, друг мой, — многозначительно отозвался Травослав, явно наслаждаясь интеллектуальным превосходством над спутниками. — Ты наукам-то обучался?

— Да учился я, — буркнул Добромир.

Вот что за люди такие — то Алинка усомнилась в его грамотности, теперь еще и этот. Поляны — это, конечно, не Листоград, но школа и там есть, обучался Добромир и письменности, и счету, и еще там что-то умное втолковывали, хоть оно не очень-то и запомнилось.

По требованию Травослава Громобой запалил от факела несколько свечей в подсвечниках, стоявших на столах. Травослав тут же занялся одной из книг.

— И чего там? — поинтересовался Добромир.

— Кажется, мы на верном пути, — произнес Травослав перелистнув страницу.

— Буквицы странные, — заметил Громобой.

— Ну да, манускрипт на чужеземном языке, — кивнул Травослав.

— И ты понимаешь, что тут написано? — удивился Добромир.

— Вообще ни слова, — признался товарищ.

— Тогда откуда знаешь, что это именно то, что надо? — еще больше удивился Добромир.

— Тут картинки есть, — пояснил Травослав. — Много картинок. Так что почти все понятно.

Он взялся за другую книгу и оживился:

— А вот тут уже по-нашему написано. Сейчас поймем, что к чему.

— Ну-ну, — недоверчиво пробормотал Добромир.

— Вы тоже делом займитесь, — посоветовал Травослав. — Может, чего полезного найдете, а то мне одному это все два дня перечитывать.