Изгои 4

— Пешка на e5, — произнесла ИскИн, и её фигура заняла указанно место.

— Ферзь на h5! — в этот раз я самостоятельно передвинул фигуру рукой, и ощущения были… обычные, как будто в руке у меня лежала самая обыкновенная шахматная фигурка из дерева или пластика, гладкая такая, увесистая, приятная на ощупь.

— Конь на с6, — выдала свой ход ИскИн.

— Слон на c4! — ухмыльнулся я.

— Король на f6, — парировала девушка.

— Ферзь на f7! Мат! — осклабился я³.

— Что ж, капитан, — улыбнулась девушка с экрана. — Похоже, вы играете сильнее начального уровня.

— Ну… я бы так не сказал. Просто знаю несколько фокусов, — улыбнулся я.

— Ещё партию, капитан? — предложила, улыбаясь с экрана ИИ. — Я немного повышу уровень.

— Не-е-е… — усмехнулся я. — Сегодня я хочу остаться победителем.

— Как пожелаете, капитан.

— Кстати! А как тебя зовут? А то называть компьютером или ИскИном как-то не очень удобно.

— Мой идентификатор DS1317, капитан. Плюс ещё длинный двадцатишестизначный серийный номер. Как видите, я не самый совершенный ИскИн. Последний устанавливаемый на этот класс кораблей ИскИн носил индекс DS3231. Те ИскИны были более стабильными и точными. Это уже на класс выше, чем я, капитан.

— Да мне как-то нет до этого дела, — отмахнулся я. — Но мне точно не по душе все эти индексы. Давай я тебя буду звать…

И тут я задумался. А как можно назвать ИскИн космического корабля? В голове вертелись какие-то Виолы и Маши — всё не то! А потом я вспомнил разговор с одним вертолётчиком. Мы тогда эвакуировали врачей из госпиталя в Грозном. Среди них была одна молодая девушка, хирург. Хотя, если сказать по правде — я тогда сам был ещё моложе. Так вот… Звали ту докторшу Ритой. Она даже чем-то была похожа на эту девицу с экрана, выражением лица, наверное. Тогда командир экипажа сказал мне, что девушка на борту вертолёта к беде. Особенно, если её зовут Ритой. Ну и видя моё недоумение, просветил, что есть у них в вертолёте такая штука — Речевой Информатор. Который они Ритой и называют. Так вот… этот гадский прибор милым женским голосом сообщает очень страшные вещи, так что недовольство экипажа вполне можно понять. Ну, я покивал вертолётчику… из чисто мужской солидарности. Только одного мы не учли — эта медичка нас тоже слышала. Ей же тоже шлемофон дали — бортмеханник «прогнулся» перед красивой пассажиркой. Так что когда мы, уже достаточно расслабившись, подлетали к аэродрому назначения, в бортовой сети связи раздался женский голос, который грозно рявкнул: «ВНИМАНИЕ! МАЛО ДАВЛЕНИЯ В ГЛАВНОМ РЕДУКТОРЕ!»

Видели бы вы, как заметался экипаж! Командир с бледным, как у покойника, лицом выпученными глазами шарил по приборной панели, отыскивая неисправность. Как потом он сказал — это сообщение было сигналом о том, что жить нам оставалось совсем чуть-чуть. Несущий ротор заклинило бы, и всё! Вертолёт бы не сел даже на авторотации, а просто-напросто камнем рухнул бы вниз. В общем, пока экипаж молился и готовился к смерти, в наушниках раздался смех этой медички. Поддела-таки! Она потом даже извинилась и рассказала, что у неё самой отец вертолётчик, и про вертолётную Риту она прекрасно знает. Имя же её матери подсказал дед-приколист. Он тоже знал об этом устройстве, так как сам служил механиком на аэродроме вертолётного полка, в котором служил её отец, и, коварно воспользовавшись отсутствием папы во время рождения внучки — тот в это время где-то в командировке был, подсказал дочери красивое имя для внучки. В общем, весело в тот раз было всем. Мы-то с бойцами хоть и не знали, в чём прикол, но по нервозности экипажа тоже кое-что поняли и мандражировали вместе со всеми.

— Значит так! Я буду звать тебя Ритой, — выдохнул я. — Очень хорошее имя для ИскИна космического корабля! Подходящее.

— Отлично, капитан, — кивнула мне с экрана рыжая прелесть. — Отныне я Рита.

Мда… а всё же чего-то в ней не хватает… Вот только чего? Ну… тут так сразу и не скажешь… а может…

— Капитан? — девушка над консолью управления вопросительно посмотрела на меня.

Во! Точно! Она какая-то чересчур механическая! Хоть и улыбается, но как-то ненатурально. Да и фон за ней — однотонная серая муть. А ведь адмирал в академии и другие преподаватели были вполне себе «живыми» и даже материальными. Чего только инцидент с мичманом стоил. Да и объёмные они там были, а она всё на плоском экране рисуется. Неужели это оттого, что там, в Академии, были оцифрованные личности реальных людей, а тут изначально искусственный разум? Да не… бред же! А почему бы и не спросить?

— Рита, а ты можешь быть более… э-э-э-э… живой? Да и чего ты всё время с экрана выглядываешь? Насколько я помню, на этом типе корабля голо-проектор может нормальные объёмные объекты во всех отсеках корабля создавать.

Ох уж эта моя привычка, а вернее отсутствие привычки общения с ИскИнами. Я вдруг испугался, что этим вопросом как-то мог обидеть девушку. Но она вовсе и не обиделась, да и поняла всё правильно.

— Я могу задействовать программу поддержки эмоций, а ещё если вы, капитан, разрешите доступ к содержимому вашей нейросети, то я смогу запустить программу самообучения для подстройки под ваш профиль. А сейчас интерфейс настроен в полном соответствии с Уставом ВКС Арийской Империи, но если вы хотите внести исправления…

— Хочу! — поспешно согласился я. — Мне этот Устав ВКС АИ за месяц учёбы надоел хуже горькой редьки!

— Это значит «да», капитан? — потребовала подтверждения девушка.

— Да, это значит «да»! — подтвердил я. — И зови меня по имени или просто Лёха. По крайней мере, пока мы одни.

— Программа пошла, — кивнула Рита.

Сначала ничего вроде бы не происходило, только индикатор сетевой нагрузки моей нейросети пополз вверх, резко дойдя до ста процентов. Сама девушка стала растворяться, пока не исчезла полностью, а потом рядом со мной начала проявляться её объёмная фигурка. Сначала проявилась одежда: белоснежная блузка, чёрные приталенные джинсы с широким ремнём с хромированными заклёпками и огромной металлической пряжкой, тёмные кроссовки на белой платформе. Потом появились руки, сложенные под приличного размера грудью. Довольно длинные ногти аккуратно подпилены и покрыты чёрным блестящим лаком. Последним стало проявляться лицо: аккуратное каре чёрных волос, хитрый с прищуром взгляд чуть раскосых глаз, клыкастая ехидная улыбка…

— Стоп! — выкрикнул я.

Сердце отчего-то сжало так, что я даже застонал сквозь зубы, а перед внутренним взором почему-то возникла не Чика, внешность которой скопировала Рита, а… Вельвет! Поющая Вельвет Ремеди, что песней звала меня к себе! Видение было таким реальным, что я готов был поклясться, что протяни я руку — и я коснусь её!

— Не надо… так, — прохрипел я, падая на колени и опираясь руками на пол. Тоска, она была такая сильная! Хоть ломтиками нарезай.

— Что с тобой, Леша? — Рита вопросительно, до боли знакомым движением, подняла бровь, склоняясь надо мной. — Что случилось?! У тебя пульс скачет как бешеный!

— Не надо копировать мою жену, — пояснил я, вставая с пола, приступ прошёл так же внезапно, как и начался. — Будь собой. Просто… просто более живой и человечной.

— Поняла, программа пошла, — кивнула рыжая симпатяжка, тряхнув появившимися кудряшками, зелёные глаза мимолётно прошлись по моей фигуре, убеждаясь, что я в норме, левая рука упёрлась в бедро. — Прошу прощения, если невольно обидела вас, Алексей.

Теперь Рита сидела чуть сбоку, левее экрана, на голографическом кресле, а в центре перемигивалась звёздами карта с одним отмеченным зелёным кружком объектом.