Изгои 4

Ну что ж, как бы то ни было, но надо бы наводить контакты с этими странными дамочками. А то быть питомцем — это, как говорит одна наша радужная знакомая, совсем не круто. Так что как только нам притащили еду, какое-то непонятное пюре бурого цвета, так я сразу стал рисовать с его помощью доказательство теоремы Пифагора. Классическое такое. Ну вы помните: «Пифагоровы штаны во все стороны равны!»

Однако это произвело совсем не тот эффект, какой я ожидал. Негритянка пришла в полный восторг от моих рисунков, даже погладила меня по голове, но так и не поняла, что я нарисовал. А вот бледная её товарка со строгим видом принялась отчитывать меня, а потом и вовсе вызвала робота-уборщика, и тот стёр мои жалкие потуги объяснить, что мы разумные существа. Мда… трудно нам с ними будет — придётся дрессировать с самых азов. И сколько времени это займёт, даже боюсь предположить.

Однако те в этот день нас больше не беспокоили. Мы с Гани всё же выяснили экспериментальным путём, что выходить за территорию наших апартаментов не стоит — гадский ошейник явно давал это понять ужасной болью. Так что мы сидели и скучали. Некоторое разнообразие в это вносил дроид, что притаскивал еду — всё ту же коричневую бурду из разваренных и давленых зёрен какого-то местного злака. На вкус это было не так уж и плохо — по крайней мере, намного лучше внешнего вида. А воды у нас было хоть залейся — целый фонтан! Там даже купаться можно было бы, если бы вода была чуть потеплее. Впрочем, купаться нас пока не тянуло, это с нами сделали чуть ли не первым делом, когда привезли сюда. Правда, удовольствия это купание не доставило: местные дроиды просто прогнали нас через какой-то помывочный агрегат. Ощущение притом было такое, будто в автоматическую мойку машин попал, в ту, что в папином родном мире были. Мда… родители… как они там без нас? Наверное, уже все слёзы выплакали. И ведь даже непонятно, как дать о себе знать! Да и где мы вообще находимся, самим бы ещё разобраться.

Вельвет Ремеди и Беатрикс Луламун. Трикси

Ура! Наконец-то мы спустя четыре дня пришкандыбали туда, куда направлялись. И иначе я просто не могу назвать это — именно шкандыбали! Все четверо дискордовых суток! Теперь-то я поняла этот глагол в речи Алексея. Хотя для осознания этого мне бы и суток вполне хватило. Я измотана до ужаса! Вельвет, вон, вообще лежит сейчас пластом и только изредка стонет. Бедняжка! Она оказалась очень сильно подвержена морской болезни. Я к этому всё же немного привыкла, а она не смогла. Ну ничего, вот придёт в себя немного, и надо будет нам обсудить, как отсюда сваливать. А свалить отсюда нам надо обязательно, иначе долго мы тут не выдержим. Сами посудите: обращение скотское, вода дрянная, еда паршивая, да и та из-за этих дискордовых скачек надолго внутри не задерживается. Так что, если мы хотим жить, то валить отсюда надо точно! Только что-то не нравятся мне все эти шевеления наших пленителей. Чего это они всех пленников начали наружу выталкивать? С этими гадами я даже боюсь что-то предполагать. Эх, была бы у меня моя магия! Да я бы им сейчас такой цирк с понями и фейерверками устроила, век бы икалось только об одном воспоминании обо мне!

Ну да это так, пустые мысли, которые даже не стоит произносить вслух, всё равно тут их никто не поймёт. Вельвет лежит, забывшись в беспокойном сне, местные пленники по-нашему не понимают (мы проверяли, если что), а наши пленители галдят не переставая, но на каком-то незнакомом мне языке. А всё наше с ними общение происходит палочным методом. Угу, есть у них что-то на вроде палок, которые электричеством шибают, и эти гады не стесняются ими пользоваться. Ну ничего, придёт мой час, и тогда я за всё отыграюсь! А что этот час придёт, я нисколько не сомневаюсь. Лёха нас наверняка уже ищет. Ну, а что вы думаете, если у него пропали две жены, то он будет на месте сидеть? Щаззз! О таком я даже серьёзно задумываться не буду. Другое дело, если он не знает, что мы пропали. Как такое может быть? Да запросто! Что если не только мы пропали, а и он тоже? Тогда, скорее всего, он будет искать дорогу домой. А вот как найдёт, тогда и узнает о нашей пропаже. Вот с этого момента и начнёт искать. И найдёт! Я ж его знаю! И тогда этим гадам, что тыкали в нас электричеством, мало не покажется!

Ай! Мои такие приятные мысли были грубым образом прерваны той самой электропалкой. А ещё этот гад вознамерился ткнуть ею в Вельвет. Ну уж нет! Зря ты ко мне спиной повернулся, урод! Получи! Сдвоенный удар копыт попал именно так, как я и хотела! Ага! В яблочко! Этот гад отлетел к дальней стене клетки и так там и остался лежать. Встать он не пытался, только верещал так, что остальные коротышки тут же сгрудились у нашей клетки. Они тут же загалдели пуще прежнего, и сразу двое из этих гадов приблизились ко мне с палками. Двойной удар был очень болезненный, так что я даже на пару мгновений выпала из реальности. Очнулась уже на полу, рядом с Ви. Невдалеке стояли двое этих закутанных в тряпки уродов. Увидев, что я очнулась, они хором начали что-то галдеть, недвусмысленно тыкая в мою сторону палками. Потом один из них попытался ткнуть Ви. Я рванула наперерез и успела отбить палку до того, как она ткнулась в тело моей подруги. Тогда эти гады загалдели с новой силой и стали жестами показывать, что мы должны выйти на улицу вместе с остальными пленниками. Я склонилась к Вельвет и осторожно потрясла её за плечо:

— Ви, проснись! Вставай, Ви! Нам надо идти!

Та приоткрыла глаза, взгляд подруги был растерянный, ничего не понимающий после сна. Потом её глаза широко открылись — видимо, она осознала, где находится. Вот и хорошо. Я помогла ей встать. Сама она ещё плохо держалась на ногах — последствия четырёхдневного путешествия ещё давали о себе знать. Поддерживая её, я повела Ви на улицу — может быть, свежий воздух поможет ей побыстрее прийти в себя.

Оказавшись на улице, я поняла, что была несколько оптимистична насчёт местного воздуха. Да ни в одной нашей деревне, в Эквестрии я не чувствовала такого амбре, состоящего из запаха навоза, гнилья и немытых тел (а я сама родилась в деревне, если вы не знали). И всё это счастье было под палящим солнцем! Я огляделась, чтобы понять, где мы оказались. Это было что-то вроде большого загона, разделённого на небольшие загончики. Я бы даже сказала — клетушки. Среди них ходили всякие разные существа, похожие и не похожие на людей. А мы оказались запертыми в одной из этих клеток. Это ещё хорошо, что для нас двоих выделили одну отдельную, а то некоторые бедолаги сидели в клетках, словно килька в банке.

Потом мы немного даже пообвыклись, принюхались, и вроде как обстановка стала даже чем-то комфортной. По крайней мере, меня очень радовала твёрдая земля под ногами, которая не дёргалась каждую секунду, словно взбесившаяся — эта земля спокойно и, можно даже сказать, с достоинством лежала без всякого движения. По ней ходили, бегали, скакали, но сама она не позволяла себе подобной вольности. И это было прекрасно!

Потом я заметила, что мимо нашей клетки проходит один и тот же человек. Он не то чтобы был какой-то уж выделяющийся, скорее даже наоборот. Но тренированная память мага, к тому же фокусницы, привыкшей выступать на публике, позволила мне выделить этого человека. Когда он остановился у клетки в пятый раз, то я на всякий случай приготовилась к любым неожиданностям — кто его знает, чего ему нужно? Но тот, постояв немного, отошёл к нашим пленителям, что стояли тут же небольшой, вечно галдящей, кучкой, после чего заговорил с ними на каком-то непонятном языке, но явно не на том, на котором они общались между собой. Они всё время оглядывались на нас, и это ещё больше насторожила меня. Даже Вельвет, немного пришедшая в себя на твёрдой земле и «свежем» воздухе, с напряжением следила за этими торгами. А то, что это был торг, я даже не сомневалась. И когда обе стороны пожали друг другу руки, я поняла, что сделка состоялась. Человек подошёл с одним из мелких торговцев к нашей клетке. В его руках появились два серебристых ошейника, которые он как-то уж очень сноровисто застегнул на наших с Вельвет шеях. Ну вот, горько усмехнулась я про себя, теперь мы не просто пленницы, а проданные в рабство рабыни. А ведь о рабстве я раньше только читала. В исторических романах про древние времена, которые были так давно, что и свидетельств почти не осталось, времена ещё до объединения пони. И даже не думала, что настанет день, когда мне на своей шкуре придётся испытать все прелести рабства. Наш новый хозяин прицепил к ошейникам крепкие на вид цепочки и потянул нас за собой. Нам ничего не оставалось как последовать за ним. И что нас ждёт дальше, я даже не смею загадывать. Кто знает, что делают с рабами в этом непонятном мире?