Страница 61 из 66
— Да? — спрашиваю я и она кивает. Впрочем… какая разница. Мы здесь не для того, чтобы переодеваться в темные, немаркие и свободные одежды, вскрывать второе дно у чемодана и, прикрыв лица — переползать через стену. Потом — два охранника, один бродит по саду… тунц! тунц!… еще один — внутри дома… вряд ли больше. И ему тоже — тунц! тунц! — Шизука умеет обращаться с оружием, сам учил. Стреляные гильзы летят в сторону, остро пахнет пороховым дымом, растекаются лужи крови под ногами и Шизука удовлетворенно улыбается под своей маской. Потому — коридор, коридор, влево, еще раз влево и вот она — спальня и кабинет Зрячего. Внутри помещения, в самом центре дома, отгороженное от внешнего мира второй стеной… ему же не нужны окна, не так ли? В знакомом помещении, в темноте — у слепого преимущество… эдакое «Молчание ягнят»… но мы — включаем фонари, прикрепленные к планке Пикатини снизу и это преимущество сразу рассеивается как дым… а вот и Зрячий, он стоит в иссиня-холодном свете тактических фонарей и не видит собственной смерти… тунц! Посреди его лба возникает аккуратная дырочка, а его затылок разносит в куски утяжеленной пулей из пистолета Шизуки. Она опускает пистолет и наконец улыбается светлой и свободной улыбкой победителя. Ну что, Кларисса, ягнята перестали кричать у тебя во сне? Теперь ты можешь спать спокойно? Я открываю глаза и картинка Зрячего с дыркой во лбу — рассеивается как дым. Мы все еще сидим на скамейке вместе и смотрим вниз, в долину и на нас накрахмаленные хлопчатобумажные кимоно, которые похрустывают при каждом движении. На мне — бело-синее, на Ши-тян — бело-розовое.
— Я… я не знаю — говорит Шизука: — наверное мне было бы лучше забыть все. Но… мне страшно. Это иррациональный страх, я понимаю… сейчас он ничего не сможет мне сделать. Но как только я вспоминаю Темную Комнату… и понимаю, что она совсем рядом… Он совсем рядом… — ее бьет крупная дрожь. Я поднимаю голову. Как назло, небо заволокло тучами и не видно ни звезд, ни луны. Но мы сидим на скамейке, кругом горят фонари…
— Он — там, а я — тут — говорю я: — и сделать что-то с тобой он может только через мой труп. А я очень не люблю умирать. И приложу все усилия, чтобы померли те, кто за тобой придет. Если придет. И вообще… ты пережила это. На самом деле не так уж и сложно надеть темное и немаркое и перебраться через эту стену… но сейчас не время и не место.
— Я знаю — шепчет Шизука и прижимается ко мне: — знаю. Умом я это понимаю… просто…
— Мы можем подождать — говорю я: — не торопится. Уехать отсюда завтра. Жить обычной жизнью. Ходить в школу, готовится к экзаменам, завалится в гости к Наоми как в прошлый раз… Мико вон в Клуб хочет, чтобы демонов из нее изгнали… клубная деятельность. У меня тренировки в Школе Бокса начнутся… тебе тоже неплохо бы куда-нибудь пойти. Обычная жизнь… просто однажды вечером я стукну к тебе в окошко… или ты в мое. Мы все-таки наденем темное и немаркое, закроем лица накрутим на стволы глушители… и появимся… где-нибудь в Темной Комнате, но с приборами ночного виденья и с патроном в патроннике. Вот тогда ты сможешь закрыть свой гештальт окончательно. А пока — пока тренируйся. Может быть однажды тебе станет настолько спокойно, что тебе это и не понадобится.
— Думаешь? — сонно бормочет Шизука и наваливается на меня.
— Тебе спать пора — говорю я: — с ног валишься уже… отнести тебя в домик?
— Не… я сама. — она встает и потягивается, зевает, мотает головой, прогоняя дремоту: — я дойду, не переживай. Тут рядом же… обещай, что постучишь в окошко… сенсей…
— Обещаю. Спокойной ночи…
— Ага. — она уходит, не исчезает в тени, не скрывается из поля зрения, а просто уходит. Даже энергичную Ши-тян укатали здешние горячие источники. Ну… хоть расслабится. Я откидываюсь на спинку скамейки и смотрю вверх. Никаких звезд, никакой луны на небе, совершенная темнота. Словно в мире есть только я, эта скамейка, несколько фонарей вокруг, город внизу в долине и эти трое, стоящие на дорожке… кто они?
Перевожу взгляд на вновь прибывших. Когда они успели подойти? Все-таки расслабился я тут с Ши-тян. Я встаю со скамейки и поправляю хлопчатобумажное кимоно бело-синего цвета.
— Добрый вечер! — кланяется девушка, она одета в шелковое кимоно темно-сиреневого цвета, крылья феникса охватывают ее плечи, нарисованные на тяжелой ткани… она выпрямляется и я вижу красивое лицо. Она напоминает мне лисичку с фарфоровой вазы, такие же легкие черты лица, так же застывшие в улыбке, те же приподнятые брови и наклон головы. Руки у Лисички сложены спереди в вежливом жесте. Но мой взгляд притягивает к себе не лицо Лисички, не ее руки, ни красивый рисунок на ее кимоно. Мой взгляд притягивают двое, которые стоят справа и слева от нее. Крепкие ребята, одеты в обычные брюки и белые рубашки. Мужчины среднего возраста, бычьи затылки, широкие плечи… секьюрити на курорте? Она что — рок-звезда? Не припомню такую… но я вообще за эстрадой не слежу.
— Добрый вечер и вам — кланяюсь в ответ я «неопределенным поклоном вежливости по отношению к человеку, в чьем социальном статусе я не уверен».
— Уважаемый Такахаси-сан, вы выиграли место на фестивале Истины… и приглашены на праздничный ужин! Прошу вас! — красавица-лисичка склоняется в поклоне снова и делает жест рукой, показывая дорогу.
— Праздничный ужин? Благодарю вас, я только что поел. Спасибо за приглашение… но я вынужден отказаться. — говорю я. Ситуация мне не нравится. Неужели Зрячий такой идиот, что решил разборками на своем же курорте заняться? Все-таки опять недооценил я степень человеческой глупости, нельзя полагаться на то, что люди кругом — не идиоты, они всегда найдут способ поразить вас своей непредсказуемой глупостью. Вот сейчас например — что это такое? Приглашать меня в свое логово и искренне надеяться, что я пойду с этими ребятами? Прямо тигру в пасть? Ну уж нет. Если моей встрече с ним и суждено состояться, то на моих условиях, а не тогда, когда у него все готово к демонстрации… чего бы то ни было. Или тем более — к моему захвату. С последующим шантажом Бьянки, например — сделай зарина цистерну, а то мы будем каждый день по пальцу посылать… а на двадцать первый день пальцы кончатся и… нет, спасибо, я уже поужинал.