Страница 31 из 47
Все эти мысли были на руках мыслителей революционного разлива еще двое суток назад, в первые часы, когда к ним попала информация. Но окончательно что-то сформировать у них не получилось за это время. Каждый из вариантов имеет как кучу своих плюсов, так и кучу своих минусов.
В общем после того, как мы присоединились, мозги вскипели у всех буквально спустя пару часов, и принять окончательное решение, фьюить ха, завтра, было принято еще раз.
И после официального перерыва все начали разбредаться кто куда, и я в том числе. Честно говоря, идея научиться хотя бы огоньку на пальце засела у меня в голове прочно, и я решил хотя бы слегка потренироваться в этом.
Отошел чуть поодаль и сел около костра медитировать. А если точнее, пытаться заставить огонь пошевелиться. Правда, пытался я довольно «рефлекторно», в голове все еще прокручивая разные планы.
Задрало меня это еще за пару десятков минут.
И попытки покорить пламя, и мысли, которые, казалось, шли по кругу выводов, которые сделал еще несколько часов назад. Такой вот замкнутый цикл, из которого выйти и попытаться проработать что-то — не получалось.
На улице уже давно стемнело, поэтому я пришел к одной простой мысли: «Утро вечера мудренее». Посмотрю завтра на расклады не замоленным взором, и, может быть, что-то и получится. Впрочем, перед тем, как идти спать, мне бы хотелось увидеть одного конкретного человека.
И моя магия подсказывала, что моя дама сердца или, возможно, порок того же органа, я еще не понял, сидела в десяти метрах от лагеря и смотрела на звезды. Собственно туда и пошел, потому что кому-то явно надо слегка разгрузиться морально.
— Чего пришел? — бросила мне Азула, даже не отворачиваясь от неба.
Вопрос я оставил без ответа, прекрасно понимая, что это стандартная для принцессы колючесть показала себя, и на деле она рада тому, что я оказался рядом с ней.
Поэтому я просто молча сел рядом и уставился туда же, куда и она.
На яркое звездное небо. Облаков почти не было, поэтому каждую из звездочек было очень легко разглядеть. Зрелище и правда завораживающее настолько, что наше молчание продлилось еще добрые пять минут. А потом Азула все-таки заговорила:
— Я иду против своего отца, — выдала очевидное принцесса. Впрочем, боль в голосе не услышал бы только идиот, — единственного человека, кроме тебя, который поддерживал меня на протяжении всей моей жизни. И я хочу отплатить ему такой грязной монетой, — я не видел выражение лица Азулы, но ощутил, как она криво улыбалась.
— Так и есть, — это все, что я мог ответить на ее слова.
— Мы точно правильно делаем? Скажи мне, — спросила принцесса, не добавляя в слова никаких привычных для всего окружения Азулы эмоций.
— Я уверен. Ты и сама знаешь причины не хуже меня.
— Знаю, — выдохнула девушка, — но от этого не легче. Почему нет какого-то другого выхода?
— Потому что его нет всегда, — ответил я, — простой выход — чаще всего самый неправильный. А если делать правильно, то всегда это будет сложно. Наказывать ребенка трудно, особенно когда он всем своим видом показывает раскаяние. Легче поверить ему и объяснить для себя: «Это первый и последний раз…», но вот только дитя не выучит урок и в следующий раз сделает так же. А вот сложный путь — это наказать ребенка. Чтобы он сделал выводы, почувствовал цену своему проступку.
— Ну и дерьмовые у тебя сравнения, Аки, — хмыкнула Азула, тем не мене выходя немного из своего меланхоличного транса и подсаживаясь, ближе прижимается ко мне, — я, по-моему, не первый раз это говорю.
— Творца обидеть может любой, — хмыкнул я.
— Ага, — ответила принцесса, — обидишь тебя, как же. Скорее ты сам можешь обидеть кого угодно.
— Есть такое, — хмыкнул я в ответ, и мы снова уставились на звезды. На которые и залипли на ближайшие минут пять минимум. Зрелище было и правда захватывающее. Волей не волей приходит понимание, насколько мы все-таки маленькие и крохотные со своими маленькими проблемами.
— Почему-то настроение, как перед началом взятия Басенгсе, — поделилась Азула, — хотя операция там явно была опаснее.
— Суть не в опасности, — ответил я, чутка криво улыбнувшись, — суть в ноше, которая падает на наши плечи. Если мы сделаем что-то неправильно, можем на голову себе и всему человечеству приобрести проблем.
— Например?
— Возобновление войны, — пожал я плечами, — если Озая убьет Аанг, и мы не сможем это как-то вовремя подать и перехватить бразды правления, то уже через несколько месяцев начнется борьба за влияние между нашими аристократами. Это явно не будет способствовать контролю свежих территорий. А там партизанщина, восстание и так далее, и тому подобное. Нельзя забывать, что победили мы лишь на бумаге, впереди еще много дел с теми, кто не согласен оставить все, как есть.
— Если повезет, Аватар сам таких соберет и под наш замок притащит, — парировала Азула, махнув рукой куда-то в сторону, — большая часть все равно погибнет, не при штурме, так при отступлении. Поэтому организовать что-то масштабное вряд ли получится.
— Ну, тут тебе виднее, — пожал я плечами, — мне кажется, что игра едва ли стоит свеч. Даже с учетом, что нас в случае неучастия могут ждать не самые приятные чистки и выковыривания из нор, которых у нас еще и нет. Я бы так и сделал.
— Я бы тоже, — ответила принцесса, тяжело выдохнув.
— Ладно, — решил я, хлопая себя по коленям и вставая с земли, — оставим это на завтра. В очередной раз те же мысли по кругу пускаем. Пойдем лучше спать.
И Азула согласилась. Несмотря на то, что спать мы легли далеко не сразу. Но это уже другая история, хе-хе.