Другая сестра

— Мне сегодня еще не успели сделать предложение, — рассмеялась Эля. — Но, в любом случае, очень приятно.

— Взаимно. Хотя, кажется, я видел вас на прошлом дне рождения компании, — похвастался Палыч хорошей памятью.

— Было такое. Не ожидала, что запомните. Кстати, праздник был потрясающий.

— Это еще что! В следующем году у нас юбилей — телеканалу десять лет! Будет что-то поистине грандиозное. Все присутствующие приглашены!

То ли от слова «юбилей», то ли из-за появления Палыча в голове Вэла снова, как и при виде беседки, тревожно застучали сотни мелких невидимых молоточков. Нет, это, конечно, никакое не предчувствие. Всего лишь сгусток неприятных рваных воспоминаний о событиях, последовавших за празднованием дня рождения Палыча, которое висело невидимым, но все же омрачающим их почти семейные посиделки, облаком. Им никогда окончательно не отделаться от содеянного. И речь не о жертве, которая на деле сама оказалась опасным агрессором, а об их моральном облике, который они продемонстрировали той ночью. О том, какой грязный и низкий поступок совершили. И о том, как сложно его соотнести с сегодняшним уютным вечером.

Но какими бы неприятными ни были вспышки-ассоциации, самым болезненным напоминанием остается сама Аглая — живое непоколебимое свидетельство их падения. Изначально Вэл меньше всех придал значение тому апрельскому утру, но повторный шаг на те же грабли немало раздосадовал его.

Им нужно избавиться от Аглаи. Сделать так, чтобы она покинула канал. Для этого достаточно сказать Палычу, что его сотрудница ведет двойную жизнь. Он не поступится репутаций канала, даже несмотря на симпатию к Аглае. Он либо спросит, какого хрена Вэл раньше молчал, либо не захочет связываться с Аглаей, ведь она отлично выполняет свою работу, с каждым днем все лучше и лучше. А она теперь будет каждый день сталкиваться с Сюзанной и рано или поздно подложит свинью и ей. Сюзанна не заслуживает такой паршивой овцы в коллективе. А он — хорош жених! — даже не может ее предупредить.

От Аглаи надо избавляться, Вэл это чувствовал. И поймал себя на том, что в глубине души желает, чтобы она исчезла любой ценой.

Первые желтые листочки замельтешили в воздухе на фоне недолговечной зелени деревьев, когда Надя, глядя в окно, поморщилась от схваткообразной тянущей боли внизу живота.

Стараясь отвлечься от неизбежного, Надя не к месту вспомнила посиделки на даче у Вэла двухнедельной давности и судорожно заговорила о его предложении Сюзанне, лишь бы приглушить признаки скорого появления на свет новой жизни.

— Ну и чудак твой Вэл! Никак не могу забыть, как нелепо он сделал предложение своей девушке. Так никто и не понял, всерьез это было или очередная клоунада. Не удивлюсь, если и сама «невеста» в замешательстве. Все вы как на подбор — такие разные, но одинаково бестолковые.

— А Мика чем тебе не угодил? — равнодушно спросил Дэн, не отрывая взгляда от телевизора.

— Эля такая живая, бойкая. Он слишком нерасторопный, чтобы сделать ее счастливой. А Сюзанна — настоящая леди: умная, утонченная, сдержанная. Они обе достойны лучшего.

— Как и ты.

— Да, как и я. — Она снова поморщилась.

Ей предстояло рожать уже в третий раз, но она подозревала, что этот третий раз будет не похож на два предыдущих, тоже сильно отличавшихся друг от друга. С первым ребенком отошли воды, а схватки начались лишь спустя много часов в роддоме. Во второй раз она перепутала схватки с кишечными коликами — такой незнакомой и острой была боль. В приемное отделение она приехала уже не в состоянии самостоятельно заполнить документы — матка раскрывалась стремительно, лишая ее передышек. Третий раз должен быть еще быстрее и больнее.

— Собирайся. Возможно, скоро поедем в роддом.

Дэн встрепенулся:

— Началось? А почему ты молчишь? Вернее, несешь всякую ерунду?

— Я еще не уверена. Но лучше приготовиться.

Ей до тошноты не хотелось думать о том, что скоро она станет матерью в третий раз. Равнодушие к своему будущему ребенку было даже хуже неприязни, которая могла бы быть связана с его отцом или с чем-нибудь еще. Ей было просто лень проходить через все это снова, ее ни капельки не интересовало, как это произойдет в третий раз, кто у нее родится (хотя УЗИ неоднократно показало, что будет мальчик), каким будет ребенок. Ее интерес к жизни неумолимо стремился к нулю, а мысль о том, что через несколько часов на ее плечи ляжет ответственность еще за одну жизнь, окончательно сводила с ума.

— Надо позвонить Зое, — взволнованно проговорил Дэн, натягивая штаны.

— Звони.

Зоя Лунгина — одноклассница Дэна и опытный акушер-гинеколог — принимала вторые роды у Нади и вела ее третью беременность. Надя знала, что Зоя на протяжении последних девяти месяцев неоднократно тайком звонила Дэну, чтобы пожаловаться ему на его жену, дескать, она мало набирает, плохо ест, пропускает прием витаминов, несвоевременно сдает анализы, игнорирует предписания.

А еще в какой-то момент Надю осенило, что, вероятно, Дэн сам подговорил школьную подругу, чтобы та посоветовала ей воздержаться от сексуальной жизни. Эта догадка огорчила Надю настолько, что она даже не нашла в себе сил выплеснуть ее мужу в лицо.

— Очень больно? — Дэн стоял перед Надей с телефоном в руках, заглядывая в ее глаза, блестящие от слез.

— Очень, — ответила Надя, не ощущая ничего в области живота, но при этом говоря чистую правду.

— Как она? — на ходу спросил Дэн.

Зоя торопливо шла по больничному коридору.

— Пока не очень. Отказывается кормить ребенка и вообще смотреть на него. Полная апатия. Вчера никто не настаивал, чтобы она взяла его, дали ей время прийти в себя после наркоза. Сегодня перевели в отдельную палату.

— Почему?

— Ночью она вывезла из палаты каталку с чужим ребенком. Он кряхтел. Та мамочка устроила скандал, пригрозила подать в суд.

— Ясно… Можно мне к ним?

— Да, можешь сам забрать сына из детского отделения и отвезти к маме. Может, уговоришь ее его покормить. Как у тебя со временем вообще? Это дело не пяти минут.

— По максимуму освободился на сегодня. Завтра попробую взять выходной на двух работах, если она не очухается.

— Вряд ли очухается, — покачала головой Зоя. — Ее, похоже, сильно накрыло. Но лучше припаси выходные к моменту выписки — здесь за ребенком есть кому присмотреть. Какое у нее было настроение перед родами?

— Последние два месяца — отвратительное, — признался Дэн.