Другая сестра

— Ты сейчас поймешь, насколько мне понравилось. Вернее, нам с Мишель.

— Та-ак… — заискивающе протянула Эля.

— Ты берешь полотно, свою прекрасную страдающую попку и прилетаешь ко мне в Нью-Йорк. Нужно успеть до открытия галереи, потому что твоя картина будет красоваться на ее стенах. Вот что мы решили!

— Э-э-э… У меня нет визы. И отпуска в ближайшее время. И где я остановлюсь?.. Черт! Ты серьезно⁈ — Эля вскочила со стула и начала наматывать круги по своей маленькой кухне. — Поверить не могу! Но как же…

— Так, успокойся и сядь, пожалуйста. — Нонна знала ее слишком хорошо. — Я тебе пришлю номер моей знакомой, она поможет быстро оформить визу. Насчет консульского сбора и билетов не волнуйся. Жить будешь у меня в Бруклине, я тут снимаю симпатичную квартирку. Насчет отпуска тебе придется договориться. Если получится только за свой счет, мы постараемся помочь.

— Нет-нет, что ты! Я уволюсь, если меня не отпустят! Только скажи, она действительно так хороша? Картина, в смысле.

— Даже если бы она не была хороша, я бы придумала повод, чтобы заманить тебя сюда. Но да, картина прекрасна. Мишель со мной согласна. А она настоящий ценитель.

— Не верится, что это происходит… Когда, ты говоришь, мне нужно быть в Нью-Йорке? — Эля как будто пробовала эти слова на вкус, ведь еще пять минут назад она не подозревала, что ей в жизни когда-нибудь придется произнести что-то подобное.

— Жду тебя в конце июня. Постарайся выкроить недели две.

Эля не представляла, что Вселенная способна на такие подарки, да еще и в самый что ни на есть подходящий период. Да разве будет у нее теперь время грустить, винить себя и сокрушаться по поводу совершенных ошибок? Месяц на сборы и приготовления, месяц предвкушений и усердной работы (чтобы наверняка отпустили в оплачиваемый отпуск), немного терпения — и привет, Нью-Йорк!

Будучи не в состоянии усидеть на месте от таких новостей, она продолжала ходить по квартире, прикидывая, как изменится ее жизнь через полтора месяца. Хватит ли этого времени, этих волшебных, насыщенных приятным предвкушением и новыми впечатлениями недель, чтобы исцелиться? Шансы на это круто возросли. Две минуты, один телефонный звонок, и появилась надежда. Сейчас еще сложно было представить, что через два месяца она будет как новенькая, но как бы там ни было, сильнее она станет точно. Ну, или сломается окончательно. Третьего не дано.

При расставании Мика сказал ей: «Я и не такое переживал», как бы обрубая этой фразой ее последнюю надежду на воссоединение, демонстрируя собственную силу и закалку страданиями. Тогда, глядя ему в глаза, она поверила. Она осознала свою слабость и поняла, что ей будет тяжелее, просто потому что у нее такое в первый раз. Но впредь это страдание ей зачтется на тот случай, если ее ждут какие-нибудь еще непредвиденные удары судьбы.

Конечно, она дилетантка по сравнению с ним. Свою первую любовь он потерял из-за страшной трагедии: девушка разбилась на автомобиле. И, как бы глупо это ни звучало, в некотором смысле Эля всегда видела в ней соперницу, а в свете последних событий даже немного ей завидовала. Он не успел ее разлюбить, она покинула его на пике первой страсти и взаимных чувств. Эле лучше было бы никогда не узнать про эту историю, чтобы не сравнивать себя бесконечно с той, которая ушла так трагично и так «красиво». Нет, Мика не давал повода думать, что рана утраты еще саднит, не заговаривал на эту тему, не упоминал первую любовь в философских беседах, если случалось перебрать. Всего лишь по простоте душевной однажды рассказал Эле об этом факте, без дрожи в голосе и наворачивающихся слез. Но Эля видела фотографии в старых альбомах, имя той девушки порой проскакивало в беседах его друзей о бурной молодости («А помнишь, где это было? У Наташи на даче?» или «Кто тогда был за рулем? Мы же все уделались в говнище!.. А, Наташка нас везла!»). Несмотря на сомнительный контекст, все эти воспоминания были такими чистыми, задорными, что Эле на контрасте их сегодняшняя жизнь виделась серой, пресной, чересчур взрослой. И в то же время девушка с красивым нежным лицом и умными карими глазами, взиравшая на нее со страниц старого фотоальбома, казалась Эле несравнимо мудрее ее самой, несмотря на невозможность дожить даже до ее лет. Да любая школьница покажется благоразумнее: ревновать парня к давно умершей девушке? Что за бред?

Но теперь Эля, помимо прошлых заморочек, еще и представляла себе, как бы Наташа поступила на ее месте. Не случись той трагедии, избавилась бы она от ребенка Мики? Да ни за что в жизни! И, чтобы окончательно себя добить, Эля убедила себя в том, что рядом с такой, как Наташа, Мика никогда не превратился бы в неудачника. Даже так: его жизнь пошла по не самому лучшему сценарию из-за смерти Наташи.

Но гибель любимой девушки не стала единственной потерей на любовном фронте Мики. Не преследуя определенной цели, опять же по простоте, он рассказал Эле и о второй своей несостоявшейся невесте. История чуть менее трагичная, но тоже весьма печальная. Однокурсница Антонина, с которой Мика начал встречаться после окончания института, вышла замуж за старшего, более успешного брата Мики. Переметнулась она как-то очень быстро, и Мика получил двойной удар в спину. Трагичность этой истории состоит в том, что потерял он не только меркантильную возлюбленную, но и самого близкого человека — родного брата. А вместе с ним и возможную поддержку и финансовую подушку. Брат, конечно, не стал бы содержать Мику, но, обладая всевозможными связями, уж точно помог бы ему хорошо устроиться.

И вот после всего пережитого ему встретилась она — Эля. Которая, несмотря на глубокие чувства к молодому человеку, не раздумывая, решила убить их неродившегося ребенка. Отчасти ведомая теми же меркантильными соображениями, что и Антонина, только в разы глупее, ведь она осталась ни с чем. Вот и все. Неудивительно, что он так легко отказался от нее, отряхнулся и пошел дальше. Она оказалась самой тупой из его несостоявшихся невест. Она не только сделала аборт, но еще и успела пожалеть об этом.

Вот и попробуй теперь не сравнивать себя с той Наташей, смутно знакомой всего лишь по нескольким старым фото. Каждая из возлюбленных Мики забрала у него что-то близкое, родное, и только Наташа сделала это непреднамеренно, без злого умысла, без корысти и не по глупости.