Другая сестра

Что же побудило его так легко согласиться на встречу с Элей? Природная доброта и хорошее расположение духа в тот момент, когда она позвонила. Он закончил предпоследнюю главу книги, и ему не терпелось поскорее это отметить. Естественно, наутро хмельная радость поутихла, и он усомнился в уместности назначенного свидания. Но он был свободен и не подозревал, что Аглая вот так внезапно, в своей непринужденной манере, позовет его в гости. Выходит, Эля — прошлое, Аглая — настоящее, а впереди его ждет что-то еще. Неизвестность больше пугала, чем манила, а значит, он еще не до конца отпустил прошлое. Аглая — плавный безболезненный переход в будущее, как бы цинично это ни звучало.

— Останешься? — спросила Аглая после того, как уже в третий раз изможденно откинулась на соседнюю подушку.

— Нет, — слишком быстро отозвался Мика.

Остаться до утра — чересчур стремительное приглашение к сближению, которого он не планировал. К тому же его почему-то не покидало ощущение, что с минуты на минуту в этой квартире появится кто-то еще — слишком просторной она была для одной лишь молодой миниатюрной девушки. Зайдя на кухню, чтобы попить, он заметил в раковине две чашки с недопитым кофе и по маленькой ложечке в каждой из них. Даже если Аглая пила из двух чашек, она могла бы обойтись и одной ложкой. Значит, утром здесь был кто-то еще. Кто-то, переночевавший накануне? Даже при ее раскрепощенности это перебор. Проводить ночь с разными мужчинами — это одно, завтракать с каждым из них — уже слишком. Но все эти мысли были мимолетными. Включая логику, Мика понимал, что раз Аглая так легко приглашает его к себе и в будни, и в выходные, то, скорее всего, она и впрямь безраздельно владеет всей жилплощадью.

— Очень жаль. Было бы здорово повторить утром.

— Да, пожалуй. Но мне нужно поработать.

Мика действительно мысленно находился уже в эпилоге своей второй книги, и ему не терпелось «переложить его на бумагу». Потом он приступит к редактуре — именно она и станет следующим этапом после Эли и Аглаи. Вот ради чего он будет существовать, чем будет дышать. Его книга станет его главным делом и наверняка тем, чем так и не стал первый роман — пропуском в мир признанных писателей и большой литературы, способом обретения бесперебойного источника счастья внутри самого себя. Ведь когда любимое дело начнет приносить ему доход, тогда он обретет душевный покой и почувствует себя на своем месте. Зря Эля говорила, что он плывет по течению, а не живет на результат. Да, он ставил на писательство все, не имея плана, кроме как продолжать трудиться на телевидении в скромной должности, но далеко не каждый может похвастаться даже такой целью. Но в одном все-таки Эля была права: если ни один роман так и не станет бестселлером, он смирится с долей среднестатистического человека, у которого никогда не будет собственной квартиры, хорошей машины и приличных сбережений на старость.

В целом он не так сильно отличался от других людей. Для его друга Дэна таким же вопросом жизни и смерти было открытие частной психологической практики, хотя у него уже было все для достойной жизни благодаря тестю, который обеспечил молодую семью хорошей квартирой и автомобилем.

Вот почему еще его тянуло к Аглае: она не знала про его пока еще тайное хобби, а значит, не станет жалеть, называть неудачником и бесперспективным мечтателем. Вообще, она была крайне непохожа на человека, который навязывает свои правила другому. Она сама жила не так, как принято, и ни за что не стала бы лезть с нравоучениями.

Сколько же семей распадается вот из-за таких завышенных ожиданий и требований соответствовать тому или иному стандарту! Нет, Эля не перебарщивала с этим, во многом принимала его и пыталась понять. Но в итоге совершила непоправимый поступок, самым страшным образом показав ему, насколько он не вписывается в ее планы. Просто взяла и убила нерожденного ребенка, лишь бы уберечь его и себя от папаши-неудачника.

Внутри стала нарастать злость на Элю, и, чтобы разрядиться и не позволить этому чувству сбить его творческий настрой, он стянул с Аглаи одеяло, навис над ней и, медленно спустившись подбородком по ее животу, позволил ей закинуть ноги ему на плечи.

— Все-таки решил задержаться? — радостно констатировала она, задыхаясь от подкатывающих волн удовольствия.

Через двадцать минут Мика уже быстро шагал в направлении метро.

Было нечто опьяняющее в этих отношениях без обязательств. На часах — полночь с субботы на воскресенье, он — свободен, как океанский бриз, теплые улицы полны гуляющей беззаботной молодежи.

В центре народу еще больше. Такое оживление свойственно москвичам, умеющим ценить теплые вечера и ночи поздней весной или ранней осенью, когда лето будто решает задержаться или внезапно вернуться где-нибудь в середине октября.

На волне всеобщего воодушевления Мика передумал идти домой. Он вспомнил о друзьях, которые могли бы сейчас составить ему компанию, но почему-то оба они в последнее время куда-то провалились и не стремились выходить на связь. Как будто вся эта ситуация сначала сделала их сообщниками, а потом, когда угроза миновала, раскидала в разные стороны. Он достал телефон и набрал номер первого из них, кого нашел в последних исходящих вызовах.

— Дэныч! — радостно воскликнул он. — Как ты? Не разбудил?

— Да нет, — послышался немного усталый голос друга. — Только закончил онлайн-консультацию.

— Так ты на Арбате?

Даже Мика знал, что Надя на дух не переносит любые движения, связанные с работой, в пределах дома.

— Да, собираюсь уже уходить.

— Домой?

— Не знаю, — усмехнулся Дэн.

— Слушай, я не хочу быть тем самым искусителем…

— Сделай одолжение, будь. Сегодня можно.

— Тогда расскажешь при встрече.

— В «Карете»?

— Ага. Буду там минут через пять.

— Отлично, я тоже.

Мика встретил Дэна у входа в заведение, внутрь они зашли вместе.