Страница 79 из 92
Маринка села на привычное место в библиотеке. Поставила чашку, достала тетрадь, пробежалась по списку контрабандных заклинаний светлых ведьм. Со вздохом достала булавку и заготовку для фенечки-заклинания, приколола ее к джинсам на коленке и закинула пятку на край сиденья стула. Ксифос обвил ее указательный палец, обернувшись медным колечком с посверкивающим янтарем. Готово.
Где же ты, энергия? В гимназии «пташек» было меньше, чем на псарне, и искать ее приходилось дольше. Но в башнях больше, чем внизу, в цивильных классах и трапезной.
Маринка перебирала пальцами синие и желтые нити фенечки, готовая приступить к плетению заклинания, но представляла, что руки тянутся вперед, пытаются нащупать, найти то, что прячется от взора. Смотрела на нитки, но сама была где-то далеко. И вот оно, оно, что-то плотное на кончиках пальцев, почти осязаемое!
Нахмурилась, посмотрела на эту бумажку так, будто она должна была не полетать, а сгореть от одного ее взгляда. Покачала головой, отпила глоток чая и снова закрыла глаза. Протянула вперед невидимые руки, дальше и дальше — покалывания не было, она будто отпугнула его. Сжала зубы — у ее воображаемых рук напряглись мышцы и суставы от небывалой растяжки. И вот снова холод! Не то. Но не удержалась, чуть свела пальцы, почувствовала его плотность, как он сгущается. Вот же энергия, вот! И так захотелось не светлое
Она распахнула глаза, сбросила ксифос на стол и рукой оттолкнула бумажку. Тяжело дышала, сердце гулко стучало. Маринка, сжав зубы, смотрела в пустоту перед собой. Старалась не моргать. Только облизала пересохшие губы и потянулась за чаем. Горло драло от сухости. Вернув чашку на стол, заметила, что кисть потрясывается от перенапряжения.
А тут и голос Клариссы прошелестел по залу:
— Собирайтесь, Кирпичникова. Закрыто уже.
Марина вздрогнула и ахнула. Захлопала глазами, протерла глаза и поспешила собрать вещи.
За ночь нападало много снега. Было еще темно, но кто-то из работников, наверняка красналей, уже расчистил тропинки. Маринка вдыхала запах свежего морозного утра и смотрела, как светится снег, укрывший кристаллы в земле. Солнца она не видела пару недель. Но ничего, день начнет прибывать, земля повернулась к весне.
Аза почувствовала друзей первой. Сначала застыла с зависшей в воздухе передней лапой, не отводя внимательного взгляда от псарни Светлой Гимназии. И вот дверь приоткрылась, Аза, прижав уши и бешено заколотив хвостом, припала на миг к земле, и тут же бросилась на встречу к Барсу с веселым лаем. Маринка улыбнулась — соскучилась! Вчера почти не погуляли, Сережа спешил вернуться к подготовке к контрольной по светлому волшебству, а до этого не виделись уже пару недель. Алекс рассказывал Маринке, что Сережу совсем достали родители с оценками и многочисленными дополнительными занятиями, отчего тот теперь не мог оторваться от учебников.
— Доброе утро! — помахал рукой Сережа. Его Барс тоже не стал изображать размеренность и величавость, приличествующие хорошей собаке, и лапой повалил подругу в снег. Маринка усмехнулась и повернулась к Сереже:
— Привет! Готов к зачету?
— Уф, не знаю, — поморщился он и широко зевнул. — Вчера с Алексом сбежали из спален после отбоя, всё сидели отрабатывали полночи.
— Ого! А у вас кураторы разве не следят?
— Следят, — проворчал Сережа. — Я вообще жуть как боялся, что нас поймают! Три раза мимо кабинета, от которого Алекс ключи стащил, кто-то проходил. Так и от занятий отстранить могли. Ни за что больше не пойду за этим сумасшедшим. А теперь он что? Спит спокойно. Ой, а ты-то как?
Маринка пожала плечами:
— На ворожбу я не пошла. Аграфена только рада, наверное. Я на последнем уроке, чтобы время не терять, решила попробовать светлые заклинания отработать при всех. Она на меня так орала! Как даже математичка у неведичей ни разу. Казалось бы, господа, барышни. А кричит не хуже, чем «вы все оболтусы».
— Дело-то движется?
— Да не особо, — покачала головой Марина и потерла ладонью лоб. Она уже догадывалась, что по праздникам с Бездной творится что-то странное, поэтому не удивилась головной боли. — Ты что на каникулы планируешь?
— О! Каникулы! С волшебством я и забыл про главное! Мы же тебя хотели сегодня в город позвать на колядки. Если тебя куратор со светлыми провожатыми отпустит, конечно.
— Колядки? — одна бровь Марины взлетела вверх.
— Ну да. Сочельник же! Погуляем по ярмарке, и на колядки можно… Ну, мы думали, что тебе интересно будет. Для детей, конечно, больше. Но это же твое первое Рождество в Китеже. Не всё же учиться! Алексу самому нужно будет вернуться в покои гимназии до десяти, проводим обратно.
— Да я это, про колядки… это как у Гоголя что ли? — пыталась припомнить Марина.
— Ой, я и забыл, что у неведичей истребили традицию. Не совсем и одновременно похоже. Можешь встать пораньше, чтобы в пять выйти? Уже стемнеет всё равно.
— Да, — кивнула Маринка. — Конечно.
— Отлично! — улыбнулся Серега и взглянул на часы на запястье. — Тогда встречаемся в пять на этом месте! А, и это, с нами еще Жорик будет.
— Жорик?
— Ага, Глефов. Может, слышала?
Улыбка Маринки померкла.
— Он веселый, думаю, вы подружитесь! Ну, я побегу уже! Еще потренироваться перед уроками хочу успеть! Барс! На место.
Пес высунул побелевшую морду из сугроба и покосился на Азу, та взвизгнула, легла на снег и повернула голову на бок, коротко призывно тявкнула. Барс умоляюще заглянул в глаза Сереже.
— Прости, но пора, — покачал головой он. Барс вздохнул и, опустив хвост, понуро пошел к псарне. Аза еще раз тявкнула, но он даже не повернулся.
— До встречи! — махнул рукой Сережа. — Спокойного сна.
— Удачи на зачете, — махнула ему рукой Маринка. — Азка, айда еще погуляем.