Страница 37 из 92
Глава 7
Затянувшиеся в этом году теплые осенние деньки закончились. Маринка сперва подумала, что плюс пятнадцать в начале октября — это особая магия Китежа, но потом заметила, что гимназисты радуются и удивляются солнцу и сухой листве, как и она сама.
Но бабье лето закончилось. От озера потянуло холодом, кора дуба на берегу будто потемнела, его тяжелые ветви потянулись к воде, а прежде ало-золотая крона уже не пылала в лучах солнца. Под блеклым светом она превратилась в бурую массу.
Аза радостно подпрыгнула, сделала два оборота вокруг Маринки и понеслась к озеру. Жизнь на псарне под опекой жуткого упыря Петера ей пошла на пользу — шерсть теперь лоснилась, собака стала бегать больше и быстрее. Вот только страшно скучала по хозяйке, поэтому Маринка гуляла с ней в любую погоду дольше, чем дома в Челнах.
Да и не в одной Азе дело. Во дворе гимназии и у самой Маринки голова прояснялась: чем дальше она уходила от школы, тем тише становился шепот. За месяц она научилась не обращать на него внимания, но всякий раз облегченно вздыхала, когда он ненадолго ее отпускал.
Маринка зевнула и поежилась, покосилась на болтающийся в руках поводок. Огляделась, никого видно не было. Конечно, все темные еще спят, а в светлой уроки уже закончились, почти все разъехались. Пусть побегает.
Маринка так и не смогла полностью перейти на ритм жизни темных. Две недели назад она добилась своего последнего успеха в распорядке дня: больше она не засыпала до ужина. Но сразу после него всё равно падала в кровать и открывала глаза часа на три раньше остальных. Даже несмотря на то, что после ужина начиналось настоящее свободное время, когда можно было и форму снять и благопристойные занятия забыть. Болтать, играть в приставку, ну или лежа в кровати доделывать не законченное занятие. Это, по словам соседок. Но ничего с собой Маринка поделать не могла — падала и засыпала.
Зато единственная из темных заставала теплый солнечный свет, которого с каждым днем видела всё меньше и меньше. Хотелось поймать каждый лучик, сложить в банку воспоминаний и по ложечке доставать в вечную ночь зимы.
Как обычно, Маринка пошла к дубу. Непонятно почему, но под его свисающими ветвями она совершенно не слышала шепота. На травничестве она слышала о силе дубов и особенно дубовых рощ для ведичей — поэтому их много росло вокруг школы. Эта ли сила прогоняла шепот, или то было совпадение — не важно, главное спокойно. Так что Маринка спряталась под пологими ветвями от ветра и лишнего внимания. Села на пятки своих старых удобных кед, чтобы не морозиться на холодной земле, огляделась и нехотя расстегнула школьную сумку.
Постелила перед собой полотенце, на уголки приложила по паре припасенных с прошлого раза камней. Лишний раз оглянулась — Аза увлеченно нюхала чьи-то следы у воды, Маринка подняла взгляд выше, перепроверить — людей все еще не было. А то за Азой не уследишь, опять лай поднимет. Ну, хоть не опасная, только брехливая.
Выложила на полотенце тонкую проволоку и большой кристалл. Кругом от них — пучок уже увядшей крапивы, веточку пижмы, чабреца и других растений с волшебными свойствами. И во второй внутренний круг добавила россыпь мелких полудрагоценных камней. Травы, конечно, как их учили на травничестве, собраны в нужную фазу луны с правильными обрядами. И всё это, по словам Аграфены, универсальные компоненты для создателя первого ученического ксифоса ведьмы.
Класс Маринки отложил тренировочные ксифосы уже неделю назад, они освоили четыре первых заклинания, и настало время переходить на новый уровень. Вернее, как. Это класс заклинания освоил, но не она. Аграфена подбадривала, но вздыхала, всё чаще поджимала губы, будто что-то не договаривала. И повторяла: «нужно найти силу внутри себя, пробудить ее». И теперь вот нужно собрать для этого ксифос.
Аграфена рассказывала, что с собственным преобразователем приручить магию даже таким бездарностям, как некоторые, гораздо проще. Конечно, она ни разу никого не назвала «бездарностью». Всё «барышня», да «всё получится», — но Маринка точно пару раз заметила, как та очень тяжело вздыхала при очередном провале.
Маринка с энтузиазмом взялась за новое задание. Да, всё дело было исключительно в ксифосе! Это из-за него не получалось ни одно заклинание! Всё дело в нем! Нужен не тренировочный, а свой собственный, подходящий.
Она видела, как у Ани все компоненты поднялись в воздух, четыре кусочка слились воедино, и уже через миг простенькое колечко с красным камнем блеснуло на ее пальце.
Вика похвасталась Маринке новым ксифосом и первым делом перекрасила себе волосы в кислотно-зеленый. Вот у нее всё-всё получалось, несмотря на то, что тоже приехала из мира без магии.
У Маринки же ксифос на уроке не собрался. И в зале для отработки заклинаний. И в Девичей башне. И на следующий день. И всю неделю. Всё свободное время она раскладывала перед собой этот хлам, вытягивала руки, стараясь почувствовать энергию и ее покалывание. Уже представляла, как несколько нужных именно ей элементов ксифоса взлетят в воздух, сольются друг с другом и превратятся в кольцо или указку. Со своим собственным ксифосом она наверняка произнесет первое заклинание.
Но снова неудача. Она устало уронила голову в ладони и застыла. Сцепила зубы, старалась не шевелиться, чтобы не начать кричать. На месяц меньше до конца года, а она так и ничего не добилась. Ее точно выгонят и придется вернуться к отцу. А как жить потом без волшебства? Без Китежа? Снова с отцом… Старалась хотя бы по другим предметам не отставать от остальных, подолгу сидела за учебниками. Но энтузиазма оставалось всё меньше, и его место занимали злость и отчаянье.
Маринка встрепенулась от утробного рычания и с ужасом увидела, как Аза собирается на кого-то нападать. Она не просто заливисто и бестолково бухчала, как это она обычно делала. А оскалила зубы и припала к земле.
— Фу! Стоять! — еще не поняв, что так разозлило Азу, бросилась к ней Маринка на перехват.
— Гав! — предупреждающе раздалось с другой стороны.
Маринка успела вцепиться в ошейник Азы уже в прыжке и, повиснув на ней всем телом, остановила собаку.
— Ты чего творишь⁈ — заорала Маринка. — Нельзя!