Страница 2 из 92
Пролог
— Братья и сестры, мы собрались здесь, чтобы спасти град Китеж! — пробасила Настька, подергивая плюшевого Тигрушу с выпученными глазами-пуговицами в короне из желтого картона. От тряски корона тут же съехала на ухо, пару секунд поболталась и слетела на край колодца. Корона медленно прокатилась по пропитанным влагой доскам, чуть задержалась на краю сруба и упала на мокрый щебень под ногами.
Настька вздрогнула, чуть поморщилась и протерла лоб. Прижимая к себе Тигрушу, подняла подмокшую корону и отошла назад, чтобы еще раз осмотреть декорации игры. Старый колодец прятался в тени разросшейся вербы. Потемневшие от времени столбики, держащие навес, выглядели так, будто и не вырезали их из одного бруса, а тянулись вверх, переплетались словно две упругие ветки, или может быть даже змеи. Тяжелый ворот сейчас неподвижно замер, а обычно громко скрипел, когда на него оборот за оборотом наматывалась толстая цепь, натянувшаяся под весом полного ведра. Настька всегда свешивалась к краю, мешая матери или брату поднимать воду, чтобы проверить: какой улов? Сколько воды: целое, расплескалось, песка на дне нет?
Впрочем, сейчас ведро лежало в стороне, на снятой крышке со скважины, и тьма открывшегося проема так и манила. Настька рассеянно улыбнулась, проверила игрушки, у самого края колодца. Ровно двенадцать, мордочка каждой повернута к холодной сырой тьме.
Слоник-Соня стоит первой — круглая, милая и домашняя. Следом Мишка, строго смотрит на собравшихся из-под густых бровей. Взъерошенный Попугай, будто готовый ринуться в бой. Крокодил с печальной мордой. Пришлось у Дани утащить его старого, давно брошенного Кота — ей нужны были эти пронзительно-зеленые глаза. Вместо трех поставила красивые камни из своей коллекции — и герои не такие важные, и не нашла подходящих игрушек. И, конечно, рядом с каждым она успела поставить кубик. Кубик должен был быть обязательно, ведь иначе ничего не получится. Настька покосилась на открытую скважину, чуть нахмурилась, задумчиво посмотрела на Зайку-без-уха и просияла.
Вытащила из кармана огрызок карандаша, послюнявила его и быстро начеркала именно на этом кубике закорючку. Ворона. Очень важного ворона именно на кубике Зайки. Он свяжет все истории. И снова бросила взгляд на люк. Все правильно? Тигруша, только его не хватает.
Она водрузила Тигрушу обратно на край колодца, включила в круг зверей так, чтобы каждый из собравшихся мог видеть мордочку с короной. На миг Настя прикрыла глаза, глубоко вздохнула и начала:
— Братья и сестры, — снова заговорил Тигруша, — только вы можете спасти Китеж. И Китеж никогда не забудет вашу жертву.
— Как не забудут, княже? Все забудут, — проворчал Мишка — Но спасутся.
— И то ладно, — закивал головой Крокодил.
— Что тянуть? — обратился к собравшимся Попугай. — Если никто не передумал, начинаем. Мы должны запечатать Бездну. Больше некому.
На какое-то время в кругу воцарилась тишина. Все игрушки не отрывали застекленевших взглядов от колодезной скважины.
— Выдюжи, княже, — тихо пробормотал Мишка.
— Тогда начинаем, братья и сестры, — снова настала Тигрушина очередь говорить. Его лапки задрались к небу, он забормотал какую-то абракадабру.
— Пшшшш! — это густой туман застилал все вокруг.
— Я, светлая чародейка Авдотья, — заговорила слоник-Соня и ударила лапой о лапу, — взываю к тебе, Бездна. Услышь. Отдаю кровь свою, забирай всю силу мою. — проговорив заветные слова, слоник-Соня откинулась на спину.
— Я, темный чародей Андрей, — продолжил Крокодил, — взываю к тебе, Бездна. Услышь. Отдаю кровь свою, забирай всю силу мою.
Крокодил упал следом. За ним Мишка повторил слова, ударил лапу о лапу и тоже рухнул на спину. Собачка Ава, Данькин Кот, следующий и следующий. Настала очередь последнего, Зайки-без-уха.
Он, не отрывая взгляда от скважины, попятился к краю сруба.
— Нет, я не могу! Бездна! — сдавленным голосом пробормотал Зайка.
— Вадимир! — воскликнул Тигруша. Он повернулся к Зайке, но не опускал воздетых к небу лапок, будто продолжал удерживать в них что-то тяжелое. — Что ты делаешь? Ты последний! Если ты отступишь, жертва остальных будет напрасна!
— Ты, что не слышишь, как она кричит⁈ Ей же больно! Она страдает! — закричал Зайка-без-уха. — Неужели ты не понимаешь, что мы все после смерти попадем к ней? Ты знаешь, что она с нами сделает? Это хуже ада! Она нам никогда этого не простит!
— Вадимир! — кричал Тигруша. — Ты не можешь отступить сейчас! Ты нужен нам всем! Нужен Китежу.
— Я нужен себе.
— Стой! — взревел Тигруша, взметнул лапы, будто выбрасывая что-то в скважину колодца и бросился к Зайке — пытался схватить, но Зайка с силой оттолкнул того. Бам! Бдыщ! Тарарам! Тигруша споткнулся об один из камней и ударился о кубик. Зайка-без-уха ненадолго замер, а потом прыгнул в сторону, и исчез в кустах.
— Вадимир! — кричал Тигруша. Наська добежала с ним до кустов, пробежала вокруг и, запыхавшаяся, вернулась к колодцу. Там подняла Слоника, Крокодила и остальных.
— Княже? — первым заговорил Мишка.
— Что-то пошло не так, да? — настороженным голосом спросила слоник-Соня.
— Вадимир, — со вздохом ответил Тигруша. — Он предал нас всех. Испугался Бездны. Сбежал. Я не мог ничего сделать: держал все ваши силы, не мог помешать. Он просто перенес себя в другие земли. Запретной магией!
Все игрушки потрясенно молчали.
— И ты уже не мог вернуть нам силы, — не спросил, но уверенно сказал Мишка.
— Убью труса, — процедил Попугай.
— Как? — покачала головой Соня. — Мы теперь — обычные люди. А он — величайший из ведичей.
— Не величайший, — буркнул Тигруша. — Я найду его и брошу в Бездну.
— Ты же знаешь, княже, жертва должна быть добровольной. Иначе ничего не получится, — покачал головой Крокодил.
— А мы напрасно отказались от своих сил, убили свою суть, — протянул Котик.
— Не зря, — покачал головой Тигруша, и голос его стал уверенным. — Нам не удалось запечатать Бездну полностью. Но вы ее усыпили, заглушили. Она больше не сможет давать столько сил, сколько давала. Жители Китежа прекратят гибнуть так быстро, и то что магии стало меньше, они заметят еще не скоро.
— Но Бездна всегда будет искать возможность вырваться! Будет искать новых избранных, манить, соблазнять.