Страница 46 из 60
Лицо подняли за подбородок:
— Зачем ты это сделала? Ты же не хотела? — из-за опущенных ресниц с нависшими каплями я не видела лица напротив, но голос дрожал так, будто сир Райан еле сдерживался, чтобы меня не ударить. — Негодяйка, Ана! Ты опять играешь со мной? Где твоя хвалёная Брисом честность? Говори, зачем?
Я повела головой, освобождая её от цепких пальцев
— Вам нужно было почистить резерв, сир Райан. И… этого хотела госпожа и господин…
— Невероятно… — меня схватили за плечи, видимо, не зная, что делать дальше — встряхнуть или обнять. — Посмотри на меня, Ана!
Я с трудом подняла тяжёлый взгляд, сглатывая возникающие один за одни комки в горле. Герцог с изумлением рассматривал меня:
— Непостижимо! Такая разная, смелая и сильная, если разозлить. Такая юная в свои восемнадцать и… уставшая, словно старуха. Слишком покорная и честная… И совершенно… — кажется, он не мог подобрать нужного слова, — как мне тебя покорить? Скажи, честная, не обманывай.
— А зачем? — я и так сказала много, уже почти телесно ощущалась потребность закрыться в спасительном коконе молчания.
Пальцы с силой сжали плечи, до боли, и я поморщилась, непроизвольно пытаясь освободиться.
— Я не могу сделать тебя герцогиней, — пытался догадаться об условиях сир Райан. — И обещать вечную любовь тоже не могу. Видишь, я тоже честен перед тобой. Но я в состоянии исполнить все твои желания, кроме того, о чём сказал. Выгнать Йару? Пожалуйста. Ходить с тобой собирать устрицы? С удовольствием. Хочешь, заберу тебя у Бриса? Хочешь, весь остров при встрече с тобой будет тебе кланяться, как королеве? Только скажи, дай разгадать тебя!
Я замотала головой. Эти лишние эмоции сира Райана пожирали меня. Как можно было объяснить человеку, избалованному судьбой, что иногда нужно всего ничего — простое человеческое отношение, нежность и объятия, подобные двум крыльям энджела, чтобы они закрыли от всего мира. Как это делали Эдрихамы… Именно сейчас, так некстати (от воспоминаний?) в душе зарождался соларис, и его лучи поползли вниз, к заветному узлу желаний.
Герцог вдруг меня отпустил, прислушался к чему-то. Спросил изменившимся тоном, не похожим на прежний:
— Ана, ты это тоже чувствуешь? Кажется, начинается всплеск…
Не удивиться было невозможно, настолько неожиданным было заявление. Я подняла глаза на мужчину, рассеянно оперевшегося одной рукой о стену.
— Всплеск? — спросила, уточняя, не показалось ли мне.
— Ещё есть несколько минут можно терпеть… А потом я снова наброшусь на тебя и перестану себя контролировать, могу сделать больно… Если ты против, мне нужно уйти, немедленно. А тебе закрыться на все замки. Быстро, Ана, решай!
Его взгляд был таким категоричным и ясным, что я поверила: меня не обманывали. Он не стал дожидаться ответа, решил за меня и начал поспешно обуваться, схватил протянутый плащ.
— Нет, лучше я тебя отведу к Брису, он тебя не обидит. Брось всё! Если кто-то из мужчин сейчас не спит и почувствует, что ты не закрылась, у тебя будут гости понастойчивей меня.
Он схватил меня за руку, но мы не успели даже взяться за ручку двери — она сама распахнулась, и сир Райан машинально задвинул меня за свою спину, а потом выдохнул:
— Брис, шархал тебя побери!
— Я чувствую начало всплеска, — пробормотал одетый в одно нижнее бельё хозяин, рассеянным взглядом окидывая комнату, замечая рампанты и свою одежду на друге. — Ты уже уходишь?
Возможно, сопротивление всплеску у магов более сильное, чем у лумеров, потому что пока мужчины сверлили друг друга глазами и, кажется, о чём-то говорили, на меня вдруг накатило мучительное желание отдаться им обоим. В низу живота скрутило, и я застонала, притягивая к себе за одежду и герцога, и хозяина. Пока они соображали, обхватила руками за шею обоих и глубоко поцеловала по очереди. Не особенно они сопротивлялись моему капризу — послушно пошли за мной, ведущей их за руки, к постели.
— Ана, подожди! — сир Брис вернулся к двери и опустил щеколду. А я тем временем второй раз за вечер раздевала герцога, только в этот раз быстро, нетерпеливо. Он мне помогал. С сира Бриса стянуть одежду оказалось проще.
Наконец они оба предстали передо мной в восхитительной своей мужественной и ничем не прикрытой красоте. Я поцеловала каждого, признаваясь в этом, и опустилась на колени перед ними, ничего больше в этот миг не желая, как сравнить на вкус и размер обоих. Последнее, что я помнила отчётливо, это слова сира Райана:
— Брис, ты должен мне её отдать. Она мне давно обещана.
***
Приходила я в себя медленно и тяжело, словно находилась в горячке. Прежде чем открыла глаза, поняла: что-то с телом не так. Оно словно было налито свинцом, непослушное — не получилось поднять руку, чтобы откинуть покрывало со вспотевшей спины. Чьи-то пальцы гладили мою голову, перебирая волосы, и по запаху я догадалась — сир Брис. Почти вслед за этим чихнула: терпких ароматов вокруг оказалось слишком много.
— Не болей, — со знакомой шутливой интонацией сказал мужчина, находящийся рядом и обнимающий меня одной рукой.
— Пить хочется, — хрипло призналась. Язык жгло знакомым привкусом того самого пряного жемчуга, что иногда я позволяла себе глотать. Сейчас к нему добавился металлический оттенок.
Сир Брис поднялся с кровати, сходил к столику, ворча про мою изобретательность в отношении артефактов, которые он заряжает, а я порчу. Быстро вернулся, судя по приблизившемуся запаху, со свежим отваром. К этому времени я смогла открыть глаза… И всё на этом. Сир Брис меня приподнял, заметив, что я вспотела, прислонил спиной к своей груди и помог утолить жажду, придерживая кружку. После этого мне заметно стало легче.
Осмотрелась и сразу вспомнила последнее, как тянула к кровати сира Бриса и сира Райана. Я, сама! Ещё и, кажется… О дикие боги!
— Я ничего не помню, — сказала, пытаясь больше оправдаться перед своей совестью, чем перед сиром Брисом.
— Ничего страшного не произошло, — он погладил меня по волосам, убирая их, растрёпанные за спину. — О себе и Райане я ничего нового не узнал, а ты… тоже не разочаровала.
— А где?.. — мой взгляд остановился на жюстокоре и плаще, которые я недавно принесла для герцога и бросила на козетку. Через спинку была перекинута простыня, мой шлафор, и в целом в комнате словно я и не убиралась сегодня… или вчера… Сколько времени прошло?
— Райан носит воду. Мы решили, что ты, когда проснёшься, захочешь искупаться. Я остался с тобой, чтобы ты не испугалась.
— Чего испугалась? — взглянула на часы, шёл четвёртый час утра. Попыталась вспомнить, во сколько пришёл сир Райан, грязный и с рампантами.
— Мало ли, — уклончиво ответил сир Брис. — Ещё хочешь пить?
Кивнула. Хозяин отправился за отваром, попеняв мне уже открыто за то, что не попросила на кухне нормальный чайник с подставкой, а порчу артефакты, кипятя их в отваре целебных трав и портя кристаллы, из которых делались артефакты. И вообще, как я догадалась делать отвар в котелке, с артефактом, предназначенным для нагрева чистой воды в купальне?
Слушая ворчание, я продолжила исследовать последствия явно удавшейся ночи любви, причиной чего стал всплеск сердца Аднода. Откинула покрывало и обнаружила, что не одета, — торопливо натянула покрывало назад, ибо дверь открылась, и в комнату вошёл с двумя вёдрами сир Райан. Подмигнул мне, как будто всю жизнь носил лумеркам в четвёртом часу утра воду, да прошёл в купальню. Раздался звук переливания воды в лохань, и моё тело заныло: я хотела не только пить. Но как мне выбраться из кровати, если моё платье неизвестно где, а шлафор на расстоянии нескольких шагов?
Собрала под собой простыню, кое-как её вытянула и попыталась замотаться под покрывалом. Сир Брис заметил мои кувыркания, нашёл ночную рубашку и бросил мне:
— Нашла кого стесняться, Ана!
Краснея, рубашку я всё-таки натянула, а простыню… Невольно принюхалась и ужаснулась. Пятна на ней успели впитаться и высохнуть, но запах! Сколько раз мы делали это, если вся постель успела пропитаться моим и мужским соком? Потрогала лоб, казавшийся горячим: или мне мерещатся запахи? Откидывая локон с лица, зацепилась ногтём за него, провела гребнем из пальцев, а потом и по всей голове — у лица несколько прядей склеилось… Дикие боги! Страшно и стыдно было представить, что происходило на этой кровати!