Страница 30 из 60
— Поэтому я вам советую. Если не хотите разбить себе сердце, дайте понять Райану своё окончательное «нет». Или…
— Или? — смущённое выражение лица Тибо мне не понравилось. — Или, наоборот?
— Простите, госпожа…
— Брось, Тибо! Ты сама сказала, что мы с тобой одного дерева фрукты. Можешь обращаться на ты. Я настаиваю на этом.
И в доказательство своих намерений я подошла к ней и взяла за руку. На меня взглянули и улыбнулись, отбрасывая лучики-морщинки, южные глаза:
— Постараюсь. Но ты ведёшь себя и разговариваешь, как настоящая госпожа, могу и забыться ненароком.
Это не я, это всё магия моей любимой сирры Амели, захотелось сказать, но я решила поскромничать и не затягивать беседу.
— Говори, Тибо. О каком варианте ты стесняешься сказать?
Девушка неопределённо повела плечами:
— Когда мужчина получает желаемое, как правило, успокаивается. Я вас… тебя пойму, если вдруг ты захочешь ему уступить. Но, насытившись, он тебя бросит. Поэтому сразу закуй своё сердце в железные оковы и говори себе каждый день, что ты не для него.
— Тибо! — я отпустила руки гостьи и сделала шаг назад, как будто издалека её эмоции казались более выразительными, а потом неосознанно обняла её, вздыхая: — ох, Тибо! Сочувствую, милая…
И всё-таки я снова невольно повторила интонацию моей госпожи. Да будет моя любовь к ней моей защитой! Рука непроизвольно дотронулась до оберега — подвески с цветком. А вообще, не стоило игнорировать совет Тибо, пережившей свою любовь и терзания по отношению к непутёвому молочному брату, который пока вызывал у меня раздражение, а не интерес. Я поспешила успокоить собеседницу:
— Благодарю, Тибо, за советы. Я последую им, если однажды у меня останутся силы на кого-то ещё, кроме сира Бриса.
— Он настолько хорош? — расплылась в лукавой улыбке девушка.
Я засмеялась:
— Не будь Йарой. За что меня сегодня хвалили? Не за молчание ли? Иди уже, пока твой господин не извёлся от любопытства. Передашь ему мои пожелания безопасной недели и благодарность за пирог — ничего более.
Тибо кивнула, бросила молниеносный взгляд на часы и поклонилась:
— Ухожу. И правда, задержалась… Но всё-таки ты — госпожа, чувствую в тебе эту силу. На людях тоже буду звать госпожой, не обижайся.
— Иди уже, подруга! — улыбаясь, перед тем, как открыть дверь, я на равных поцеловала Тибо в щёку.
Слава Основателям! Неужели здесь, на Адноде, в моей жизни появилась ещё одна женщина, с которой можно будет и поплакать, и посмеяться? До таких тесных, как с сиррой Амели, разумеется, отношений доходить на этот раз не буду. Но тёплый тыл мне теперь обеспечен, в этом я была уверена.
В ту ночь мне впервые приснилось сердце Аднода.
Я стояла перед стеной. Часть её, пульсирующая сочащаяся вишнёво-красная, была оголена, остальная — прикрыта тёмно-серыми шершавыми пластинами, тяжело двигающимися в такт дыханию. Сеть вен на краплаковой живой части манила к себе. Я поднесла руку, некоторое время не смея притронуться к сгустку, и мне показалось, будто сердце настороженно пропустило в ритме своей пульсации несколько ударов, ожидая моё прикосновение.
И вот сначала подушечки моих пальцев, а затем и вся ладонь, плотно прислоняются к дышащему сердцу Аднода. Оно ускоряет свой темп, вместе с ним и во мне что-то начинает происходить странное — моё желание в низу живота стремительно набирает силу, будто в меня сир Брис вбивает своё орудие. Скорость ударов неудержимо растёт — и пик наслаждения подобен штормовой волне… Во сне меня захлестнуло, будто сердце толкнулось в меня по крови, и я закричала, содрогаясь от доселе неизведанного экстаза.
Проснулась с испариной на лбу и полным расслаблением во всём теле, удивляясь: с чего бы этот странный сон? Что его навеяло? Дневные разговоры или факт привыкания к еженощному исполнению супружеского долга вместо сирры Амели?
Лоб, грудь, низ живота были мокры, зато во рту словно песка насыпали. Я поворочалась в кровати, пытаясь использовать оставшиеся ночные часы по назначению, но сон не шёл, жажда затмила прочие желания.
Пришлось подняться, накинуть шлафор, взять пустой кувшин и отправиться на добычу воды. Пока дошла до колодца, вздрогнула несколько раз, напуганная собственной тенью. Скрип рычага, который прежде казался тихим, сейчас, ночью, заставил поморщиться — даже зубы свело от этого звука. Но вода была благополучно добыта, и я отправилась в обратный путь, ступая медленно с тяжёлым кувшином в обнимку.
На этаже прислуги неопределённые, приглушённые звуки остановили меня. Любопытство развернуло к ним, захотелось узнать, не показалось ли. Крадучись, подошла сначала к двери, ведущей в комнату Овены. Улыбнулась: еле слышные парные тоненькие голоса подвывали друг другу, напоминая мяуканье двух кошек. А ночи у прислуги тоже проходили весело, госпожа не даром пошутила про них.
Прошлась дальше, до комнаты кухарки. И здесь визгливые покрикивания и размеренный стук спинки кровати о стену. Неужели господин Уриэн снизошёл до этой скандальной бабы, или когда приспичит, так и с мебелью будешь развлекаться? А может, это вовсе и не господин Уриэн?
Хмыкая, я пошла назад. Возвращаться после услышанного было веселее, я уже и не обращала внимания на тень. Сердце Аднода билось, сводя с ума тех, кто находился на поверхности острова. И слава небесам, что помимо животной страсти, я успела вдосталь познать и нежность, и уважение. И, если с госпожой то была любовь, значит и её тоже.
Тремя днями позже я узнаю, что в эту ночь в одной из штолен случился обвал. Счастье, что ночные смены давно отменили, поэтому обошлось без жертв. А от землетрясения случился всплеск магии, задевший многих на поверхности.
Утро началось бодро. Я успела шмыгнуть в хозяйственную часть и принести все необходимые инструменты для уборки комнаты, заменить постельное и замочить в лохани для стирки то, что сняла, да по мелочи своего нижнего белья. Всё-таки отличное это дело — артефакт для нагрева. Вода бурлила, практически прокипятив белье. Туда же добавила ароматическую отдушку. К тому времени Леа принесла завтрак.
Я поблагодарила девушку, а когда за ней закрылась дверь, подозрительно обнюхала мою сегодняшнюю отраву. Ломтики мяса и творог пахли подозрительно, будто взяли их с того краю, где продукты пропадали быстрее всего. Слегка подсохший сыр и хлеб были единственными съедобными вещами, отвар ожидаемо хранил вонь посудной тряпки.
Вспомнила про травы и кучу всего полезного в шкафчике госпожи, котелок, в котором она делала целебный отвар, и запланировала после уборки наведаться в сокровищницу. Потом как-нибудь раздобуду подходящую посуду, а пока у меня хотя бы свежий отвар будет всегда под рукой. К тому же в котелке можно крабов варить… Моя голова, получившая задание найти выход, уже предлагала способы.
Пока остывала вода в лохани до нужной температуры, я взялась за уборку. Моих передвижений до обеда никто не замечал, так как на этот этаж не поднимались. Поэтому я без свидетелей вытряхнула коврики с террасы, не зная, что это было замечено скучающей Йарой, которая у окна пыталась читать книгу. Собрала паутину в углах под потолком, вымела пылевые ошмётки и песок, щёткой прошлась по всей поверхности в спальне и купальне, вымыла пол с добавлением ароматического масла…
Теперь я знала, как должна пахнуть чистота в этой комнате. Глубоко удовлетворённая результатом, закончила со стиркой белья и, погрузив отжатое в ведро, отправилась полоскать на этаж для слуг, решив, что платья я постираю позже, когда затоплю камин и можно будет посушить вещи возле него. По дороге мне попался управляющий, остановился и вытаращил свои небольшие глазки, становясь похожим на изумлённого краба. Я спокойно ответила на вопрос о направлении своего маршрута, и с того момента господин Уриэн начал своё «расследование».
Встретил меня возле сушильни, где я развесила постельное, а мелочь забрала с собой. Помог донести ведро до комнаты, спрашивая, почему я не поручила работу Лее.