Страница 9 из 28
— Ничего, — нахмурился Денис. — Читай, пожалуйста.
— Спасибо, — откликнулся папа, просматривая газетный лист из угла в угол и сверху вниз.
Сложив наконец газету, он кинул её на столик:
— Ну-ка садись, сына. Обиделся, что ли? Неужто ты действительно не знаешь, как ловят жуликов? А как ловят львов, знаешь?
— При чём тут львы? — сказал Денис. — Мне про львов не нужно.
— Вот-те раз! Как же можно, не имея представления об охоте на львов, узнать, как ловят жуликов?
Денис надулся:
— И ладно. С тобой никогда нельзя поговорить серьезно.
— Стоп! — сказал отец, кладя руку сыну на плечо. — Будем говорить на полном серьёзе. Условились?
Он задумался.
— С чего же мы начнём? Ну, хотя бы вот с чего. Перво-наперво нужно уяснить, что лев несколько отличается от жулика, хотя оба они, как известно, из породы хищников.
— Пап! — дёрнулся Денис.
Но отец крепко держал его плечо и тем же тоном продолжал:
— Ещё в древние времена люди установили, что лев — царь зверей — главный хищник в животном мире. Среди людей тоже есть хищники. Когда-то в нашей стране главным хищником был царь. В 1917 году от него благополучно избавились. Но вокруг царя сидели хищники рангом поменьше — капиталисты, помещики, кулаки и прочие. Им, как ты знаешь, тоже дали по шапке. Только дать по шапке — это одно. А вот от их наследства избавиться оказалось не так-то просто. Капиталистов и помещиков у нас давно и в помине нет, а психология их, ну, их мысли, что ли, кое у кого до сих пор живут. Эти люди хотят как можно меньше работать и как можно больше иметь. Их-то мы, мягко говоря, и называем жуликами. Чем же отличается жулик от льва? Тем, что водится он не в пустыне, а среди людей, И ещё тем, что льва можно сразу отличить от зайца, а жулика от честного человека с одного взгляда не отличишь. Поди разгляди его. Условий у нас для жулика нет, вот он и рядится под честного. Так приспособится, что и уцепиться не за что.
Отец замолчал и задумался.
— И как же их ловят? — напомнил Денис.
Отец ответил не сразу. Лежал и смотрел в потолок.
— Ловят? — повторил он. — Самый распространённый метод состоит в следующем. На большом листе фанеры рисуют антилопу. За фанерой садится охотник. Лев бежит по пустыне, замечает добычу и бросается на неё. Когти его впиваются в фанеру. Охотник хватает молоток и с другой стороны быстренько их загибает. Лев — тык, мык, а деваться ему некуда…
— Ладно, — буркнул Денис. — У тебя, как у человека…
— Уверен, что ты не имеешь представления и о ловле зайцев, — с самым серьёзным видом продолжал отец. — А ловить их ещё проще, чем львов. В лесу насыпают на пенёк табаку. Бежит любопытный заяц: «Что такое? Дай понюхаю». Только нюхнёт, у него сразу чих. Чихнёт — да носом об пень. Кувырк — и в обморок. Приходит охотник, вокруг пенька десяток зайцев. Все в обмороке. Он их в мешок — и домой.
Денис рассердился:
— Если ты не хочешь рассказывать, так и скажи. Я ведь у тебя не про секреты прошу, а в общих чертах.
— Какие тут секреты, — отмахнулся папа. — Я тебе могу открыть даже самый главный секрет. Только, конечно, между нами. Я убедился, что ловить жуликов значительно сложнее, чем львов и зайцев. И ещё вот что: пока жулика не разоблачишь, он львом ходит, а как попадётся, сразу становится зайцем, даже в обморок падает.
В глубине отцовых глаз хитрые огоньки. Конечно, отцу не так-то просто ответить на вопрос про жуликов. Попробуй расскажи в двух словах, как их ловят. Рассказать об этом, наверно, так же трудно, как объяснить, что нужно делать, чтобы получать в школе одни пятёрки. И потом — у отца на работе столько секретов! Это тоже понимать нужно.
— Я вот давненько вокруг одного льва хожу, — сказал вдруг отец. — Но когти ему никак не загнуть. Умный, бес его дери. Имеет, понимаешь, шикарный дом в Лисьем Носу, нигде не работает, а живёт, как кум королю, сват министру. Поди докажи, на что он живёт. Только как бы он ни хитрил, а когти у него постепенно завязают. Узнать бы только, что на львином языке означает «Тысяча П».
— Какая «Тысяча П»? — заинтересовался Денис.
— Если бы, сына, я это знал, — вздохнул папа, — то мудрый лев давно превратился бы в обыкновенного зайца.
— Да, «Тысяча П», «Тысяча П», — задумчиво повторил отец.
Весёлый огонёк в глубине его глаз потух. Глаза от этого стали жёсткими. И Денис понял, что больше отец ничего не расскажет. Он просто не имеет права рассказать больше.
«Тысяча П»
Нащупать ещё одну тропинку, ведущую сквозь густые заросли лжи к особняку Ильи Исидоровича Бахромцева, помог случай.
На квартирной краже попался некто Сумов. Он признался в ограблении на первом же допросе. Да, за квартирой следил давно. Дождался, когда жильцы уедут на дачу. Действовал чуть ли не на глазах у соседей. Так, он считал, меньше подозрений. Открыл замок, уложил чемоданы, но сразу их не взял. Сначала сходил за такси. Потом вынес чемоданы и увёз их.
— Куда? — спросил следователь.
— К знакомой одной.
— Она знает, что в чемоданах?
— Нет.
— Её фамилия и адрес.
Сумов отвечал охотно и подробно. Николай Николаевич сидел в кабинете следователя, иногда делал в блокноте пометки.
— Давно знаете эту женщину? — спросил следователь.
— Недавно.
— Как познакомились?
— Она в парикмахерской работает. Брился у неё. Про чемоданы я ей сказал, что от жены прячу. Жена, дескать, всё из дому тянет и пропивает.
— Простите, — перебил Николай Николаевич, — у меня будет один не совсем относящийся к делу вопрос.
Сумов повернул к нему коричневое лицо с внимательными усталыми глазами. Белки глаз у него, как у плохо выспавшегося человека, иссекли красные трещинки сосудов.
— Это ваша записная книжка?
— Моя.
— Припомните, пожалуйста, что вы записали вот здесь.
Николай Николаевич протянул Сумову книжку, открытую на том месте, где пляшущими буквами было записано: «П 1000. Берез. 16. Альберт 200. Мне 200. Ост. Бахр.»
Сумов долго разглядывал запись. Не то действительно вспоминал, не то думал: сказать или нет? Возвращая книжку, покачал головой:
— Не помню.
«Бахр. — не сокращённо ли это записанная фамилия Бахромцева?»
— Как, по-вашему, Илья Исидорович честно играет? — спросил Николай Николаевич.
Зрачки у Сумова чуть заметно дрогнули и спрятались под нависшими бровями.
— Знать не знаю никакого Илью Исидоровича, — глухо проворчал он.
Обыск на квартире, где были спрятаны чемоданы, подтвердил показания Сумова. Хозяйка не знала, что в чемоданах, и человека, который принёс их, видела, как она сказала, всего несколько раз. Но тут неожиданно удалось приподнять завесу над записью в книжечке.
Оказалось, что у парикмахерши бывает некий Алик, который знаком с Сумовым. Звали этого Алика Альбертом Казимировичем Куузом и работал он директором кафе-автомата.
Альберт. Это имя упоминалось в записи. Определённо Сумов имел в виду его. Вряд ли среди знакомых Сумова были два человека, носивших это не очень распространённое имя.
Чтобы расшифровать запись, имелись три возможности. Первая — побывать во всех домах № 16 по Берёзовым улицам и переулкам. («Берез. 16» больше всего походило на какой-то адрес). Вторая — попытаться всё-таки выжать что-нибудь из Сумова. Третья — заняться Куузом.
Третий, хотя такой, казалось бы, заманчивый, путь пришлось отбросить сразу. Если Кууз в этой компании человек случайный, то он вряд ли что знает. Если же он связан с Бахромцевым, то всё равно ничего не скажет.
Шарада оказалась не из легких. В домах № 16 на Берёзовых улицах и переулках ничего подозрительного не обнаружили. Разговор с Сумовым тоже ничего не дал. Он упрямо «не мог» вспомнить, что записал в книжке.