Изгои 2

Себе я твёрдо выбрала роль Гайдэ, ну а человека может сыграть только Лёха. Нет, конечно, можно заменить его каким-нибудь чейнджлингом, но там куча проблем будет. Я же помню, как я училась ходить и двигаться в человеческом обличии. Долго это, а у нас не так много времени. Хочу закончить всё через три месяца, а у меня в работе ещё понь не валялся! Да и играть, что люблю графа, если играть его будет Лёша… да я так сыграю, что даже чейнджлинги будут копытоплескать и кричать «Верю!». Дело за малым — уговорить мужа. Но тут я знаю, что делать — если он начнёт кочевряжиться, то я применю «тяжёлую артиллерию».

Дом Лёхи. Лёха

— Па-а-ап! А Па-а-ап! — дёргала меня за штанину Ганима. — Ну па-а-а-апа-а-а!

Блин! Похоже, она не отстанет. Очень настырная кобылка. Поворачиваюсь к ней, отрываясь от компьютера:

— Чего тебе?

— Ты ф кулсе, што мама затеила ставить музикл?

С дикцией у неё ещё не очень, но после приключений на лунной базе, а может, после того как детьми занялись учителя, присланные тёщей… Неважно! Но теперь мои детишки стали болтать как заведённые. Причём сразу на нескольких языках. Чередуя их через день. Со мной, правда, разговаривают только на русском и эквестрийском. Ну это и понятно. Я же грифонским или Высокой Речью чейнджлингов не владею. Ещё и переводное заклинание как-то кто-то сумел для детей заблокировать. Учат по полной. И это даёт великолепные результаты.

— Конечно в курсе, — поморщился я. Чика уже подходила ко мне с этим. Тогда же и огорошила предложением сыграть графа Монте-Кри… тьфу! Монте-Копысто! Да нафига мне это надо?! Я ни играть, ни петь не умею.

— Умеешь! — возразила любимая на эту мысль чуть раньше, чем я её успел озвучить. — Тебе просто лень!

— Как по мне — вполне уважительная причина, — киваю я, слегка улыбаясь.

— Да пойми ты! — взвилась Чика, с жаром пытаясь убедить меня, без стеснения читая мои мысли и быстро меняя направление разговора, реагируя на них. — Ты — граф! Я — Гайдэ! Мы там любим друг друга, но ты, как и в жизни, не можешь связать свою жизнь с пони! Видовые предрассудки людей, что б их в копыто! Ну ещё и низкая самооценка. Типа: такой старый и некрасивый как я не может быть с такой красивой и молодой мной! — Чика фыркнула, показывая своё отношение к этому заявлению. Мда… так у нас и было вообще-то.

— Угу, — киваю я. — А потом что меняется? Изменю своим предр… принципам?

— Нет! В конце Селестия с Луной превращают Гайдэ в человеческую девушку, и графу уже будет труднее отвертеться!

— Прикольно! — киваю я. — Неплохой поворот сюжета, а почему не графа в пони?

— А будто ты сможешь в пони превратиться? — фыркает Чика. — Да и честно и откровенно говоря, не представляю я тебя в виде пони.

— Я как-то тоже, — улыбаюсь я, а потом продолжаю, найдя косяк в сюжете. — А как же Мерседес?

— Чего Мерседес?

— Она же пони!

— Ну да, и что?

— Ну дык это… принципы!

— А… эм… блин! Точно! Она же невеста! Да… тут я как-то не подумала.

Любимая замирает на несколько секунд, а потом резко поворачивается к ноуту и что-то там яростно правит. Ловко у неё получается. Скорость печати как у профессиональной машинистки. И это полем телекинеза! Всегда любуюсь этим зрелищем. Завораживает.

— Вот! Готово! — радуется она, кивая на ноут. — Мерседес любит Эдмона Дантеса. Она надеется произвести на него впечатление, но пока не очень получается. Он бы и рад откликнуться, но… Уж эти твои принципы! — любимая закатывает глаза в верх. — Но чтобы отбиться от приставаний Фернана, Мерседес говорит ему, что она уже невеста Эдмона Дантеса!

Моя радость даже запрыгала радуясь, как обошла этот косяк в сценарии.

— Ну допустим, — соглашаюсь я. — Но всё равно нет! Я в этом не участвую!

И пока любимая застыла в изумлении, спешно подбирая убедительные аргументы, просто убега… совершаю тактическое отступление на заранее подготовленные позиции. В мой кабинет Чика не полезет, если дело не будет очень важным и срочным. Ну… типа спасения мира или наших детей. Есть у нас такое негласное соглашение. А потом в комнату вошла Гани. Хитрая Чика решила пойти с козырей.

Лёха и Ганима

— Умеес, папа! — возразила дочь. — Ты иглал в дламатическом клужке!

О как! Раскопала-таки!

— Это было давно и неправда!

— Плавда! Ты иглал в спектакле «Коскин дом»!

— Это было в летнем лагере, да и то я записался в кружок из… корыстных побуждений.

— А? Как это? — подвисла единорожка.

— Кружок располагался в игровой комнате и там мы могли играть в интересные игры тогда, когда другие не могли. А ещё мы репетировали вместо тихого часа — это тоже был огромный плюс.

— Но значит, ты всё зе иглал! — подпрыгнула от возбуждения Ганима. Радуется, что смогла поймать папу в ловушку. Ну-ну. Щаз!

— Это вовсе не значит, что я хорошо играл.

— Ну и што? Всё лавно опыт есть! — стала убеждать меня Гани. — И лоль холосая! Главная! Не тлетий стлазник! И не тот, кого ты иглал в «Коскином доме».

Хм… неужели ещё и смущение моё прочитала? Не… я как бы не смущаюсь, просто неловко. И если по-честному, то вполне нормально я тогда сыграл. Зрители хлопали. Хотя много ли вы встречали среди пионеров театральных критиков?

— Ты с ума сосла, коза! Бьёс десяткою туза! — процитировала Гани.

Блин! Дети-телепаты, спокойно копающиеся в твоей голове — это довольно… э-э-э-э… проблемно.

— Я… подумаю… — выдавливаю я. — Но если ты кому-нибудь расскажешь про «Кошкин дом»…

Дочь, даже не дослушав, галопом рванула из комнаты, громко крича:

— Мама, мама! Папа согласен! Он сказал, што подумает, но он согласен!

Блин! Раскусила! Вернее, прочитала. Вот «повезёт» кому-то с женой. Хотя, о чём это я? Не слишком ли рано о таком задумываюсь?

Дом семьи Лёхи. Чика

Я всё ещё работала над сценарием, когда к нам заявились неожиданные гости. С негромким хлопком перед домом появились… Кейденс и Шайнинг Армор. Я почувствовала, когда они прибыли, и поспешила ко входу. Нужно же проявить уважение и встретить гостей, всё-таки не абы кто, а августейшие особы.

Принцесса Кристальной Империи не стала тратить много времени на церемонии и сразу приступила к делу:

— Я хочу роль Мерседес! — выпалила она. — А Шайнинг пусть будет Фернаном Мондего!

— Дорогая, — обречённо проговорил брат Твайлайт Спаркл, даже не пытаясь возразить жене. — С усами я буду выглядеть… глупо.

А я уже увлечённо дорабатывала сценарий, и он мне всё больше нравился! Пусть Мерседес будет аликорном! Она Принцесса Любви, влюбившаяся в человека, но не желающая получить его с помощью своих волшебных чар! И у неё почти получилось, но человека по доносу бросают в Тартар! А кузен сообщает ей, что Эдмон Дантес погиб, убит при попытке к бегству. Ну, а чуть позже кузен смог уговорить убитую горем кобылку выйти за него замуж. По-моему, неплохо. Даже очень неплохо!

* * *

Чуть позже, когда мы обсуждали детали ролей Кайденс и Шайнинга, в комнату зашёл Лито и сказал:

— Ма-а-ам! А ма-ам?!

— Да, дорогой?

— Там, на улице, куча чейнджлингов собрались. Тебя ждут.

— О! — обрадовалась я. — А вот и остальные актёры!

Я тут же выбежала на улицу. Что ж тут сказать — количество впечатляло! Примерно пятьдесят чейнджлингов! Подумать только! Пятьдесят! Да с таким составом я горы сверну!

А в это время вышедший вслед за нами Алексей пристально всматривался в одного чейнджлинга. Тот был довольно тёмной расцветки и почему-то смущался, потупив взор в землю.

— Фаринкс! — вскричал мой муж. — Фаринкс, вот же жучара! Сколько лет, сколько зим, старик! А ты-то как тут оказался?!