Страница 92 из 121
Откуда взялся Врангель?
Было известно, что в феврале прошлого года он командовал одной из колонн кубанско-добровольческой армии Деникина. Эта армия нанесла сильный удар по Одиннадцатой Красной Армии, отбросила ее в бесплодную Прикаспийскую пустыню, через которую Одиннадцатая армия совершила свой тяжелый отход к Астрахани.
Мало кто знал, что Врангель — человек с большими претензиями. Деникина он считал полной бездарностью и претендовал на роль верховного правителя России. Прибалтийский барон Врангель Петр Николаевич и в сорок два года сохранил авантюрную жилку, присущую чаще всего молодости. В узком кругу он говорил о Деникине:
— Антон Иванович — хороший служака, он верно служил царю, но претензии Антона Ивановича на престол вызывают улыбку. Какой из него правитель? Своим солдафонством и излишними претензиями он оттолкнул французов, англичане тоже холодно относятся к этому индюку. Что касается его полководческих талантов, то Деникин — бельмо на глазу военного искусства. России нужен энергичный правитель типа Столыпина.
На последней фразе Врангель умолкал, давая понять всем, что лишь в его лице Россия может обрести твердую монархическую власть. Всякой неудаче Деникина Врангель радовался и терпеливо ждал своего часа.
К концу марта 1920 года армии Деникина были разгромлены. Врангель понял, что наступило время его возвышения. Под давлением собственных генералов и Антанты Деникин вынужден был отказаться от власти и передать все свои полномочия Врангелю. Деникин бежал за границу, а Врангель сделался «правителем юга России» и главнокомандующим всеми белогвардейскими силами. В Крым он стянул остатки разгромленной деникинской армии, расправился с генералами, в свою очередь метившими в «правители», занялся тщательным подбором командного состава, как старшего, так и низшего, произвел основательную чистку соединений, создал отличную разведку. Офицеров, чиновников и солдат, проявлявших недовольство, вешал без суда и следствия.
Собрав армию в тридцать тысяч штыков и сабель, он 7 июня перешел в наступление, бросив на Тринадцатую Красную Армию танки, броневики, бронепоезда. Очень скоро он захватил всю Северную Таврию, поставил под угрозу Донецкий бассейн и тыл Юго-Западного фронта Красной Армии. Успехи барона Врангеля были так велики, что Франция признала его «правительство». Врангель получил пушки, танки, самолеты, пулеметы, обмундирование и французских инженеров, которые занялись укреплением Чонгарского и Перекопского перешейков.
Врангелю противостояла всего лишь одна Тринадцатая армия Юго-Западного фронта, которой командовал двадцатичетырехлетний Уборевич. Реввоенсовет Республики почему-то мало уделял внимания крымскому направлению, и это возмущало Ленина. Он видел, что надвигается новая опасность. Донецкий бассейн, Дон, Кубань: уголь, хлеб, нефть… Но Троцкий, по-видимому, и не собирался оказывать помощь Тринадцатой армии.
Против кандидатуры Фрунзе на пост командующего новым, Южным фронтом Троцкий выдвинул «неопровержимые» аргументы:
— Фрунзе говорит, что изучал фронт Врангеля. Где он его изучал? Сидя в Ташкенте? Перекопские и чонгарские укрепления Врангеля неприступны, их возводили французские инженеры. Мы знаем, что из себя представляют эти укрепления: бетонированные казематы, пулеметные блокгаузы, крепостная артиллерия, снятая с севастопольских верков, танки, аэропланы. Тут революционный энтузиазм Фрунзе не поможет — это не глинобитные стоны Бухары. У Врангеля лучшая в мире «бронированная» конница! Успехи Фрунзе основаны на случайностях, на простом везении. Но что он может поделать со своей удачей против перекопских укреплений? Опять — революционный дух? Блеф, мистика. Врангеля придется оставить в Крыму. Если не навсегда, то хотя бы до тех пор, пока не закончится баталия с Польшей.
Михаил Васильевич ехал в Москву по срочному вызову Центрального Комитета и лично Владимира Ильича. И если зимой дорога от Самары до Ташкента заняла почти месяц, то теперь Фрунзе обязан был приехать в столицу ровно за пять суток, к 17.00. На этот час было назначено заседание Совета Труда и Обороны под председательством Ленина. Останавливались эшелоны с хлопком и нефтью, чтобы пропустить поезд командующего. В считанные минуты менялись поездные бригады. В Москву на всех парах!..
За окном тянулись нескончаемые ковыльные казахские степи, но Михаил Васильевич был равнодушен к картинам природы. Он не слышал перестука колес, не знал, на каких станциях поезд останавливается, и вообще не замечал движения поезда.
На недавний запрос из Москвы он ответил, что изучал фронт Врангеля и готовился к этому фронту. Так оно и было на самом деле. Если личность Колчака, как таковая, никогда не интересовала Фрунзе, то к Врангелю у него выработалось иное отношение. Из всех претендентов на верховную власть барон Врангель был самым умным и деятельным. В каждом его шаге угадывалось чувство собственного достоинства. Когда англичане пытались диктовать ему свою волю, он пошел на разрыв с англичанами, вопреки неблагоприятным прогнозам английского кабинета, перешел в решительное наступление на континент. «Чувство времени» — очень важное качество полководца; у Врангеля это чувство, судя по всему, было развито хорошо. Он выбрал самый подходящий момент для наступления. Весь его стратегический план, как догадывался Михаил Васильевич, был построен на том, что помощь только что созданному Южному фронту красных может прийти с запада нескоро. Следовательно, сперва нужно разбить по частям армии Южного фронта, а когда подойдут подкрепления — разбить подкрепления. Что противостояло «бронированной» кавалерии Врангеля? Фрунзе знал: плохо обученная, разутая, раздетая, недавно разбитая бароном пехота. У нее не было ни броневиков, ни танков, ни аэропланов, даже винтовок не хватало. Знал это через своих разведчиков и Врангель.
— Зато на нашей стороне интуиция, — говорил Михаил Васильевич адъютанту Сиротинскому.
Интуиция… В это слово он всегда вкладывал разное содержание. В данном случае он имел в виду предвидение, основанное на учете всех слабых сторон врангелевской стратегии. Время Колчака, Деникина, Юденича прошло. Время Врангеля тоже прошло. Только авантюрист может надеяться на какое-то «внеисторическое» чудо. Стратегический план барона покоится на очень зыбкой основе: на неверии в жизненность нового строя, на неверии в способность большевиков противопоставить что-то его «бронированной» кавалерии. Они все не верят, до тех пор пока их не вышвырнут вон…
Никакие аргументы Троцкому не помогли: Фрунзе был назначен командующим Южным фронтом. Но Троцкий не собирался складывать оружия. Он знал: Фрунзе разобьет Врангеля. Фрунзе надо свалить, ошельмовать, опорочить в глазах членов ЦК, Ленина, Совета Труда и Обороны. Величайший мастер интриг, Троцкий и на этот раз придумал поистине дьявольский план. План, учитывающий самые низкие стороны души человеческой. Троцкий считал себя знатоком психологии, ее темных сторон; он говорил себе: «Если я способен на это, то на это способен и любой другой». А способен он был на многое.
Вокруг него всегда вертелись какие-то тихие, невзрачные на вид люди. С деловым видом, зажав портфели под мышкой, проходили они в его кабинет, тихо выскальзывали из кабинета, словно бы растворялись, не оставляя после себя никакого следа. Это были безымянные статисты политики, но они-то и были самыми доверенными, беспрекословными исполнителями любых планов Троцкого. Они были сильны своей безликостью, своей кажущейся незначимостью.
Одному из таких «статистов» Троцкий сказал:
— Сегодня на Казанский вокзал прибывает поезд Фрунзе. Известно ли вам, что Фрунзе не так давно подарил Иваново-Вознесенскому краеведческому музею халат бухарского эмира, шитый золотом и жемчугом? Весьма ценный подарок. Такие подарки делают обычно от великих щедрот. Фрунзе захватил все богатства эмира: сундуки с золотом и драгоценными камнями. Вот вы работаете в ЧК, скажите: не могло ли что-нибудь из этих богатств осесть в карманах людей, которые едут сюда вместе с Фрунзе из Ташкента? Нет, нет, Фрунзе в обкрадывании государственной казны я заподозрить не могу: это кристальный большевик, герой. Но можно ли поручиться за его окружение, за всяких там штабников?