Страница 21 из 90
Военный разведчик Лоуренс получил из Лондона благодарность за очередную вербовку ценного агента. Эта вербовка была одной из наиболее трудных для него. Дело в том, что Лоуренс очень не любил женщин. Патологически и физиологически не любил их всю жизнь.
В нашумевшем английском фильме «Лоуренс Аравийский», который обошел в свое время все мировые экраны, есть эпизод, где героя, попавшего в турецкую тюрьму, насилует турок-надзиратель. Это печальное событие, по мысли авторов киноленты, и делало Лоуренса гомосексуалистом. Однако его биографы склонны утверждать, что сей порок был врожденным и особенно сильно проявился во время учебы в Оксфорде Впрочем, это ведь не самое главное в нашем повествовании…
О Лоуренсе писали книги, ставились кинофильмы, высказывались самые разнополюсные суждения. Он был конечно же абсолютно неординарным военным разведчиком своей эпохи. Этот человек прекрасно знал арабский язык и наречия многих бедуинских племен, изучил не только их быт и нравы, но и религию. Еще до начала Первой мировой войны он исколесил практически всю Аравию, установил тесные связи с вождями наиболее крупных арабских племен, знал как свои пять пальцев их слабые душевные струны, что и позволило ему в конечном итоге выдвинуться в первые ряды организаторов арабского восстания против турок. Именно такой «актер» был нужен Британии на подмостках аравийского театра войны.
Что привязывало английские войска к столь неудобному плацдарму, где приходилось не только вести военные действия, но и вкладывать немалые деньги в создание коммуникаций и баз? Прежде всего стратегическое значение этого района, здесь проходили Генджасская и Дамасская железные дороги — основные артерии снабжения турецкой армии в зоне Суэцкого канала. Воевать с турками, используя регулярные войска, привязанные к своим базам, было очень неудобно. Возникла необходимость в небольших мобильных отрядах, привыкших к длительным переходам по безлюдной пустыне, которые могли бы неожиданно появляться в тылах турецких войск и совершать диверсии на железных дорогах. Поэтому-то и пришла в голову английскому генеральному штабу идея воспользоваться антитурецкими настроениями арабов, чтобы сколотить из них именно такие «летучие» партизанские соединения. Нужен был такой человек, который вошел бы в доверие к корыстолюбивым вождям арабских племен и направил их действия в единое русло, чтобы дать возможность Британии воевать с Турцией чужими руками, не отвлекая дополнительных сил с Западного фронта. Так и появился в поле зрения английской разведки полковник Лоуренс.
Мы тщетно будем искать в его биографии какие-то сверхчеловеческие черты характера, сделавшие его «супершпионом». Отметим лишь сильно выраженное честолюбие, врожденную склонность к авантюризму, удивительное упорство в достижении поставленной цели и редкую способность к изучению иностранных языков. Отметим сие, чтобы лучше понять калейдоскоп жизненных передряг, через которые прошел Лоуренс. В отличие от многих своих коллег по профессии, он был равнодушен не только к женщинам, но и к деньгам. А так был он в общем-то нормальным человеком с обычной биографией.
Томас Эдвард Лоуренс родился 15 августа 1888 года в Северном Уэльсе, в довольно бедной семье, которая после длительных скитаний осела в Оксфорде. Здесь Эдвард начал учиться. «Школа, — напишет он впоследствии в своих мемуарах, — была бесполезным и отнимавшим много времени занятием, которое я ненавидел всеми фибрами моей души». Времени действительно не хватало. Не хватало книг о крестовых походах и археологических находках. Мальчишеская увлеченность историей древнего мира и средних веков переросла позже в серьезное увлечение археологией. Уже будучи в университете, Лоуренс написал дипломную работу «Влияние крестовых походов на средневековую военную архитектуру Европы», получившую первую премию. Высокая оценка его работы была отнюдь не случайной. Прежде чем отдать диплом на профессорский суд, Томас побывал в Сирии, где изучил практически все известные развалины замков крестоносцев.
«Моя бедность, — вспоминает Лоуренс, — позволила мне изучить те слои людей, от которых богатый путешественник отрезан своими деньгами и спутниками.
Я окунулся в самую душу масс, воспользовавшись проявлением ко мне их симпатий. Среди арабов не было различия ни в традициях, ни этнических различий, за исключением неограниченной власти, предоставляемой шейху. Арабы говорили мне, что ни один человек, несмотря на его достоинства, не смог бы быть их вождем, если бы он не ел такой же пищи, как и они, не носил бы их одежды и не жил бы одинаковой с ними жизнью».
Культуру древних и жизнь современных арабов Лоуренс изучал не один. Им руководил известный археолог профессор Хоггарт, сыгравший не последнюю роль в резком повороте судьбы подававшего большие надежды молодого ученого. Дело в том, что Хоггарт был профессором не только в археологии, но и в шпионаже, которым занимался долгие годы, работая на британскую секретную службу. Готовясь к мировой войне, Англия постоянно держала на границе Турции с Египтом ту или иную «экспедицию», которую неизменно возглавлял профессор. Лоуренс проработал бок о бок с ним с 1910-го по 1914 год, неоднократно выезжал по его заданиям в Сирию и Палестину для сбора необходимых английской разведслужбе сведений и установления перспективных контактов. Начав карьеру в географическом отделе военного министерства, Лоуренс был переведен затем в филиал Интеллидженс сервис, постоянно действующий в Каире под названием Арабского бюро, возглавлявшегося уже упоминавшимся нами генералом Клейтоном. С началом Первой мировой войны бюро превратилось в координационный центр британской разведки на Арабском Востоке.
Английскими и неанглийскими историками написана не одна сотня страниц, посвященных тому, как Лоуренс — «друг» арабов — стал незаменимым человеком при свите саудовского короля Хуссейна, а затем вторым «я» одного из его сыновей — Фейсала, под властью которого находились многие племена. Как удачно и вовремя брошенный призыв к объединению арабов для борьбы с Турцией, воевавшей в союзе с Германией против стран Антанты, позволил Фейсалу — Лоуренсу, этому беспрецедентному дуэту, поднять восстание среди местного населения, сплотить его воедино и создать вполне боеспособную армию, которая доставляла много неприятностей и беспокойства регулярным турецким войскам. До самых последних дней войны полковник Лоуренс находился при армии Фейсала в должности военного советника и офицера связи арабского фронта со ставкой английского командования на Среднем Востоке.
Итак, «друг» арабов. Почему бы и нет? Хороший актер отличается от плохого тем, что он искренне верит в то, что играет в данный момент. Лоуренс был хорошим актером. И, как заботливый друг, сотворил совершенно секретную инструкцию по общению с арабами для своих коллег-разведчиков под названием «Двадцать семь заповедей». Прочитаем некоторые из них: «Сгладить плохое начало трудно, а между тем арабы составляют мнение о человеке по наружному виду, на который мы не обращаем внимания. Когда вы влились во внутренний круг племени, вы можете делать с собой и с ними все, что захотите. Добейтесь доверия вождя и удерживайте его. Укрепляйте престиж вождя перед другими за свой счет. Никогда не критикуйте тех планов, которые он захочет предложить. Всегда одобряйте их, а похвалив, изменяйте эти планы мало-помалу, заставляя незаметно самого вождя вносить новые предложения до тех пор, пока эти планы не будут совпадать с вашими собственными. Чем менее заметным будет ваше вмешательство, тем большим будет ваше влияние. Если вы, находясь среди арабов, сумеете носить их одеяние, вы приобретете такое доверие и дружбу, какие в военной форме вам никогда не удастся приобрести. Однако это и трудно и опасно. Поскольку вы одеваетесь как арабы, они не будут делать для вас никаких исключений. Вам придется чувствовать себя как актеру в чужом театре, играя свою роль днем и ночью, не зная отдыха и с большим риском. Нередко вам придется участвовать в дискуссиях по религиозным проблемам. Говорите о ваших убеждениях что угодно, но избегайте критиковать их взгляды. Не следуйте примеру арабов и не участвуйте в слишком фривольных разговорах о женщинах. Это столь же трудный вопрос, как и религия. В этом отношении взгляды арабов настолько не похожи на наши, что безобидные с английской точки зрения замечания могут показаться для них фривольными, так же как и некоторые из их заявлений, переведенные буквально, могут показаться неприличными для нас.