Страница 20 из 90
Все сказанное выше — краткое изложение того, что генерал рассказал о себе в ту первую встречу. А расставаясь, он задал мне неожиданный вопрос: «Кого вы считаете, мой юный друг, самым выдающимся разведчиком в мире?» — «Мата Хари», — выпалил я под влиянием недавно увиденного старого боевика о супершпионке времен Первой мировой войны. Карбони саркастически улыбнулся: «Глубоко заблуждаетесь, мой друг, Мата Хари была всего лишь авантюристической потаскушкой, которая получала липовую информацию в постелях у разнокалиберных разведчиков. А гением шпионажа всех времен и народов был и остается англичанин сэр Лоуренс, которого мечтали иметь в своих сетях многие разведывательные службы. Кстати, в следующий раз я кое-что расскажу о нем. Моя мечта — написать мемуары о Лоуренсе и других настоящих разведчиках. Могла бы получиться неплохая книга».
Замечу, кстати, что мечта генерала Карбони заразила и меня. С легкой руки генерала мне удалось собрать довольно обширное досье о секретных службах разных стран. А с Карбони мы назначили встречу через четыре дня.
Изучив рапорт о моем новом контакте, резидент вызвал меня на беседу и безапелляционно заявил: «Незачем тебе тратить время на этого старого вояку. С ним уже занимались наши соседи — военные. Никаких перспектив в оперативном плане. Абсолютно отработанный материал. Кроме того, он в сорок третьем, спасая свою жизнь, переметнулся к американцам и имел тайную встречу с генералом Тейлором — специальным уполномоченным Эйзенхауэра. Они вместе и разработали акцию против Кессельрин-га, раздав оружие партизанам. Вполне возможно, что Карбони пенсионер в агентурной сети ЦРУ. Зачем тебе это нужно?» Мне в принципе это не было нужно, но с генералом журналистских отношений я не прервал.
Итак, на следующей встрече генерал поведал довольно любопытные подробности о полковнике Лоуренсе, о котором мне бы хотелось кое-что рассказать и своим читателям. Дело в том, что деятельностью Лоуренса Аравийского на Ближнем Востоке интересовались немецкая и итальянская секретные службы. И в одной и в другой на него были заведены подробные досье. Генерал Карбони имел оное в своем личном сейфе и поддерживал соответствующий обмен агентурной информацией с немецкими коллегами. «По линии Лоуренса, — особо отметил Карбони, — оперативную разработку вел бывший германский консул в Персии Вассмус, которому, кстати, покровительствовал кайзер Вильгельм II. Именно по его распоряжению Вассмус стал главным резидентом германской секретной службы, руководителем военного и политического шпионажа по всему Персидскому заливу. Так же, как и Лоуренс, проникавший в арабские племена, Вассмус будоражил персидские, чтобы создавать помехи продвижению британских войск. Мы знали, что Вассмус охотился за Лоуренсом, мы знали, что они даже встречались на предмет проведения секретных переговоров, но кто из них вышел победителем из этой дуэли — неизвестно. Впрочем, последний период жизни Лоуренса был вообще весьма загадочен. Что же касается Вассмуса, то он после окончания Первой мировой войны вернулся в Берлин, работал в министерстве иностранных дел и в начале 1915 года был вновь отправлен в Персию, чтобы продолжать тайную борьбу против англичан. Однако его миссия закончилась полным провалом, он был отозван в Берлин, где и умер в 1932 году».
Впервые о Лоуренсе Аравийском я, честно говоря, услышал в 1960 году, когда, будучи мобилизованным в органы государственной безопасности как специалист по Италии, проходил, как вы уже знаете, одногодичный специальный курс в разведшколе номер 101. В кратком курсе истории мирового шпионажа, который читал нам какой-то «профессор» из КГБ, был упомянут и сэр Томас Эдвард Лоуренс, «шпион и лазутчик, слуга британского империализма на Среднем Востоке». Раскрыв в нескольких абзацах «коварные интриги нечистоплотного шпиона из Интеллидженс сервис», наш профессор заключил свой пассаж о полковнике британской разведки неожиданной фразой: «К тому же он был педерастом. Если кто-то хочет познакомиться с ним поближе, в школьной спецбиблиотеке есть соответствующая литература»
Действительно, в нашей школе существовала прекрасная библиотека. В ней можно было найти все, что было запрещено для простых советских читателей. Мне удалось отыскать необходимые источники и я даже выписал в тайный блокнот фразу, которую Лоуренс сказал о себе в мемуарах: «Я в общем-то похож на ловкого пешехода, который увертывается от автомобилей, бегущих по главной улице с двусторонним движением».
Мне хотелось бы специально рассказать о полковнике Томасе Эдварде Лоуренсе — профессионале высочайшего класса, ибо, как думается, не было и нет пока ему равных среди мастеров мирового шпионажа. Несмотря ни на что.
Маркиза Маргерит д’Андюрэн считала себя самой красивой женщиной в Каире. Возможно, она была и права. Высокая, стройная, с короной золотистых волос и многообещающим взором загадочных карих глаз, дама сия неизменно привлекала внимание разновозрастных представителей сильного пола, где бы только ни появлялась. «Если хотите лицезреть маркизу, — зло шутил глава Арабского бюро британской военной миссии в Каире генерал Клейтон, — ищите наибольшее скопление самцов. Она обязательно будет в центре». Однако в тот душный вечер генералу, устроившему дипломатический раут в одной из шикарных гостиниц города, было не до шуток. Только что вспыхнувшая мировая война сделала англичан и французов союзниками. Но здесь, на Ближнем Востоке, британской короне союзники не нужны. Британской короне необходимы колонии, и ими она не хочет делиться ни с кем, в том числе и с французами. Поэтому беззаботными выглядели на том душном приеме только женщины. Впрочем, тоже не все.
Маркиза Маргерит д'Андюрэн, вызывавшая всеобщее вожделение мужчин не только своей красотой и шармом, но весьма легкомысленным отношением к святости брака, была в тот вечер чем-то сильно озабочена. На прием она пришла без мужа. Маркиз Пьер д'Андюрэн, преподнесший своей молодой жене не только благородный титул, но и весьма приличное состояние, давно уже махнул рукой на ее любовные шалости. Значительная разница в возрасте все больше и больше трансформировала его чувства к Маргерит в отцовские. Война застала супружескую пару в Египте, и маркиз не очень торопился возвращаться к родным пенатам. Маркиза тоже не торопилась в Париж, поскольку богатая коллекция ее поклонников пополнилась еще одним экспонатом, на сей раз молодым, стройным и высоким английским офицером. А Маргерит страшно любила высоких мужчин. Он стоял в углу зала, держа в руке фужер с сельтерской водой, в котором позвякивали кусочки льда. Белокурые волосы над высоким лбом, голубые глаза, сухое выбритое лицо. И голос. Гипнотизирующий и чарующий. Маргерит уже решила для себя, что не будет сопротивляться этому обворожительному мужчине. Выждав, когда от маркизы отлетит рой воздыхателей, он подошел к ней со скучающим выражением на лице и, тихо шепнув: «Я жду вас в номере на втором этаже», — незаметно выскользнул из зала.
Это было самое странное свидание в богатой любовными авантюрами жизни Маргерит. Офицер не целовал рук, не стоял на коленях, не пытался увлечь красавицу на необъятное ложе под балдахином из тончайшего шелка, оказаться под которым она была уже внутренне готова. И не говорил страстных слов. Он вежливо попросил ее присесть около туалетного стожка, заняв кресло напротив. И сказал очень просто, как будто бы были они знакомы много-много лет и уже неоднократно беседовали на эту тему:
— Моя дорогая маркиза, помогите, ради Бога, Брионии.
— Я?! Но каким образом, сэр?
— Нам крайне необходимо, чтобы вы познакомились с Саид-пашой и стали бы по возможности его интимным другом.
— А как я с ним познакомлюсь?
— Инструкции вы получите от генерала Клейтона. Он примет вас завтра. Ну как, согласны?
Нет, маркиза действительно не могла устоять перед странной, гипнотизирующей обворожительностью его голоса и… согласилась. Через некоторое время Маргерит д’Андюрэн стала любовницей одного из влиятельнейших вождей арабских племен и начала более или менее регулярно поставлять британской секретной службе нужную секретную информацию.