Мираж

— Ну а мнения, догадки, подозрения?

— Большинство склоняется к мысли, что это акция неофашистов. Их стиль — заявить о себе таким фейерверком. Начитались газет, насмотрелись телевидения. Стереотипное мышление. Хотя в этой версии что-то есть.

— Составь протокол опроса, имена, фамилии, кто, что говорил, не забудь свою старушку и собственные соображения, выводы, свою версию и можешь идти отдыхать.

Наконец позвонил Шмидт из госпиталя.

— Да, Курт. Как состояние наших пациентов и что они сообщают?

— С каждым говорил в отдельности. Картина получается такая: они замечали, что последнюю неделю в Английском парке возле здания крутилась какая-то компания. Четверо и женщина. Исчезали и снова появлялись. Короче, предполагают причастность немецких террористов. Рут Эберле, телефонистка, уверяет, что лицо одного из них очень походит на объявленное в розыск. С их слов все записал. Какие будут указания?

— Приезжай сюда, поговорим.

В ожидании Курта Ричард вновь стал задумчиво чертить фломастером. Он привык сложные вопросы анализировать графически. «РСЕ—РС», — жирно вывел он. Это ЦРУ плюс радио. Против кого из них направлен взрыв? О том, что радиостанции — подразделение американской разведки, знают очень немногие. Даже на самих радиостанциях. Со стороны этих немногих акция такого рода маловероятна. Какой смысл? Да и его бы предупредили. Значит, взрыв — это удар по радиовещанию. Теперь — кто?

Каммингс веером начертил лучи. РСЕ или РС? Извечная борьба между сотрудниками двух радиостанций за главенствующие позиции в этой коалиции. Судя по результатам акции, взрывчатку, видимо, подложили люди РС. Следующий мотив — вражда между национальными редакциями РС, и, следовательно, взрыв — это месть со стороны обиженных. Вероятно, но слишком туманно.

Далее, скрытые и явные сионисты: Крончер, Финкельштейн, Хенкин. Частые поездки в Израиль, неизбежные связи с «Шин-Бет» и, как следствие, внимание к ним со стороны арабских боевиков, палестинских военизированных организаций. Цель взрыва — запугать этих работников, отвадить их от сотрудничества с Тель-Авивом. Арабы, наверное, знают о встречах нашего Стенли Лейнволя с представителем министерства связи Израиля Каминским, о дискуссиях с целью обмена опытом вещания на русских между РСЕ—РС а «Голосом Израиля». Знают на Ближнем Востоке о поездке группы израильских специалистов во главе о главным инженером министерства Нисаном по нашим объектам здесь, в ФРГ, и в Испании. Большой плюс.

Теперь — неофашисты, стремление заявить о себе, о своей силе вот таким чудовищным актом вандализма. Вполне возможно, тем более что некоторые военнослужащие бундесвера проходят в студиях радиостанции языковую и техническую подготовку. Именно военнослужащие. Ричард два раза подчеркнул последнее слово. Пластиковую взрывчатку в магазине не купишь. Плюс, но под вопросом. То же самое и с версией причастности немецких террористов. Возможно, возможно, но…

Подумаем шире. В связи с организацией радиопередач РСЕ—РС с территории Пакистана на Афганистан сейчас ведется перестройка оборудования, того, что раньше вещало на Исламабад. В Хельценкирхере проходят стажировку пакистанские инженеры, которые будут работать на радиоцентре РСЕ—РС близ Пешавара. Может быть, «афганская проблема»? Душманы, пуштуны, белуджи — кто их там разберет? Слишком слабо. Так можно предположить и участие баскских сепаратистов, исходя из деятельности филиала РС в Испании. Или — следующий луч — причастность Ирландской республиканской армии — ИРА, но тогда взрыв был бы и в Лампертхайме, где все антенное хозяйство принадлежит Би-би-си и англичане проводят его техническое обслуживание. РСЕ—РС лишь оплачивает британской радиокорпорации эти услуги да еще платит за то, что радиоцентры Би-би-си в различных регионах мира, согласно имеющейся договоренности, следят за слышимостью и прохождением волн наших передатчиков. Тоже маловероятно. Эти версии отпадают. Три минуса.

— Срочная телеграмма, господин Каммингс. — Шифровальщик переводил дыхание.

Она была подписана начальником Управления тайных операций ЦРУ Максом Хьюджелом.

«Гриф секретности — «Космик».

Полгару, копия Каммингсу.

Взрыв на РСЕ—РС мы расцениваем как акцию восточных стран. Это еще одно свидетельство причастности Москвы к международному терроризму. Просим провести тщательное расследование именно в этом направлении. Собранные вами доказательства участия в террористическом акте восточных агентов, и особенно связанных с Москвой, будут учтены в готовящемся нами докладе, с которым, как ожидается, вскоре должен выступить государственный секретарь Хейг. Группа наших специалистов прибывает в Мюнхен во вторник. Господину Каммингсу даны полномочия привлекать в рамках расследования любого нашего сотрудника, находящегося постоянно или временно на территории РСЕ—РС. О поступивших данных срочно сообщайте… Хьюджел».

Ричард трижды перечитал текст, постигая не только написанное, но и смысл междустрочий, дух и настрой тех, кто готовил депешу.

— Вас к радиотелефону: Вашингтон, Джеймс Кричлоу.

— Хорошо, Ирми, иду. Телеграмму я оставлю пока у себя.

Каммингс положил ее в конверт для особо важных документов с грифом «Только адресату и РСЕ—РС конфиденциально» и запер в сейф. Джеймс сейчас ему был нужен, как никто другой. Вот кто знает эту кухню «от» и «до»! На РСЕ—РС крутился с самого открытия объекта, ведал исследовательской службой, радиоперехватом, работал с перебежчиками и эмигрантами, следил за политическими настроениями и поведением сотрудников. Пошел в гору. Сработали обширные связи Джеймса в государственном департаменте, конгрессе и Пентагоне. Теперь работает под «крышей» Совета по международному радиовещанию. Высокое и далекое начальство.

— Каммингс слушает.

— Привет из столицы, Бульдозер! Как поживаешь?

— Спасибо, сижу на обломках. Как Патриция? Как дети?

— Все нормально. Энн и Джейн заканчивают колледжи.

— Значит, скоро разоришься. Ведь две свадьбы предстоят.

— Обращусь тогда к тебе за пособием. Не откажешь старому приятелю?

— Посмотрим, изучим твою просьбу. Как там у вас смотрят на нашу проблему? — Каммингс перешел на деловой тон.

— Хейг запрыгал на одной ноге от радости. Это как раз то, чего ему недоставало, когда он начинал свою кампанию. Все получается логично. С ноября прошлого года ваш исследовательский отдел начал готовить материалы для передач, посвященных предстоящему партийному съезду русских. Мы даже запретили сотрудникам рождественские отпуска. И вот РСЕ—РС взлетает на воздух. Этим событием Москва отметила открытие форума. Представляешь? Как все вписывается! — Джеймс буквально захлебывался от возбуждения.

— Ясно.

— В этом направлении и веди поиск. Здесь ждут сенсационных разоблачений. Продаю идею бесплатно: цель взрыва — разрушение аппаратной, чтобы приостановить наши радиопередачи на восточные страны о работе партийного форума в Москве. Тут все ясно даже ребенку.

— Но в обломках лежит только чехословацкая редакция…

— Неважно. Будь политиком, а не ремесленником, мысли шире. Значит, хотели помешать передачам на Чехословакию о развитии, ну скажем, профсоюзного движения в Польше. А там, где Прага, где Варшава, там и руку Москвы отыскать нетрудно. Все в этом мире взаимосвязано. Действуй энергично, ведь ты же Бульдозер, все, что надо, откопаешь и раскопаешь. И помни, это твой шанс. Здесь, наверху, многие надеются на тебя и ждут сенсации. Большая игра — большие ставки.

— Ясно, Джеймс. Все будет в порядке. — Где начиналась большая политика, Ричард чувствовал себя неуверенно. — Тебя не хватает рядом. Может, прилетишь?

— Буду во вторник. Встречать не надо. Моя миссия — инкогнито. Пусть на РСЕ—РС не знают о моем пребывании в Мюнхене. До встречи, и добрые пожелания Эвелин.

— До встречи, Джеймс, и поцелуй за меня своих крошек.

— Этих «крошек» уже целуют другие. Ладно, привет.

— Привет, — ответил Ричард и положил трубку.