Страница 15 из 71
— И назвал её Идолом? — я вздрагиваю, когда мы идём по траве к причалу. — Из-за Тристана?
— Не-а, — говорит Миранда, одаривая меня сочувственной полуулыбкой, — это потому, что его прадедушка положил начало идольной традиции здесь, в Бёрберри. С тех пор все Вандербильты стали Идолами.
Здорово.
Так что даже издевательства Тристана имеют своё наследие. Это не сулит мне ничего хорошего.
На яхте и на причале уже так много людей, что я задаюсь вопросом, будет ли там достаточно места всем, чтобы просто постоять. Мои ладони вспотели, когда я провожу ими по переду джинсов. Надеть нарядное платье на последнюю вечеринку не принесло мне никакой пользы, так что на этот раз я надета в свою собственную одежду. По крайней мере, когда я так одета, я знаю, как себя вести, как реагировать.
— Это плохая идея, — стону я, когда Эндрю берёт меня под руку слева, а Миранда делает то же самое справа от меня. Они тащат меня сквозь толпу на яхту, находя в каюте внизу диван, на котором мы можем посидеть. Напитки раздают по кругу, но я ни к чему не прикасаюсь. Не то чтобы я планировала это, но на этот раз я даже не притворяюсь.
Я пыталась вписаться в общество, и всё, что это делало — это выделяло меня из толпы. Думаю, пока я буду оставаться самой собой.
Миранда уже выпивает второй бокал шампанского, но, похоже, Эндрю готов стать со мной абсолютным трезвенником. Он видит, что я смотрю в его сторону, и улыбается; я улыбаюсь в ответ и делаю глоток своей вишнёвой колы.
— Итак, Идолы должны встречаться друг с другом? — спрашиваю я, когда вижу, как Харпер Дюпон опирается на какого-то парня в чёрной футболке и рваных джинсах, которые, я чертовски уверена, он купил заранее порванными. Я могла бы узнать пару поношенных джинсов где угодно, но эти накрахмаленные уродства — не то. — Потому что я как бы вижу их вместе… повсюду.
— Все знают, что первый год — это, типа, время для экспериментов, — говорит Миранда, её взгляд блуждает по комнате и на минуту задерживается на Тристане. Вот оно снова, её странная одержимость им. Они должны встречаться или, по крайней мере, спать вместе. Хоть что-то. — Но все также знают, что Харпер и Тристан сойдутся в конце года.
— И почему это? — спрашиваю я, когда Эндрю устраивается поудобнее на подушках и откидывается назад. Он всё ещё одет в форму академии, как и несколько других парней. Почти каждая девушка же одета в дизайнерское платье и какие-нибудь туфли на каблуках. Думаю, что, возможно, я единственная в джинсах и кроссовках.
— Его семья — это старые деньги, хорошее воспитание, безупречная репутация. — Миранда переводит на меня свои льдисто-голубые глаза. На мгновение я вспоминаю Крида, пристально смотрящего на меня через весь коридор, и меня пробирает озноб.
— Дедушка Харпер — тот, кто принёс Дюпонам деньги, так что, условно говоря, они новички на сцене. — Она улыбается и отвечает на вопрос, который я собираюсь задать, прежде чем у меня появляется шанс озвучить его. — Если бы мы не были самой богатой семьёй в этой школе, Крид и я наверняка были бы Плебеями. — Она пренебрежительно машет рукой, расплёскивая шампанское на своё платье телесного цвета, усыпанное стразами. — Семья Харпер хочет престижа Вандербильтов, а Вандербильты хотят денег Дюпонов. Это всего лишь простая экономика.
— Как… романтично, — уклоняюсь я, когда мой взгляд возвращается к Тристану, стоящему в углу со скрещёнными на груди руками. Он слушает какой-то рассказ от одного из своих друзей, уголки его губ приподнимаются в самоуверенной улыбке. Его серые глаза поворачиваются в мою сторону, и я встречаюсь с ним взглядом. Это длится всего секунду, потому что группа пьяных девушек проходит между нами, но этого было достаточно. Он знает, что я здесь.
— Я собираюсь принести ещё шампанского, — заявляет Миранда, поднимаясь на ноги и немного спотыкаясь на каблуках. У меня такое ощущение, что в прошлом она носила каблуки не так уж часто. Она перебрасывает свои светлые волосы через плечо, преуспевая лишь в том, что запутывает их вокруг своих длинных ногтей, и я ухмыляюсь. Как я уже сказал, она слишком хорошая, чтобы уметь правильно перекидывать волосы.
— Я возьму ещё содовой, пока Грег не использовал её всю для своего рома с колой, — бормочу я, закатывая глаза. — Тебе что-нибудь нужно?
Эндрю демонстрирует свой почти полный стакан, и я ухожу, пробираясь сквозь толпу и направляясь к кухоньке в задней части комнаты.
К сожалению, Крид там, и его глаза сужаются, когда он видит меня.
— Разве это не Работяжка, — протягивает он, обхватывая пальцами верхушку своего бокала. Он взбалтывает алкоголь внутри, наблюдая за мной. — Пришла поработать на вечеринке? Здесь можно заработать кучу денег для такой девушки, как ты.
— Твоя сестра привела меня, — невозмутимо отвечаю я, хватая пригоршню льда из ведёрка на стойке и наливая в него содовую. — Если у тебя с этим проблемы, обсуди это с ней.
— Миранде всегда нравилось заводить домашних животных, — говорит Крид, закрывая холодильник плечом и отталкивая блондинку, висящую у него на руке. Она дуется на него и бросает на меня убийственный взгляд, но я поднимаю брови. Уверяю тебя, тебе не о чем беспокоиться, милая. — Она слишком милая, всегда готова не обращать внимания на недостатки других людей.
— Быть бедной — это недостаток? — спрашиваю я, и Крид пожимает плечами. Он тоже одет в форму академии, и в том же ленивом, элегантном стиле, который я увидела в первый день. Вся его личность основана на безразличии, хотя для меня очевидно, что ему не всё равно. О, ему чертовски не всё равно.
— Я слышал, сегодня вечером Тристан принёс особый подарок, — продолжает он, кружа вокруг меня, как хищник. Я тоже чувствую это, сдерживаемую жестокость в нём. Крид Кэбот действительно ненавидит меня. Я остаюсь на месте, потягиваю содовую и наблюдаю за ним. Мой первый порыв — убежать, но куда бы я пошла? Толпа вокруг нас плотная, жар от такого количества тел приторный. Он приближается ко мне, так близко, что его дыхание касается моего затылка, и я напрягаюсь. — Подарок, специально для тебя, Работяжка.
— Ты в порядке? — слева от меня появляется Эндрю, проталкиваясь сквозь хорошо одетую толпу. Крид оглядывает его с ног до головы, надменно ухмыляется и отворачивается. Студенты расступаются с его пути, освобождая ему путь к двери. — Я подумал, может, мы могли бы уйти, только я и ты. — Я смотрю на Эндрю и нахожу его с натянутой улыбкой на красивом лице. Одна из моих бровей приподнимается. — Вместо всего этого мы могли бы прогуляться по пляжу.
— Ты пытаешься вытащить меня с этой яхты после того, как так усердно старался, чтобы затащить меня сюда? — спрашиваю я, узел в моём животе затягивается. Меня охватывает ужас, и я точно знаю, что вот-вот получу все издевательства за неделю одним большим глотком. В моей старой школе это означало бы, что мне надерут задницу за научным корпусом.
В Подготовительной Академии Бёрберри я понятия не имею, что это значит. И это пугает меня до чёртиков.
— Давай просто прогуляемся или что-нибудь в этом роде, — говорит Эндрю почти умоляюще, но потом я замечаю, что толпа выходит из двери и поднимается по ступенькам на верхнюю палубу. Даже если я знаю, что не должна этого делать, даже если я знаю, что буду сожалеть об этом… Я иду следом.
— Марни, подожди!
Эндрю гонится за мной, но я слишком далеко впереди, лавируя между девушками в Александр МакКуин и парнями в Живанши. Как будто толпа тоже расступается передо мной, но по совершенно неправильным причинам. Когда я добираюсь туда, Миранда уже наверху, раскрасневшаяся и растрёпанная. Она смотрит на Тристана Вандербильта прищуренными глазами.
— Что происходит? — я задыхаюсь, и она вздрагивает, поворачиваясь и глядя на меня широко раскрытыми глазами.
— О, смотрите, ребята, Черити здесь, — говорит Тристан, не утруждая себя повышением голоса. Он низкий и тёмный, такой же холодный, как туман, стелющийся по заливу. — Я рад, что ты смогла прийти на вечеринку сегодня вечером. — Его улыбка, когда он её дарит, примерно такая же тёплая, как лёд в моём стакане. Его тёмные волосы гладкие и блестящие, падают на лоб так, что у меня сжимается желудок, но его серебристые глаза почти такие же манящие, как и его улыбка.