Страшно Упрямый

Всё это для меня?

— Что это? — с трудом воспроизвела я, вытаращив глаза на всю эту красоту, расставленную прямо на кровати.

Бейрут в позе раза как раз заканчивал с приготовлениями сюрприза. Заметив меня, он выпрямился и, почесав затылок, развел руками.

— Ужин. Ты хочешь поесть. И я хочу. А поесть красиво лучше, чем некрасиво. Так еда вкуснее, и глазу приятней.

Покивав с пониманием и одновременно с недоверием, я сделала пару шагов к кровати и остановилась.

— А свечи зачем?

— Лампы яркие. Напрягает. Глаза устали от бликов. — пояснил Бейрут, тупо отмахиваясь, что это вовсе не романтичный жест с его стороны, которая настроит нас обоих на нужный лад, а вынужденная необходимость. — Присаживайся.

— Какую половину кровати мне можно занять?

— Любую. Мне не принципиально.

Ну что ж. Так значит так. Буду думать, что это просто ужин.

Бейрут прикидывается невинным теленком. Делает вид, что не будет пытаться меня соблазнить после "неромантичного ужина" при свечах и с шампанским…

Конечно же не будет. Так я и поверила.

Только бы он не просек, что я читала его переписку…

Телефон Бейрута, как успела заметить краем глаза, лежал возле подушки. Именно там, куда я его бросила. Из этого следует, что Бейрут не общался с Мишкой, пока я купалась, и сообщений не видел. Это немного успокоило меня, но все равно на душе было как-то тревожно.

Дождавшись, когда займу место за импровизированным столом, Бейрут расположился напротив. Осторожно присел, чтобы не перевернуть свечи и до краев наполненные бокалы.

Бокалы уже с шампанским. И это, признаться, настораживает. Почему Бейрут не налил при мне, а сделал это заранее?

— Ну-с… За любовь. — не теряя времени, Бейрут поднял один из бокалов, который стоял ближе к нему, и сразу предложил тост.

— За свободу. За то, чтоб сегодня ты не сдержал свое обещание. — аккуратно взяв оставшийся на подносе бокал, я сперва понюхала его содержимое.

Черт его знает, есть там яд или нет. Но пахнет шампанским. Шампанское как шампанское, ничего подозрительного вроде бы.

— Умеешь же ты обломать. — не прекращая глядеть на меня с коварной хитринкой в прищуренном взгляде, Бейрут запрокинул голову и осушил бокал залпом. — Ты мастер обломов, Мария. Без шуток. Реально могешь.

Затем Бейрут поднял купол огромного блюда, рассчитанного не на двоих человек уж точно.

Кушанье с виду напоминало плов, но не из риса, а из какой-то другой крупы, с мясом, овощами, миндалем, кедровыми орешками, и признаться, чертовски аппетитно пахло.

— А что это?

— Это вкусно.

Глотая голодные слюни, я все мешкала, присматриваясь к Бейруту. К его поведению и реакции на то, что я, в отличие от него, не выпила до дна. Всё пыталась понять, не подмешал ли он чего в мой бокал.

Бейрут вел себя гораздо расслабленнее, чем обычно. Он даже не обратил внимание, пила ли я в принципе. Да и мне хотелось верить, что он не собирался травить меня. По крайней мере сегодня. Потому, поддавшись интуиции, я сделала глоток шампанского. Небольшой, неуверенный. И вернула бокал на поднос.

— Это правда вкусно. Ешь. — поторопил меня Бейрут, охотно приступая к ужину.

Пробежав взглядом по импровизированному столу и не найдя основного, я логичным образом смутилась.

— А столовые приборы?

— Это руками едят. — пояснил Бейрут и тут же продемонстрировал, что не шутит.

Постелив себе на колени бумажное полотенце, я придвинулась поближе к блюду, но пробовать на вкус не спешила. Обтекалась слюнями вся, и при этом не прекращала стесняться.

Это ж не по этикету — есть руками. Весь цивилизованный мир вилками пользуется. Что ж мы с Бейрутом — дикари какие-то?

Некоторое время присматриваясь, с каким аппетитом Бейрут ест, я тоже запустила пальцы в блюдо, ощущая при этом крайнюю неловкость. Подцепив немного того, что лежало на самой верхушке вкусной горки, я стеснительно отправила в рот сперва кедровый орешек, а потом и пару крупинок чего-то похожего на рис внешне, но на вкус это было совсем не как рис.

— Не нравится тебе? — спросил Бейрут, обратив внимание, что я практически не ем. — Давай закажу что-нибудь другое.

— Нравится все. Не приучена есть руками просто… А что это такое? Это ж не рис?

— Булгур. Не пробовала раньше?

— Не-а. Впервые пробую. И если честно, впервые слышу это название. Но нравится.

Ухватив красноватый ломтик чего-то овощного, как оказалось впоследствии, баклажана, я отправила его в рот уже с большей уверенностью. И с не сходящей улыбкой.

Потому что Бейрут вел себя менее культурно, чем я. Смаковал еду жадно, неаккуратно и совершенно не боясь запачкаться. Этот булгур куда только не сыпался…

Не успела я и понять, что к чему, потому что отвлеклась на свои думки, как его рука, до того побывавшая в блюде, вдруг оказалась возле моего лица.

— Мясо возьми. Клянусь жизнью, ты такого мяса не пробовала. — предложил Бейрут, настойчиво ткнув кусочком прямо в губы.

Покраснев в момент, как тот баклажан, я открыла рот, позволив положить угощение на язык.

Бейрут поухаживал за мной. Дал поесть с его руки. Интересно, это действие имеет сакральное значение? Может для него это что-то особенное? Или просто добрый жест?

— Немного необычный вкус для меня… М-м-м…Распробовала.

Это была баранина. Которую я с детства терпеть не могу.

Но с его рук эта баранина казалась пищей богов.

— Ну-ка еще разок.

Бейрут снова вытащил мясо из блюда и отправил мне в рот. И на этот раз я соблазнительно обхватила его палец губами и пососала в знак благодарности и не только.

А затем набрала немного булгура и тоже покормила его с рук. Ощущение было таким, словно между нами пробежала искра.

Бейрут оценил мой жест. Ему понравилось, что я проявила чуточку инициативы. И мне тоже это понравилось. Настолько, что я осмелилась и снова задала тот самый вопрос, на который почти неделю не получала ответа.

— Тебя звать не Бейрут?

Глава 23

— Нет. Меня звать не так. — повторил Бейрут уже не раз им озвученное.

Я уж затеяла сокрушаться, что он снова начнет уходить от темы и никогда не скажет, как его зовут на самом деле.

Однако Бейрут, выдержав паузу, жуя добавил.

— Я родился в Бейруте. Мать там до сих пор живет. Отец в Рио.

Подумать только, бразильский ливанец и я… Я в отношениях с ливанцем…

Это заставило меня проявить двойной интерес к его внешности и вспомнить первое впечатление о нем, там, в парке. Но и мысль гадская таки закралась. Неизвестно, чего ожидать от него с такими корнями. Нервный, запальчивый, буйный, неуступчивый, драчливый и, как ни странно обходительный. Если конечно захочет этого. А еще он страстный. Горячий. Нежный.

— Кстати, познакомились они, как мы с тобой. Отец подцепил маму в баре, и так появился я.

— А что было потом? После того, как ты появился? — ожидая, что услышу пусть недолгую, но счастливую историю любви бандита и простой девушки типа меня, я придвинулась к Бейруту поближе.

— Ничего. Это был мимолетный роман. О семье там разговоров не велось. — сообщил он и, наверное, хотел бы добавить «Прямо как у нас с тобой.»

Бразильский ливанец. Папа бандит, мама тоже не робкого десятка. Поистине, взрывоопасная смесь в его крови бурлит. Это завораживает и привлекает, бесспорно. Но и градус опасности отнюдь не понижается. Скорее наоборот.

— Почему Косорот назвал тебя Шахидом? Ты как-то связан с этими… Как их… Ну кто там мятежи устраивает…

Бейрут громко рассмеялся.

— Не обращай внимания. Косорот фамилию мою запомнить не может. Путает все время. Тупой потому что. А я обычный парень. В мятежах замечен не был.

— Такая сложная у тебя фамилия? Какая, если не секрет?

Я аж напряглась, и дышать перестала. Вся превратилась в одно большое ухо.

— Шальхуб. — воспроизвел он шепотом.

— Шальхуб… — робко повторила я, сомневаясь, что расслышала правильно. — А зовут тебя как?